Поли собиралась еще раз повторить только что ею же придуманную легенду о своем назначении, как открылась дверь министерского кабинета и на его пороге появился полковник Филипп с тремя офицерами имперской службы безопасности. Филипп, не торопясь, прошел к столу для совещаний и пристроился на стуле, который стоял рядом с моим стулом, а сопровождавшие его офицеры на цыпочках прошли в министерскую комнату отдыха. В доли секунды я перегнал Филиппу информацию по имперскому министерству внутренних дел и о том, что происходит в настоящую минуту в этом кабинете.
После небольшой паузы, вызванной появлением Филиппа и его офицеров, совещание-беседа в министерском кабинете покатилось по хорошо смазанным рельсам. Генералы докладывали о положении дел по своим департаментах, службам и секторам ответственности, а Поли внимательно выслушивала их выступления, задавая короткие и деловые вопросы. За все это время мне так и не пришлось поговорить. Поли оказалась не только талантливой журналисткой, актрисой по жизни, но подающим надежды крупным имперским чиновником-руководителем. Она так уверенно и спокойно распоряжалась своими генералами, что в иные минуты мне казалось, что эта женщина рождена для великой сцены, под названием «жизнь».
За три дня нашего знакомства я узнал о Поли столько, что казалось все об ней знаю и ничего нового в этой женщине нельзя открыть. Но с каждой новой встречей в Поли открывались новые и новые таланты и способности, которые не должны были бы в ней существовать. Вот и сейчас она одновременно исполняла не только новую для нее роль, но и основательно входила в права крупного имперского чиновника, становясь настоящим руководителем этого страшного имперского министерства. Я уже знал, что она по-своему восприняла смерть от инфаркта дежурного генерала, который столько сделал для успеха нашего предприятия, а мы даже имени его не узнали и не помогли ему в трудную минуту. Одним словом, во мне проснулось какое-то неприятное чувство по отношению к этой красавице журналистке. Но это чувство в данном случае нельзя было даже сравнивать с тем значением, которое придавалось переходу руководства имперского министерства внутренних дел в наши руки.
Наступил момент, ради которого я так долго протирал штаны в этом кабинете, когда генералы должны были сообщить о своей готовности произнести клятву верности новому имперскому министру внутренних дел или подать прошение в отставку. В том случае, если эта четверка генералов откажется произносить клятву верности, то их ожидали камеры по соседству со своим бывшим начальником, а в это кабинет для беседы была бы приглашена новая четверка других генералов. Разумеется, Поли об этих наших с Филиппом планах не знала, сейчас он действовала, как простой исполнитель задумок и планов других кириан. Но уж слишком много в эту роль «простого исполнителя» Поли вносила своего понимания ситуации и по-своему интерпретировала некоторые проблемы.
К моему удивлению, все четыре генерала поднялись на ноги и, прижив руки к левой стороне груди, начали произносить слова клятвы верности. Поли поднялась на ноги, молча, наблюдая за тем, как генералы произносили клятву, она принимала их клятвы верности. Я вместе с Филиппом стоял немного в стороне и наблюдал за церемонией. Одновременно я размышлял над тем обстоятельством, что этой поспешной церемонией произнесения клятвы Поли превращала генералов в клятвопреступников, Указ Императора Иоанна об ее назначении имперским министром внутренних дел еще не был подписан, поэтому эту церемонию сейчас не следовало бы проводить, было слишком рано, но промолчал.
Перед встречей с генералами, мы с Поли в деталях обсудили этот вопрос, и пришли к единому мнению, отложить церемонию произнесения клятвы на более позднее время, скажем, до завтрашнего утра. Я еще раз посмотрел на часы, стрелки которых показывали третий час утра. Получалось, что Поли по-своему поняла это наше взаимное решение. Но это обстоятельство меня сильно обеспокоило, только сейчас я понял, что эта женщина может по-своему интерпретировать любое другое мое распоряжение, при этом убеждая себя, что она правильно меня поняла. В этот момент я ощутил взгляд полковника Филиппа, который сидел, справа от меня и хорошо «слышал» по ментальному каналу все, что я думал о Поли. Я мысленно попросил его установить постоянное наблюдение за новым имперским министром внутренних дел. Полковник Филипп только успел кивнуть мне головой, подтверждая получение запроса, как прозвучал вызов на его браслете. Филипп поднял запястье руки к уху и через секунду его глаза весело засверкали зайчиками, я понял, что министерский сейф приказал долго жить.
Обстановка на улицах Сааны осложнялась с каждым часом, все большее количество жителей столицы предпочитали время по вечерам проводить в четырех стенах своих домов и квартир. Особо опасными становились улицы окраин и городских спальных районов, где местная молодежь переселилась на улицы, на глазах родителей и знакомых превращаясь в уголовный элемент. Имперская полиция в ночное время суток старалась там уже не появляться. Криминальный элемент захватывал целые городские кварталы, объявлял их зонами своего влияния и правил, самосудом подменяя имперскую префектуру, полицию и суды.
Несколько раз имперское министерство Поли демонстрировало свою решительность в борьбе с городским уголовным элементом и проводило акции его устрашения. Имперские внутренние войска на боевой технике въезжали в спальные кварталы, выставляли блокпосты и со стрельбой в воздух гонялись за малолетними преступниками. А более взрослых преступников неизвестные информаторы заранее предупреждали о готовящемся появлении в их районе имперских войск, они получали достаточно времени для того, чтобы укрыться в тайниках или вернуться на свои квартиры, где официально проживали. Через пару дней руководство министерства внутренних дел объявляло о полном уничтожении местного криминала и о возвращении на свои места имперской органов местного самоуправления. Причем, в прессе и в эфире галовидения появлялось множество статей и сюжетов. В своих материалах журналисты, захлебываясь от радости, говорили об очередной победе добра над злом, что уголовный элемент искоренен под корень, а имперский министр Поли приравнивалась к героической Жанне д'Арк, спасающей Кирианскую Империю.
Я особо не заморачивал себе голову похождениями министра Поли и ее генералов, для меня важным было то обстоятельство, что имперское министерство внутренних дел с появлением Поли начало переживать бурные дни перемен и обновления. Его генералы по уши увязли в интригах, дни и ночи проводили в очередях на прием к новому имперскому министру, при встрече, с которой, прикладывая все силы и старания, чтобы произвести на министра хорошее знакомство и сохранить свое положение в руководстве министерства. Они были настолько заняты этими своими делами, что у них просто не хватало времени ни на что другое, тем более заниматься или участвовать в заговоре. Материалы из сейфа бывшего министра внутренних дел подтвердили мое мнение по этому вопросу. В них четко и ясно говорилось о том, что министерство внутренних дел было вовлечено в клановый сговор и готовилось к участию в перевороте. Но вопросами контактов с заговорщиками и встречи с ними осуществлял сам бывший министр, который в своем министерстве никому и ничему не доверял. Карло сам контактировал с заговорщиками, а встречи с руководством заговора проводил на территории клана Зубров, выходцем из которого был. Ему, по всей очевидности, доставляло огромное удовольствие, когда сам сэр Роберт, Магистр клана Ястребов, приезжал в замок Зубров на переговоры. Тщеславие и бесконтрольное властвование погубило этого кирианина, на третий день пребывания в дворцовой темнице рано утром его труп был обнаружен в камере. Даже во дворце, который к этому времени, казалось бы, был полностью огражден от проникновения извне, так как охранялся панцирниками Валдиса и гномами Герцега, нашелся предатель, который кардинальным образом заткнул рот бывшему министру. По всей очевидности, Карло знал гораздо больше, чем успел нам рассказать.
