стоны.
[Сергей: …]
[Луи: …]
На утро они узнали, что это была спальня Зимс ли Фарисей, и все её мотивы по сохранению зверолюдов в своём поместье стали довольно очевидными, хоть и немного пугающими.
[Сергей: …]
[Луи: …]
В любом случае, впереди у них была ещё довольно долгая дорога до Бьермара – последней точки перед Кастилией, которая уже в свою очередь была самым северным графством Империи.
Тем не менее, и Рибл, и Бьермар были довольно-таки обширными и богатыми районами, так что и вот так вот просто переместиться из одно в другое всего за сутки было попросту невозможно. Они планировали остановиться в одном из путевых пунктов – такие частенько встречались на севере страны, всё-таки заплутать или замёрзнуть насмерть здесь было проще простого.
Иногда эти пункты были довольно большими и приличными, но, по сути, и шатлый домик какой-нибудь бабки не раз их преспокойно заменял. За это, конечно, драли деньги, причём нехилое количество, порой просто астрономические суммы.
Хозяин такого заведения обычно пытался по гостю угадать, сколько от него потребовать денег. Если перед ним стоял откровенный бедняк или очень спокойный человек, то он не брал много. Ежели в пункт приезжал богач или промёзгший до посинения купец, просили очень много (всё-таки вряд ли бы гости согласились обречь себя на верную смерть, не заплатив какие-то жалкие 10000 монет).
[Сергей: …]
Деньги для императора были не проблемой, да и в самом крайнем случае можно было бы просто пригрозить владельцу пункта… Самым же неприятным было то, что ни Сергей, ни кучер в душе не чаяли, где вообще находились эти треклятые путевые пункты.
[Сергей: …]
Юноша мог бы просто выйти из салона и со скоростью света рвануть на поиски, но повсюду была такая дикая метель, что он рисковал очень быстро потерять карету. Впрочем, и путь до пункта он вряд ли бы запомнил – деревья стали очень редкими, и в снежном море лишь иногда торчали мелкие кругловатые кустики чёрных загогулин, по которым невозможно было ориентироваться.
[Сергей: …]
Именно поэтому им оставалось только ехать в сторону Бьермара, надеясь ближе к ночи встретить какой-нибудь домишко: останавливаться в полдень или ближе к вечеру было бы глупо.
[Сергей: …]
[Луиза: Дорогой, может пока почитаем книгу?]
[Сергей: Книгу?]
[Луиза: Да, я взяла одну с короткими рассказами – делать же что-то надо.]
[Сергей: И как же мы будем вместе читать?]
[Луиза: Ну почему же вместе?.. Давай, я буду читать тебе вслух?]
[Сергей: А ты не устанешь?]
[Луиза: Нет, они правда маленькие… Можно даже сказать, что они как будто сказки.]
[Сергей: Хм… Ну давай…]
[Луиза: Первый рассказ: «Глупость, смазанная слизью»… Ух ты, он в стихах написан.]
[Сергей: …]
[Луиза: Прости… Сейчас… Кхм…
Жил был мальчик – самый заурядный:
Нос картошкой, пузо толстовато
И глаза, толь серые, толь кари,
Одно точно – кожа смугловата.
Жил бездумно, весело, наивно,
То носился, то в стогу порой ленился
Но всякий раз, совсем неотвратимо
Он встречал в траве лесной улитку.
У улитки норка с кулачок,
У улитки парочка усов,
У улитки вечно пуст живот,
И улитка вечно в куст ползёт.
Каждый раз мальчишка наблюдал,
Как улитку дикий голод гнал:
До краснющей ягодки ползла
Та улитка, но… Похоже не судьба.
Ближе вечер, она всё ползёт.
Перед носом уже вкусненький кусок,
Но на и нет: страх давит на бочок,
И улитка к себе в норочку ползёт.
И смеялся каждый раз мальчишка:
«Что же ты, трусливая улитка!
Ночь темна, но разве это жизнь-то
Воротиться в норку без прожитка?»
Каждый день: всё гложет лишь травинку
Та трусливая и глупая улитка,
И всё ходит к ней один мальчишка
И смеётся очень-очень сильно.]
[Сергей: …]
[Луи: Но и осень вскоре наступила,
И девочка одна, что в той деревне жила
В себя мальчишку как-то, но влюбила.
Была она не скромна, но красива.
А мальчик тот – давай вокруг метаться:
«Что делать, что сказать?
Как ей в любви признаться?
Как дураком при этом не остаться?»
Шли годы, они всё молчали.
Ушла весна, и взрослые все стали,
И девочка, вокруг которой всё любовь витала,
Её не видела, и вот уже выходит замуж…
Осенний лес.
Трава замокла слизью,
Как будто лопнула огромная улитка.
А он стоит.
И слёз сдержать нет силы,
И мучит боль, за всё что упустили.
Внизу нора.
Малюсенькая – с ручку.
А в ней лежит…
Улитки ссохший трупик…]
[Сергей: …]
[Луи: Конец…]
[Сергей: …]
[Луи: Я, честно, не ожидала, что настолько по-детски будет написано… Наверно, надо было другую книгу взять…]
[Сергей: Да нет, всё хорошо… Замечательный рассказ…]
***
[Сергей: …]
Темнело.
Снег невидимыми клубьями ворошился в буйном воздухе, а карета стояла под небольшим тканным навесом. Где-то неподалёку в конюшне кушали и грелись уставшие лошади, да бегал вокруг них суетливый косолапый кучер.
[Сергей: …]
Путевой пункт был довольно большим – внутри была целая столовая с полноценным корчмарём, два этажа съёмных комнат и ванная, наполненная тёплой водой.
Хозяин заведения, как только узнал про титул его посетителей, тут же раскланялся, предложил им самую престижную и дорогую спальню, приготовил еды и забронировал им персональное посещение в ванную комнату. Всё это, как ни странно, он сделал бесплатно, но император всё равно отсыпал ему где-то 5000 монет, чтобы он чувствовал себя отблагодарённым.
Луиза прямо сейчас мылась в горячей воды – у неё с собой была целая куча каких-то мазей и гелей, так что ей, видимо, суждено было ещё надолго там задержаться. Рыжеволосый юноша быстро окунулся, немного полежал со своей женой, о чём-то болтая и наслаждаясь теплом, а после покинул её, решив подождать на улице.
[Сергей: …]
Снаружи было тихо – разве что выла метель, и раздавался отдалённый, почти неразличимый, гул падающего снега.
[Сергей: …]
В карете они прочитали довольно много рассказов – это, конечно, оказался сборник детских сказок (старая обложка у книжки содралась, так что, когда её восстанавливали, написали не то название), хоть и нельзя было назвать их в край глупыми.
[Сергей: …]
Юноше почему-то запомнилась сказка про улитку, но он в упор не понимал по какой причине.
[Сергей: …]
Очевидно, что речь там шла о том, что глупо упускать шанс, и что стоит действовать и рисковать, только вот… У Сергея уже была жена, он был императором… Для него эта история должна была показаться чем-то простым и второстепенным, но эти строки с нежным
