Диана Удовиченко - Эффект искажения

Ознакомительная версия.

— Почитай Бога О…

Молитва вдруг оборвалась, епископ захлебнулся булькающим хрипом и рухнул рядом с тем, кого собирался уничтожить. Из шеи торчала прошедшая навылет стрела.

В библиотеку ворвались наемники во главе с Луиджи, следом вбежал Руджеро. Как только епископ замолк, Паоло тут же ощутил облегчение и вскочил на ноги. Перед церковниками стоял злобный дикий зверь, готовый сражаться за свою жизнь.

— Первыми бейте святош! — выкрикнул он.

"Как хорошо, что я не обратил наемников", — пронеслось в сознании. Головорезы заработали мечами, и каменный пол библиотеки окрасился багрянцем. Стражники попытались было встать на защиту священников, но Паоло и Руджеро не дали им такой возможности. Стриксы ринулись на людей настолько стремительно, что человеческий взгляд не в силах был уловить их движений. Вырвав у одного из стражников меч, граф яростно врубился в разрозненный строй, уложив троих подряд. Но вскоре оружие наскучило ему, и Паоло отшвырнул меч. Убивать без клинка было слаще. Злоба и ненависть делали стрикса еще могущественнее, и он рвал железный доспех голыми руками, будто тонкую ткань, добираясь до слабой человеческой плоти. Рассекал когтями глотки, топтал и крушил, мстя за испытанные боль и страх, наслаждаясь каждым мигом схватки, которая больше походила на избиение. Каждая отнятая жизнь добавляла ему силы, каждый крик боли отдавался в душе волшебной музыкой. Лицо и руки были покрыты кровью, пропитавшаяся алой влагой одежда липла к телу. Тяжелый аромат дурманил голову, сводил с ума, заставлял искать новую добычу.

Вскоре все кончилось, последний противник упал к ногам графа. Паоло оглянулся: пол библиотеки, скользкий от крови, был завален изуродованными трупами.

— Все мертвы, мой господин, — с сожалением произнес Руджеро.

Из горла Паоло, еще не пришедшего в себя после схватки, рвался низкий рык:

— Где жирная мразь?

Чернокнижник медленно двинулся между трупами, остановился возле изрубленных священников. Пинками перевернул тех, что лежали лицом вниз.

— Его здесь нет, мой господин.

— Найти!

Голос графа был так грозен, что наемники отшатнулись, а колдун подскочил на месте. Принюхавшись, словно собака, Руджеро осклабился, неслышно подкрался к столу и вытащил из-под него фра Этторе. Поднял за шиворот, задумчиво спросил:

— Что с ним делать?

— Оставь мне! — рявкнул граф.

— Слушаюсь, мой господин.

Колдун швырнул священника к ногам Паоло. Фра Этторе прокатился по полу клубком, плюхнулся в лужу крови, перевернулся и, подвывая от страха, ловко побежал на четвереньках к телу епископа. Разглядывая его, словно забавное животное, наемники перебрасывались шуточками и посмеивались с добродушием палачей. Граф с чернокнижником тоже проявили интерес к перемещениям фра Этторе и не торопились с расправой.

Священник же выдернул откуда-то из складок епископского одеяния распятие, выставил перед собой и крикнул срывающимся голосом:

— Выходи же, нечестивый…

— Ах ты, гнида, — укоризненно прогудел Луиджи. — Позвольте, я отрублю ему голову, мой господин!

Но Паоло прижал палец к губам, призывая к молчанию.

— …выходи, преступный…

Не ощущая ни боли, ни страха, граф шагнул к фра Этторе.

— … выходи со всеми твоими обманами…

Не было той могучей силы, способной перекрутить его тело, выжать душу.

Шаг.

— Ибо Бог пожелал… — голос священника сорвался на истошный визг.

Не было ничего.

Еще шаг.

— … чтобы человек…

Острые когти вонзились в грудь фра Этторе. Одним резким движением Паоло выдернул еще бьющееся сердце.

В библиотеку вбежал встревоженный рыцарь:

— Горожане волнуются, мой господин. Стража требует выхода священников.

— Нам не справиться со всем городом, господин, — шепнул Руджеро.

Паоло обвел взглядом своих подданных. Чернокнижник прав: их слишком мало. Как бы ни были сильны стриксы и храбры наемники, обезумевшая толпа просто затопчет их всех.

— Будем прорываться, — решил он. — Убейте стражу. И вот что: больше нет нужды скрываться.

Рыцарь оскалился, показав удлиняющиеся клыки, кивнул и выбежал во двор. Вскоре оттуда раздались крики и звон оружия. Граф обернулся к наемникам:

— Сегодня многие умрут. Но выжившим я подарю обращение. Слово делла Торре.

Головорезы ответили нестройным гулом и ринулись прочь из библиотеки.

"Увы, ими придется пожертвовать, — философски подумал граф. — Жаль, конечно. Их души восхитительно грязны и готовы к обращению". Но приходилось думать прежде всего о собственной безопасности.

— Пойдем, Руджеро. И постарайся не погибнуть, — напутствовал он напоследок, — нынче трудно найти хорошего помощника.

Когда они вышли в замковый двор, все уже было кончено: повсюду бесформенными грудами железа валялись тела стражников. Рыцари и наемники уже гарцевали на лошадях, готовые сорваться с места. Слуга подвел Паоло и Руджеро коней.

За стеной нарастал ропот. Толпа, утомленная ожиданием, медленно наливалась злобой.

— Слыхали, слыхали крики за стенами? — визгливо спрашивала старая торговка.

— Ей-богу, там что-то со святыми отцами сделали! — ярился коренастый ремесленник в засаленном кожаном фартуке.

— А стража? Там стражи целое войско!

— Да чего ждать? Выноси ворота, ребята!

Но вдруг створки распахнулись сами. Отшатнувшись от неожиданности, толпа хмуро наблюдала за кавалькадой, выехавшей из замка. Горячие кони грудью пробивали дорогу в волнующемся людском море, всадники поднимали оружие, бросая на миланцев грозные взгляды. В середине кавалькады ехал сам граф делла Торре, и каждый, кто встречался с ним глазами, ощущал слабость и оторопь, замирал от непонятного страха.

Но вскоре оцепенение, охватившее людей, спало, в толпе зародился недовольный ропот. Прыткий смуглый мальчишка, нырнув в ворота замка, тут же выбежал с криком:

— Там мертвые! Все стражники мертвые! И священники!

— Бей, братцы! Бей душегубов! — взвился над городом чей-то истеричный вопль.

Это послужило сигналом к действию: горожане бросились на всадников. Никакой магнетизм не в состоянии был усмирить огромную толпу, которая, как единый организм, одержима была одним порывом, одним желанием — убить ненавистных чужаков. Люди прыгали прямо под копыта коней, висли на поводьях, не боясь мечей, пытались стащить рыцарей и наемников на землю. Толпа сомкнулась перед отрядом. Паоло поморщился: больше не было пути вперед, его следовало проложить сквозь плотную шевелящуюся массу тел, воняющих дешевым вином, старостью, испражнениями, потом и страхом.

Ознакомительная версия.