Рассказываю всё это, а у Валеры-Холода не сходит с губ презрительная улыбка.
— Ты и вправду умён, магистр. План действительно был примерно такой. Но теперь он меняется. Сначала я прикончу тебя и твоих сучек!
Кстати, водительница лимузина — это Лиза. И она уже готова убивать. И не только она.
— Думаешь, у меня не осталось козырей? — рычит Холод. — Или думаешь, я и правда полностью разорвал связь с твоим демоном?
— О нет! — с наигранным отчаянием восклицаю я. — Дюббук по-прежнему у тебя на поводке?
— Вот именно, магистр!
Холод пытается призвать Дюбу. Да только ничего у него не получается. Вижу растерянность на лице врага и не удерживаюсь от смеха. А потом решаю объяснить:
— Видишь ли, эту штуку мы тоже раскусили. Так что Дюббука у меня больше нет.
— Ты отпустил его?.. — спрашивает Холод.
— Не совсем. Передарил, скажем так.
— Дюббук у меня, — рычит Лиза.
В следующий миг демон появляется рядом с ней и оглушающе ревёт. Его рука так до сих пор и не восстановилась, как положено. На костяная булава вместо пальцев выглядит ничем не хуже. А уж бьёт она так, что мало никому не покажется.
— У меня тоже есть кое-кто, — цедит Холод и призывает Сигиту.
— Да, мы её ждали, — улыбаюсь я. — Привет, предательница.
Сигита, как всегда, выглядит соблазнительно. Из одежды на ней только кружевное бельё, а фигурка, м-м… Закачаешься.
— Дум, прости! — умоляет она. — Прости за всё! Я не хочу с тобой сражаться!
— Ты будешь сражаться со мной, — басит Дюббук, и демоница аж трясётся от страха.
— Убей девчонку! — приказывает Холод, указывая на Яну.
Сигита не может противиться его приказу. Аж плачет, но отправляет в Яну несколько огненных заклятий. Слишком медленно — Дюба успевает подлететь и прикрыть девушку собой. Ему-то на огонь плевать.
— Сюда, тварь, — рычит он, взмахивая рукой-булавой. — Сейчас ты мне ответишь за предательство.
Холод в теле Валеры пытается атаковать меня. Ключевое слово — пытается. У него слишком мало сил.
Ведь я намеренно сначала изводил его на тренировках, да и на эту встречу специально потащил сразу после турнира. Энергии у него мало, каналы и ядро перенапряжены.
Возможно, Холод догадывался, что я веду его в ловушку. Но до конца надеялся, что получится исполнить свой план. Надежда — лучший способ манипуляции…
Мне даже стараться не приходится, чтобы перехватить заклинания. Развеиваю их и угощаю Холода щедрым потоком антиманы. Лиза помогает, выпуская по врагу опутывающее заклятие.
После этого мне остаётся лишь подойти к обездвиженному и обессиленному Холоду и сесть рядом с ним на корточки.
— Ну привет, мой хороший. Как же я мечтал это сделать.
Кладу руку ему на лоб и начинаю жадно выкачивать ману. Всё, что осталось и даже больше. Провожу очередной эксперимент — могу ли я выкачать из человека столько энергии, что уничтожу к чёртовой матери ядро его магии.
Оказывается, могу.
Холод орёт и дёргается в путах. Вопли просто ужасные, нечеловеческие. Мне больно смотреть на него, ведь ублюдок находится в теле невинного студента. Который успел стать моим другом.
Сволочь.
В конце концов, Холод теряет сознание. Оборачиваюсь и смотрю, как там дела у Дюбы.
Нормально у него дела. Стоит над мёртвым телом Сигиты, от которого валит чёрный дым. С руки-булавы капает чёрная демонская кровь.
— Доволен? — спрашиваю я.
— Нет, — мотает рогатой головой Дюббук. — Жаль её. Много лет вместе были. Но раз уж оказалась предательницей — по-другому никак.
— Может, ты и прав. А может, стоило её отпустить. Но теперь уже без разницы.
Мне тоже не по себе. Но ничего не вернёшь. Сигита мертва, по-настоящему.
Поворачиваюсь обратно в Холоду и с помощью специального конструкта оцениваю его состояние. Да. Сто процентов. Я уничтожил ядро его магии.
— Получилось? — подойдя, спрашивает Лиза.
— Да, получилось.
— И что теперь? Сдадим его императору?
— Нет. Его величество думает, что он мёртв, пусть дальше так и думает.
— Убьёшь его?
Вздыхаю и говорю:
— Что мне ещё остаётся? Оставлять такого мерзавца в живых нельзя.
Холод приходит в себя. Что-то мычит и, судя по виду, пытается сотворить какое-то заклятие. На лице у него расцветает самый настоящий ужас.
— Да, — киваю я. — Теперь у тебя нет магии. Совсем. Прикольно, правда? Ты столько боролся за права магов — но теперь ты не один из них. Насладись этим моментом, урод. Впитай его. Это моя месть за всё, что ты сделал.
Он молчит, не в силах произнести ни слова. Да я и не хочу слушать, что он скажет.
Призываю ледяное лезвие. Будет логично, если Холод умрёт именно от ледяного заклинания.
Но то, что он в теле Валеры — мерзко. Не могу на это смотреть.
Поэтому закрываю глаза и только потом отправляю лезвие вперёд. Слышу, как оно с неприятным звуком вонзается в лоб Холода.
И становится тихо.
— Зачем ты так настойчиво искал со мной встречи? — спрашивает Пётр Романович, влетая в комнату.
— Здравствуйте, великий государь, — кланяюсь я.
— К делу, Дима. Я очень занят сегодня. Кстати, я нашёл кое-кого, готового добровольно принять проклятие и попробовать стать антимагом.
— Правда? Отлично. Только мы это чуть позже обсудим, ладно? У меня для вас подарок.
— Подарок? — император изгибает бровь.
Достаю из кармана склянку и протягиваю ему. Пётр Романович берёт её и рассматривает:
— Что это?
— То, что вы искали. Зелье перерождения.
— Не может быть! — впервые на моей памяти государь не может сдержать эмоций.
— Да. Я нашёл её на теле Холода, — безбожно вру я. — Сразу не понял, что к чему, а потом догадался. Думаю, он хотел его выпить, но не успел. Мы с вашими ребятами атаковали внезапно.
Император недоверчиво смотрит на меня. Ну да, версия слабенькая. Но ничего лучше я не смог придумать.
А на самом-то деле всё было иначе. Я специально рассказал Холоду в теле Валеры, что в универе появилось новое алхимическое оборудование. Так и думал, что он захочет сварганить новое зелье, и невзначай подкинул ему идею, где это сделать.
Зачёт он завалил, ага… Как же.
Бугороса я отправил следить. Тот запомнил рецепт и пересказал мне. Но отдавать его императору я не собираюсь.
Слишком могучее средство. Уж не знаю, как Холод до него додумался, но не стоит такой силе попадать в мир. Не стоит.
Склянку я действительно нашёл на теле. Только немного на другом. Опять же, императору об этом знать не обязательно.
— Не утаиваешь ли ты от меня чего? — щурится его величество.
— Нет.
— Помни, ты не можешь мне врать, — император щёлкает пальцами.
О-о, вот оно. Клятвенный конструкт заработал. Я это чувствую. Только вот сил в нём нет — я же всё выкачал. Поэтому могу безбоязненно врать владыке, а он даже этого не поймёт.
Поводок на месте, но ошейник совсем разболтался.
— Я говорю правду.
— Что ж. Тогда прими мою благодарность, — Пётр Романович осторожно убирает зелье в карман. — Что я могу сделать в ответ?
— Есть кое-что, ваше величество. Несколько вещей, честно говоря. Но я думаю, ничто из этого не затруднит вас.
В итоге всё стало вот как.
Я всё-таки начал создавать других антимагов для его величества. Но при условии, что обучать их буду я и только я. Так что для меня открыли академию антимагии, где я стал ректором. Студентов у меня немного, но работать с ними чрезвычайно интересно. Мы постоянно делаем ошеломительные открытия и изучаем новые грани антимагии.
Это стало новым искусством, а я — его основоположником.
Да, эта сила действительно многое изменила. И вся трясучка вокруг прав магов и ограничений через какое-то время улеглась. Император издал несколько мягких законов, которые немного ужесточили ответсвенность за использование магии в общественных местах, но на этом всё.
Можно даже сказать, что Холод посмертно добился своей цели. Магов не сильно ущемили в правах, а радикалисты с обеих сторон успокоились. Такое явление, как молодёжные группировки за или против магов, быстро сошло на нет.
