— Не добили, значит, — выдохнул сержант, — вслепую долбят!
Автомобиль вылетел на перекресток, сбоку мелькнули еще баррикады, но выстрелить не успели. Они мчались на такой скорости, что люди просто не успевали реагировать. Люди, но не сержант. Автомобиль опять накренило, протащило на боковых колесах, в какой-то момент Роман мог коснуться стены дома и его окатило желанием упереться ногами, толкнуться, дабы автомобиль не врезался.
Тут же швырнуло обратно, почти впечатывая в пол, а сержант вдруг бросил руль.
Вскочил, вскидывая на плечо трубу гранатомета, выстрелил и выпрыгнул, выдергивая Романа железной хваткой, которой невозможно было сопротивляться. Перехватил, словно раненого товарища, приземлился и помчался, все так же с Романом на спине, словно и не замечая его веса. Перепрыгнул воронку, выстрелил и швырнул камень, влетел в разбитое окно, Романа дернуло плечом, но они все же проскочили, промчались внутри дома.
Выстрелы, выстрелы, выстрелы прямо через стенки и двери.
Сержант выскочил наружу, вылетел диковинной птицей, отпустил Романа и тот сам вцепился в ответ, не желая падать с такой высоты прямо на камни и броню. В каждой руке сержанта было по автомату, и он стрелял, стрелял, стрелял, одиночными, но с такой скоростью, что все сливалось в одну длиннющую очередь. Тут же выпустил автоматы, выхватил пистолеты и расстрелял их тоже, в прыжке перебив полусотню солдат.
Приземлился внутрь кузова бронированного грузовика, чуть присел и Романа, сбросило, швырнуло избитой спиной о борт и ящики, что-то хрустнуло и треснуло, то ли доски, то ли кости. Сержант уже развернулся, погасив инерцию прыжка броском тела Романа, и нож в его руке убил водителя в кабине. Рывок, прыжок через кабину, еще удар и снова стрельба из автомата, броски гранат.
Пока Роман поднимался, сержант уже перебил всех вокруг, оставив сотню трупов и теперь выбрасывал тело водителя из кабины. Романа снова замутило, он покачнулся, ощущая себя, словно в дурном, вязком и липком, как засыхающая кровь, кошмаре. Кошмаре, из которого не удавалось вырваться и проснуться.
— Вот тебе бронированный транспорт! — весело крикнул сержант, дергая машину с места. — К пулемету!
Роман, все еще ощущая себя в кошмаре, прошел к пулемету, установленному над кабиной, смутно дивясь, как они его не задели в прыжке и почему он его раньше не заметил. Куда делся сам пулеметчик тоже было непонятно, возможно, сержант его просто выбросил пинком в полете.
Машину рвануло, развернуло и они опять помчались, в этот раз медленнее просто потому, что этот бронированный грузовик не мог выдавать такой же скорости, как юркий автомобиль.
— Стреляй давай! — выкрик сержанта.
Роман начал стрелять, не видя целей, просто куда-то вперед. Внутри было мерзопакостно и жгло в груди, словно он нахлебался кислоты.
— Стреляй же! — новый выкрик.
— Стреляю! — зло огрызнулся Роман.
— По врагам стреляй!
— Это люди!
И тут Роман заметил краем глаза движение. Вскинул голову, ощущая ужас и страх и безысходность. Там, в проломе в стене уже стоял солдат, целясь вниз из гранатомета. Прямо в кузов, прямо в Романа, неприкрытого сверху вообще ничем. Пока мозг его ужасался и боялся, тело сделало все само, развернулось, присело и выстрелило, как на полигоне.
Солдат качнулся и упал, мгновение спустя грохнуло взрывом, во все сторону полетели обломки дома. Роман вскинул руки, защищая голову, толкнул тело к борту, прикрываясь им. Сверху застучало и загремело и впереди стучало и гремело, Роман понял, что их обстреливают, норовя убить водителя и вывести из строя двигатель.
Хрустнуло и треснуло, вылетело лобовое стекло, заперхал автомат сержанта.
— Не спи — замерзнешь!
— Да я! — Роман от возмущения аж подавился.
Словно фонтан слов, вслед за желудочным соком, рванул из глубин и застрял в глотке, не в силах проскочить одновременно. Желание одновременно высказать все, про то, как он не подходит для такого, как не желает убивать людей, что Роман все еще человек, а не бездушный робот, что Лев бы такого не одобрил, и много чего еще, вот это желание подвело Романа. Он словно подавился им, закашлял.
— Знаю, что не подходишь! — крикнул в ответ сержант. — Хадиша бы лучше справилась!
Вспышка злости, ярости, кровь побежала быстрее внутри Романа.
— Вот так! — рявкнул сержант. — Сражайся! Мсти! Не спи!
Роман осознал, что его нарочито вывели из себя и засопел зло, но тут же присел. Снова стреляли, снова по ним, сзади взорвалась мостовая, затем пули зацокали внутри корпуса и по бортам. Роман выстрелил очередью, снизу вверх, не видя стрелка, просто стараясь спугнуть.
БАБАХ! БАБАХ! БАБАХ!!
— Прорываемся! — крикнул сержант.
Бронемашина мчалась, натужно завывая мотором, лязгая, скрипя, но все это тонуло в общем шуме вокруг. Рвались снаряды, грохотали танки, ухали минометы, доносилась заполошная стрельба, словно кто-то палил в панике, бездумно тратя ленту. Цокали пули о борта, что-то орал сержант, и Роману хотелось орать просто потому, что общий накал обстановки вокруг требовал вскочить, действовать, стрелять или бежать, или бежать и стрелять одновременно.
С огромным трудом он удержался, не вскочил.
Б-Б-Б-А-М-М-М-М-М!!!
Что-то врезалось в борт бронемашины, заставив ее содрогнуться и опрокинуться, мучительно вибрируя при этом. Буквально мгновение Роман ощущал эту дрожь, но его все равно пробило с ног до головы, заставило лязгнуть зубами. Затем удар швырнул его прочь из заваливающегося набок грузовика и Роман попробовал сгруппироваться, приземлился на мостовую, не ощущая боли от удара, не чувствуя собственного тела.
Сержант был уже рядом, рванул, указывая рукой влево.
Они ворвались в дом, точнее говоря, сержант ворвался туда, потратил не более двух секунд, чтобы перебить всех и Роман вбежал уже тогда, когда все сопротивление прекратилось. Сержант крикнул что-то, но Роман не расслышал, в ушах звенело, тело дрожало. Снова взмах рукой и они помчались сквозь дом, выскочили и автомат в руках сержанта задергался, расстреливая всех вокруг.
— …ну! — донесся выкрик.
Роман все понял верно, прыгнул в очередной автомобиль и они рванули, подрезали танк, сержант на ходу выстрелил, убив людей внутри прямо через смотровые щели.
— … руль!
Роман перегнулся вперед, хватая руль, сержант вскочил на кузов бронетранспортера, с которым они поравнялись, нырнул внутрь, тут же развернул башню и скосил из пулемета преграды и людей впереди, выскочил и прыгнул, догнал в рывке автомобиль с Романом и прыгнул на место водителя.
Автомобиль рванул с такой скоростью, что Романа швырнуло назад.
— …ись!
«Что, опять держись?» заорало что-то внутри Романа. Автомобиль разогнался, подскочил, ударился обо что-то и снова подскочил, пролетел поверх баррикады, снизу стреляли и пули летели вокруг. Свистнула ракета, не попала, и автомобиль страшно ударился о мостовую, подскочил и помчался, петляя так, что Романа швыряло от борта к борту.
Сержант, успевая рулить, еще вскинул левую руку с автоматом, стрелял назад. Вокруг рвались снаряды, цокали пули и снаряды, они мчались, скрываясь за остовами сожженной техники. Роман лишь несколько секунд спустя понял, где он уже видел похожее, задохнулся на мгновение, так как вокруг явно поработало инопланетное оружие. Автомобиль вильнул еще несколько раз, вырвался на площадь, прямо навстречу лицу Льва.
Стометровая статуя была расколота, разбита и голова генерала лежала на боку, глядя на сражающихся людей укоризненно, словно вопрошая «ну как же вы так? за что я сражался?» Вполне возможно, что это было лишь воображение Романа, так как сам сержант ничуть не взволновался, бросил автомобиль в какую-то щель под телом и крикнул что-то еще.
Снова техника, сожженная, изуродованная и тела, тела, тела. Кто-то устроил тут настоящую бойню, не жалея людей, как… да, как сам сержант. Роман увидел пролом в стене здания совета, снова на мгновение потерял дыхание, так как даже в Волнах такого не случалось. Воистину, люди были сами себе наихудшими врагами, что так успешно доказали Прежние.
