Ознакомительная версия.
Лезвие блеснуло, описало в воздухе дугу, устремляясь к его груди.
‒ Нет! ‒ все-таки в последний момент успел выкрикнуть он. ‒ Не-е-ет!
Нож вонзился почему-то не под ребра, а в нос, сразу в обе ноздри, так что боль ударила в затылок, и нестерпимо заломило виски.
‒ Ага! ‒ удовлетворенно раздалось у него над головой. ‒ З-задергался!
Крис открыл глаза и успел заметить, как чья-то рука с зажатым в пальцах тонким белым цилиндриком отдаляется от его лица.
‒ От живой воды и мертвый задергается, ‒ со смешком сказал другой голос.
«Живая вода»… Разумеется, речь шла не о сказочной жидкости ‒ так в войсках с давних времен называли нашатырь.
‒ Вставайте, граф! Рассвет уже п-полощется! ‒ вновь произнес тот же расхлябанный голос, и Габлер понял наконец, чей это голос, и от кого он слышал когда-то эти строчки про графа и про таинственную молочницу.
Гамлет Мхитарян, он же Граната, он же Принц Датский.
Именно он, согнувшись и уперев руки в колени, стоял над ним и ухмылялся пьяненькой размазанной ухмылочкой. Очень и очень довольной ухмылочкой. А незнакомый человек в ярко-желтом комбинезоне, переместившись на несколько шагов, уже присел над соседними носилками и сунул белый цилиндрик под нос еще кому-то. Этот «кто-то» дернулся и чуть ли не подпрыгнул, так что ярко-желтому пришлось придержать его за плечо.
‒ Опа! Вот и Ара очухался, ‒ повернув туда голову, прокомментировал Граната. ‒ Док, а с тем поос-сторожней… Он сдуру может и в лоб з-заехать.
Граната явно имел в виду Портоса. Тот располагался на третьих носилках, уставив в серое небо короткий мясистый нос, и был, как и Габлер с Арамисом, до подбородка прикрыт тонким белым одеялом..
‒ Вставай, Гладик, ‒ ласково сказал Принц Датский. Его слегка покачивало. ‒ Там, где танк не пройдет, файтер файтера найдет. Это я, конечно, немного пр… преувеличиваю. Эти жрецы-ссыкунцы сами вас отдали. Стоило только…
Он не успел договорить, потому что рядом взревел очнувшийся Портос:
‒ Что такое?! Что за хрень?!
Врач успокаивающе начал хлопать его по плечу, но глядел с опаской.
‒ Финиш! ‒ провозгласил Граната. ‒ Давайте, одевайтесь и собирайте мозги.
За его спиной маячили фигуры в желтых и до боли знакомых буровато-серых комбинезонах. На груди у желтых висели короткие лучевики с подствольниками. У буровато-серых лучевики были подлиннее, как и у любого эфеса. Полиция и Стафл. Да, несомненно, там стояли полицейские и файтеры.
‒ Погоди, Гамлет, ‒ сказал Крис. ‒ Дай сообразить. Дай вернуться…
Чувствовал он себя неплохо, если не считать некоторой слабости и все того же сосущего голода.
‒ Возвращайся, дорогой. ‒ Граната скорчил умильную гримасу. ‒ И будь как дома. ‒ Он распрямился, вытащил из заднего кармана серебристую фляжку, щелкнул крышкой и сделал длинный глоток. Вокруг расплылся запах коньяка «Коктебель». ‒ О-о, покатило!..
Габлер медленно приподнялся и сел на носилках. Одеяло упало на бедра, и файтер понял, что он по-прежнему голый. Видение, в котором Низа замахивалась ножом, отступило на задний план памяти, но не исчезло. Крис содрогнулся, вспомнив неумолимо приближавшееся лезвие.
‒ Не дрожи, Гладик, одевайся, ‒ сказал Граната. ‒ Вон твои шмотки, у тебя за спиной. Карманы проверь, может, у этих святош ручонки шаловливые.
Медленно обведя взглядом окружающее, Габлер в конце концов кое-как вписался в действительность. Рядом ошалело крутили головами Арамис и Портос.
Вокруг простиралось знакомое плато, зажатое между знакомыми же горами, плато с белой громадой храма треклятого Беллиза-Беллизона-Беллизонов. Массивные двери по-прежнему лежали перед проемом. Над плато нависло тоже знакомое хмурое небо, беременное дождем. Только сейчас здесь было тесновато. Поблизости группками стояли десятка два полицейских в «выездной» форме, а также не менее тридцати файтеров в боевом облачении, с буквами «СЛВ» на рукавах ‒ коллеги «минерв» из легиона «Сильван». Сбоку, ближе к обрыву, разлеглась серая «сосиска» полицейского флаинга, а в глубине плато возвышался на посадочных лапах темный, как беззвездная ночь, конусообразный корпус штурмера, контрастируя с белым мрамором храма.
В общем, весьма оживленно было на плато.
Спасение казалось чудесным, как в объемках и в тех фантастических книжках. Замечательнейший хеппи-энд! Крис пока не знал, кому они обязаны вызволением из горных подземелий, да и соображал еще плоховато ‒ слишком резким оказался переход от неминуемой смерти к жизни.
Он молча принялся одеваться. Портос и Арамис неторопливо проделывали то же самое. Перехватив взгляд Габлера, Портос подмигнул и жизнерадостно потряс кулаком.
‒ Карманы проверьте, ‒ напомнил Граната. В руке у него опять была фляжка.
Судя по помятому лицу, файтер Гамлет Мхитарян без устали предавался возлияниям и завершать этот процесс, видимо, не спешил.
Крис, уже стоя на ногах, выполнил его рекомендацию. Всё вроде было на месте. Арамис с Портосом тоже перебирали свои вещички и документы.
От группы полицейских отделился плечистый смуглый мужчина с черными курчавыми волосами.
‒ Прим-лейтенант Мухамад Гайлан, полиция Стронгхолда, ‒ представился он, подойдя к «минервам». ‒ Как самочувствие?
‒ Нормально, ‒ прогудел Портос, застегивая карман. ‒ Бывало гораздо хуже.
Арамис неуверенно улыбнулся и промолчал, а Габлер произнес:
‒ Все в порядке.
‒ Вот и отлично. Тогда загружаемся ‒ и в Стронгхолд. Вопросов у нас к вам предостаточно.
У Криса тоже крутилось в голове немало вопросов, но файтер не спешил их задавать. Вопросы ‒ не главное. Главное ‒ и он, и Портос с Арамисом были живы…
‒ А что, в Стронгхолде уже спокойно? ‒ спросил Арамис. Кажется, он окончательно пришел в себя.
‒ Вполне, ‒ коротко ответил Мухамад Гайлан.
‒ Нас там, ‒ Арамис кивнул на святилище, ‒ какой-то дрянью мазали. Грудь натирали. Для того чтобы лучше пахли, или это какая-то отрута?
‒ «Отрута»? ‒ недоуменно вскинул брови прим-лейтенант.
‒ Отрава, ‒ пояснил крутящийся, а точнее, покачивающийся поблизости Граната. ‒ Наш Ара любит болтать по-своему. Это у них так на Беловодье разговаривают.
Мухамад Гайлан повернулся к врачу, складывающему носилки:
‒ Иштван, что скажешь?
Врач махнул рукой:
‒ Ничего страшного, я смотрел. Левеника остролистная плюс гарнир. Седативчик.
‒ Ничего страшного, ‒ повторил полицейский, обводя взглядом «минерв». ‒ Сердечки вам хотели поберечь. Давайте, парни, на взлет.
«Надо же, какие заботливые эти жрецы…» ‒ подумал Габлер.
Поберечь им сердца, чтобы, чего доброго, не скончались от страха раньше времени. Раньше казни…
Ознакомительная версия.
