ней, — пожаловалась Фокси. — Вообще их нет.
— Ну значит, какая-то левая церковь для своих. А вот для каких — выясним.
… - Может и сработать, — Фокси из-под лобовухи обозрела нечто среднее между молельным домом и гламурного вида церквушкой, почему-то розоватого цвета. На стоянке перед церковью стояло десятка два разномастных машин, от джипов до лакшери — видно прихожане были разного достатка и сословий. Ну да, воскресная служба, сегодня ведь воскресенье.
— Да, но цвет мне не нравится. Больно уж будуарненький. Приготовься, — я припарковался с краю, оставляя проход для других машин. — Готовы?
— Да, — две другие машины за нами плавно припарковались рядом. Начинаем.
— Ой какая церковь, дорогой! — Фокси включила дуру на публику.
— Да, дорогая.
— Приветствую вас, брат и сестра во Христе! — к нам спешил худой как щепка вампир, но почему-то в джинсах и рубашке. — Я отец Томас. Я вижу вы новенькие?
— Да, святой отец! Я Джон Пулавски, а это моя жена, Джейн. Мы с друзьями путешествуем, увидели церковь, а сегодня воскресенье, мы никогда не пропускаем воскресную службу.
— Добро пожаловать, друзья! — черт, не думал, что у вампиров столько зубов. Не надо бы тебе улыбаться, чувак, паству нахрен распугаешь. — Проходите в зал, скоро начнем.
— Спасибо, святой отец, — зачирикала Фокси.
— Мы рады вам, — он опять улыбнулся своей плотоядной улыбкой.
— Куда мы блин попали? — я потащил Фокси, повисшую на моем локте ко входу. — Тут что, вампирский клан?
— Да вроде нет. Вон, эльфы, вампиры, орки — все расы.
— Ну хоть на том спасибо.
Мы вошли в зал. Обычный зал, как у всех — если ты видел одну нетрадиционную церковь, ты видел их все. А в лихие девяностые, когда американские ловцы душ понаехали в нашу разоренную и униженную страну, я побывал в паре из них. Музыкальные школы, ДК, клубы — везде несли святое слово по своим заветам. Как часто раньше употребляли вырванную из контекста цитату Маркса «Религия есть опиум для народа», не понимая ее сути. Только перед этим бородатый классик писал — «религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков.» То есть это как душевное болеутоляющее. А для униженных, раздавленных и оскорбленных детей уничтоженной некогда великой страны это было единственным выходом. Поэтому и паразитировали на ней все, кому не лень. Ну ла ладно, оставим теологию и философию в покое, чай не классики марксизма и ленинизма.
Короче, обычный большой зал, со скамейками, в центре помост с кафедрой для проповеди, сбоку рояль. А поскольку было душновато, вокруг стояли вездесущие китайские вентиляторы, даже в Дарке они есть.
Мы сели на задних скамейках, поближе к выходу из зала.
— Сегмент здесь. На втором этаже.
— Понятно. Ну что же, послушаем, что скажет местный пастор.
Чтобы не заснуть во время проповеди — убаюкивает меня это знатно — я разглядывал затылки прихожан и те их части, которые не были закрыты спинками кресел. Все вроде как всегда, ничего необычного, рогов ни у кого не было. Хотя есть пара корпов в мундирах, в случае чего будут помехой.
— А теперь слово нашей сестре Марии, — пастор широким жестом, скалясь во весь свой угрожающий набор зубов, пригласил субтильно-духовную эльфийку из зала. И понеслась проповедь с покаянием о грехе и тэдэ…
— Щас заплачу, — изобразил я всхлип на ухо Фокси. — Я была грешна, я торговала резиновыми членами, но теперь я прозрела!
Судя по тому, что Фокси забыла выдохнуть и крепко ущипнула меня за руку, ей захотелось дико заржать. Так сдерживаясь она и просидела до причастия, когда мальчики с подносами понесли по рядам пластиковые шоты с виноградным соком и сухими бездрожжевыми лепешками.
— Ну а теперь, восславим господа, братья и сестры! — начиналась музыкальная часть программы. Не, петь мы не будем.
Под всеобщее воодушевленное песнопение и звуки набитого жестяными сковородками рояля мы тихонечко выскользнули из двери зала, и лишь вслед нам раздавался хор, с воодушевлением выводящий «Стою я на скале Христа, в других основах лишь песок…».
— Группе — наблюдение и прикрытие, — мы с Фокси осторожно прокрались по лестнице на второй этаж.
— Туда, — она потянула меня в боковой коридор. — И если еще раз так сделаешь — убью!
— Ты про что?
— Про шутку, когда нельзя рассмеяться. Я чуть не рухнула под скамью.
— Ну ничего с тобой не случилось. Нам сюда?
Вместо ответа Фокси завозилась с отмычками. Ну да, точно, кабинет пастора, напоминающий кабинет менеджера среднего звена.
— Блин, сейф! — она выдохнула.
— Сколько надо времени?
— Точно не скажу. Несколько минут.
— К вам идут трое, — ожил интерфейс голосом Сай.
— Прикрывайте. Если нас накроют — гасите без вопросов. Фокси, давай быстрее.
— Ну как могу. Тут нестандартный замок.
Распахнулась дверь, и на пороге возник пастор с двумя примеченными мной корпами. На нас уставились два пистолетных дула.
— А я-то гадал, куда делись наши гости? — издевательски-дружелюбно протянул Томас. — А они здесь, потрошат мой сейф!
Вдруг что-то мелькнуло, и оба корпа, схватившись за перерезанное горло, сползли на пол, пачкая его кровью, а вампир, скорчившийся от разряда шокера, упал как подрубленный.
— В наручники его, — сказал я Сай. — Пока не убивай.
Щелкнул замок сейфа.
— О, столько я еще не видела, — Фокси продемонстрировала нам набитый банкнотами сейф.
— Вы кто? От Хоровица? — прохрипел вампир. — Берите все, только не трогайте меня!
— Во как запел! Джейн, дорогая, что там еще есть?
— Кроме бабок? Ну, какой-то артефакт, — Фокси с безразличным видом смахнула в сумку наш сегмент, — еще пистолет, а вот что-то интересное. Ого, тут компра на всех членов его прихода! А вот и святой отец, трахающий молоденьких мальчиков. Видимо, возбуждается при просмотре. О-о, а вот это уже чересчур. Он еще их убивает после секса.
— Ну что же, святой несвятой отец… Дорогая, поговори с ним, как положено по-семейному, он твоей расы. А запись со святым отцом-педофилом прямо сейчас пойдет в Сеть. Да, и адрес на Слое ноль прибавь.
— С удовольствием, — Сай облизала клыки.
— Не надо! Я могу быть вам полезен! — во как завопил, когда понял, что ливнуть не получится. — Это всего лишь игра, здесь все понарошку! Никто же не умирает по-настоящему!
Ну да, а психологическую травму никто не отменял.
— Слушай сюда, мразь. Ты одно из самых гнусных отродий из тех, кого я видел. Если бы я встретил тебя в реале, ты бы умирал у меня пару дней, моля о смерти. Надеюсь, тебя освежуют и там. Помощь мне от тебя нужна только одна — побудь в сознании, пока над
