Ну, точно, это Пульсары, невидимые Вертуны оракулов.
— Ты… Привратник? — вырвалось у чернолунницы.
Звук ослаб, тепло в затылке исчезло, но теперь я понимал, что не всё ещё потеряно. Значит, можно пробить канал через верхние чакры?
Я поджал губы. Потом открыл кошель, и с наивным видом показал Эвелине ободок с тхэлусом.
— Наверное, магию духа ты отсюда почуяла, — сказал я, и тут же поперхнулся.
Твою мать, надо же было так лажануться.
А Эвелина расплылась в улыбке:
— Видит Незримая, чудеса творятся в нашем погибающем мире, где обычные Безлунные ведают про Силу Духа.
Я прикусил губу, потом прищурился и прошептал:
— Давай раскроем карты.
Испуганно прижавшись к другой стене пещерки, мальчишка таращился и жадно ловил наши слова. Хромой уже очухался после эмоциональной встряски, и явно просёк, что перед ним не обычные монашка и безлунный, а очень даже опасные маги.
Чернолунница молчала, и поблёскивающие в темноте глаза намекали, что хрен она поверит тому раскладу, что я выложу.
— Смотри, — продолжил я, — У нас обоих проблемы. Мне нужно на ту сторону, в рекрутский пункт. И мне действительно надо на фронт… В то же время я понимаю, что мы уже не можем выйти из города, чтобы просто его обойти?
Эвелина покачала головой:
— Не можем. Чёртова Пробоина принесла к городу целую когорту Стражей Душ, и они ищут, скорее всего, меня.
Я прикусил губу. Если она так думает, то пусть так и будет.
— Скоро они будут здесь?
— Не уверена, что вообще будут. Межедар не просто так зовётся дырой, здесь оракулы почти бессильны.
— Почему?
Тут вставил слово Хромой:
— Да потому что Злой Вертун защищает нас, выжигает мозги этим ракам!
Я покосился на него, вспоминая разговор Разгудина и Ключевца в таверне. А ведь о чём-то таком они упоминали.
— У Межедара тёмная история, — пожала плечами чернолунница, — Шлёпни меня Незримая, а ты ведь тоже скрываешься от Стражей Душ?
Я как раз пытался понять, какой из моих секретов является самым безобидным, что его можно открыть. И тут Эвелина своим нетерпеливым вопросом сама помогла мне:
— Стой, кхм… Василий. Так у тебя же способности Привратника! Ты что, не хочешь в столицу?
Она явно намекала, что я бегу от своей судьбы, и одновременно от оракулов. Ещё в академии Маловратска я слышал, что магов-привратников сразу забирают, не дав закончить обучение.
Я размашисто кивнул:
— Правду говорят, что чернолунники видят людей насквозь. Ты не исключение.
Моя лесть была толстой и неуклюжей, и Эвелина лишь усмехнулась:
— Ну-ну… Какой же безлунь не мечтает о беззаботной жизни мага? В столице тебя ждут почёт и высокое звание, а ещё школа чернолунников. Ты ведь знаешь, что это наши братья обучают Привратников?
Я пожал плечами:
— Слышал, — и, повинуясь интуиции, я загадочно добавил, — Но ведь и слухи ходят…
Какие слухи ходят, я ни хрена не знал. Но девушка среагировала, как надо:
— Враньё! Да Чёрную Луну мне в судьи, если половина из этого — правда!
— Ну-ну… — еле сдерживая улыбку, я спародировал саму Эвелину.
— Нет, ты мне скажи, зачем Привратников в жертву отдавать? Ты думаешь, наш государь совсем из ума выжил?
Я не ожидал таких откровений, поэтому слегка опешил. Но тут вставил слово мальчишка:
— Я тоже об этом слышал. Наши старшие говорили, что так государь хранит Красногорию. А то все Вертуны бы давно уже открылись, — Хромой говорил взволнованно, часто прислушиваясь к звукам с улицы, — Они набирают привратников и всех их отправляют в Восточную Пустыню.
— Чушь! Ущипни меня Незримая, где вы такого набрались?! — Эвелина чуть не закричала, и я прижал палец к её губам.
Она возмущённо оттолкнула мою руку и потёрла губы.
— И детей чернолунники едят, — вздохнув, добавил пацан.
Надо было видеть, как покраснела Эвелина. Она часто задышала, сжимая и разжимая кулаки.
— Сожри меня Пробоина, — процедила она сквозь зубы, — Да чтоб Последний Привратник прошёл мимо меня, если это так!
Я почуял потоки псионики, но казалось, что гормональный шторм теперь бушевал внутри самой Эвелины.
Чернолунница сама справилась с гневом:
— Это всё происки Стражей Душ, — уже спокойнее сказала она.
— Происки?
— Государь болен, наследника нет, — девушка перешла на шёпот, — И всю Красногорию, весь род Рюревских разрывают заговоры. Даже говорят, Стражи Душ хотят взять власть в свои руки.
Я слегка напрягся. В поместье Перовских я слышал, что Стражи Душ заключили временный мир с заговорщиками Славиными. Так что история Эвелины звучала логично.
— Поэтому ты и бежишь от Стражей Душ?
— Одна из причин, — чернолунница чуть склонила голову, — Я не могу тебе всё рассказать. Я давала клятву у алтаря.
— Можешь всё не выкладывать, давай козыри оставим, — усмехнулся я.
Избранница задумалась, потом подняла руки к шее, и что-то потянула. Оказалось, на шее у неё на шнурке висел небольшой… мешочек.
Чёрная бархатная ткань, внутри которой скрывался какой-то предмет.
— Это то самое «знамение»? — спросил я, даже не делая попыток взять его.
Эвелина кивнула:
— Отец Афанасий передал его мне в таверне, и вовремя. Враги думали, что я везу его с собой, а оно всё время находилось здесь, под носом у заговорщиков.
— Что там внутри?
— Я сама не знаю, — в глазах Эвелины мелькнул свет истинной веры, — Единственное, могу тебе точно сказать, что Последние Времена уже начались.
Хромой вздрогнул и неумело осенил себя знамением, нарисовав пальцем круг вокруг лица. Эвелина с лёгким укором покосилась на мальчишку, явно найдя его движения неуклюжими.
Слушать религиозную проповедь у меня желания не было, и я спросил:
— И что будет потом? Ну, когда доставишь знамение.
— Отец Филиппо, к которому мы направляемся, встречал Предтечу двадцать лет назад. Он знает, что делать.
— Он же убил Предтечу, ты говорила.
— Потому что так сказала Незримая.
— Я рад, что у Церкви Чёрной Луны есть такой продуманный план, — усмехнулся я.
— А я-то как рада, слава Незримой! — счастливо улыбнулась Эвелина, даже не уловив сарказма, — Кстати, ты представляешь, откуда к нам пришло «знамение»?!
Я промолчал, опять пожав плечами.
— Из Маловратска, представь себе. Это захудалый городок к северу отсюда…
Тут мне пришлось напрячься. Нехорошее предчувствие кольнуло меня, едва Эвелина упомянула Маловратск, где я всего несколько дней назад навёл шороху.
— Говорят, там Иной был, — осторожно начал я.
— Правильно говорят. Наш молодой брат и привёз оттуда знамение, подтверждающее, что это не просто Иной.
Эвелина с нежностью прижала бархатный мешочек к щеке, а потом спрятала обратно. Гормоны в моей крови, судя по всему, не улетучились бесследно, и я с повышенным интересом наблюдал, как на миг оголились ключицы у девушки.
Повисло молчание. Некоторое время я раздумывал, как выйти из сложившейся ситуации. Лучик света, пробивающийся в выбитые кирпичи, постепенно бледнел, а значит, день неумолимо катился к закату.
— Скоро стемнеет, и можно будет пробовать спуститься в канал, — вдруг сказала Эвелина.
— Ты же говорила, что туда нельзя.
— Днём нельзя, ясное дело, пристрелят, — чернолунница будто объясняла мне прописную истину, — А вот ночью вполне можно прорваться.
— Огрызок и Борода не дадут, у них с солдатами договор, — прошептал Хромой, — Помойники ночью за «порошком счастья» спускаются, а мусорщики в канале ждут их. Солдаты в это время не стреляют.
— Знаю, — кивнула Эвелина, — А мы в катакомбы прорвёмся, вперёд помойников. Ни Борода, ни Огрызок нас не достанут там.
Мальчишка вытаращил глаза:
— Нельзя же в катакомбы. Там Злой Вертун мозги высасывает…
Я уже второй раз услышал про это, и с сомнением покосился на Эвелину. Та со вздохом сказала:
— Я же говорила, что у Межедара тёмная история.
— А подробнее?
