рухнул на постель. Глаза слипались. Натянув одеяло до подбородка, я повернулся на бок и мгновенно заснул.
***
Разбудил меня Абрамсон. Полковник барабанил в дверь, поминутно выкрикивая мою фамилию. Кажется, дело было срочное.
Открыв глаза, я прищурился, потому что солнце настырно пробивалось сквозь узкую щель между шторами. Нехотя откинув одеяло и спустив босые ноги на пол, поплёлся открывать.
— У меня для вас новость! — объявил Абрамсон, войдя и едва не наступив мне при этом на пальцы. — Сегодня ночью какие-то вандалы разграбили склеп Зальмов! Готов спорить на десять фунтов, что это дело рук цыган! Все они дикари и сатанисты, погрязшие в разврате, криминале и суевериях.
Не обращая внимания на полицейского, я принялся одеваться. Интересно, кто мог заметить, что в склепе побывали? Мы сработали очень аккуратно. Едва ли кладбищенский сторож прямо с утра бросается проверять, всё ли в порядке со старыми захоронениями.
— Кстати, — сказал Абрамсон, невозмутимо наблюдая за мной. — Помнится, вы говорили, что вам нужны люди, чтобы раскопать княжескую усадьбу. Думаю, всё-таки смогу выделить вам несколько человек.
— Премного благодарен. Когда они смогут приступить?
— После полудня. Хотите дать им какие-нибудь указания, или просто велеть, чтобы копали?
— Вы знаете место, где стояло здание? Я хочу, чтобы усилия были сосредоточены именно там.
— Конечно, знаю. Вы уверены, что управление оплатит их работу?
— Об этом лучше спросить лейтенанта. Она ведёт расследования, а я всего лишь консультирую.
— Так я и сделаю, — кивнул Абрамсон.
— Могу лишь сказать, что в Лондоне очень заинтересованы в успешном ходе дела, так что трудностей, скорее всего, не возникнет.
— Плохо вы знаете наших бюрократов, — ухмыльнулся полковник. — Весь их энтузиазм улетучивается, едва заходит речь о дополнительных расходах.
— Всё, я готов. Вы разбудили лейтенанта?
— Стучал, но она не открыла.
— Давайте попробуем ещё раз.
Выйдя из номера, мы начали барабанить в дверь Глории. Через некоторое время я забеспокоился, так как девушка не отзывалась и не открывала. Уже хотел позвать хозяина гостиницы с запасным ключом, как вдруг замок щёлкнул, и на пороге предстала Глория. Вид у неё был заспанный и крайне недовольный. Оно и неудивительно, учитывая, как мы провели ночь. Поспать удалось от силы часов пять.
— В чём дело?! — хмуро буркнула Глория, подавив зевок. — Случилось что-то?
— Сегодня ночью кто-то вскрыл склеп Зальмов, — опередил я Абрамсона. — Полковник подозревает цыган. И ещё он готов дать людей для раскопок имения, если им заплатят.
— Доброе утро, — кивнул полицейский. — Поздно легли? Господин Блаунт всё правильно сказал. Сегодня я собираюсь поболтать с цыганами. Возможно, удастся кое-что прояснить.
Мы с Глорией переглянулись.
— Вы не против, если прежде мы сами наведаемся к ним? — спросила девушка. — Мне кажется, если нагрянете вы со своими людьми, это насторожит их, а вы ведь понимаете, что они могут сняться всем табором и уйти в одну ночь. К чему нам это?
— Вы правы, — согласился Абрамсон, подумав несколько секунд. — Действуйте, как считаете нужным. В конце концов, это ваше расследование, лейтенант, — добавил он, слегка пожав плечами. — Сейчас я вынужден вас покинуть. Дела.
— Постойте, полковник, — окликнула его Глория. — Можно уточнить, что конкретно вы имели в виду, говоря, что склеп Зальмов был разграблен? Что-то украдено?
— Унесли тела нескольких усопших. Ума не приложу, зачем они понадобились цыганам. Наверное, для каких-нибудь сатанинских ритуалов.
— Погодите с выводами. Мы ведь не знаем, виноваты ли цыгане.
Абрамсон фыркнул. Мол — а кто ещё-то?!
— Как стало известно о пропаже? — спросила Глория.
Хороший вопрос, учитывая, что я аккуратно запер дверь.
— Поступило анонимное сообщение.
А вот это любопытно. Получается, за нами ночью кто-то наблюдал. Но личностей наших не выдал.
— Звонок или письмо?
— Второе.
— По электронной почте?
— Нет, — Абрамсон похлопал себя по карманам. — Кажется, оно у меня собой. Ага, вот! — полицейский извлёк вдвое сложенный листок плотной бумаги и протянул Глории.
— Зайдите в номер, господа, — пригласила, наконец, девушка, посторонившись. — Глупо обсуждать всё это в коридоре.
— А где конверт? — спросил я, заглядывая в анонимное послание.
— Пожалуйста, — Абрамсон вручил мне слегка смятый конверт с оборванным краем. — Здесь нет штемпеля и адреса. Его подбросили прямо в ящик полицейского участка.
— Значит, кто-то мог видеть, как это было проделано?
— Дежурный божится, что никто к ящику не подходил.
— Наверное, задремал или отвлёкся.
— Всякое случается, — нехотя признал Абрамсон. — Все мы люди.
— А камеры видеонаблюдения нет?
— Увы.
— Во сколько вы получили письмо? — спросила Глория.
— В восемь утра. Дежурный вытащил его и отдал мне. Он всегда проверяет почту около восьми.
— «Сегодня ночью неизвестные проникли в склеп Зальмов», — прочитала Глория вслух. — Короче некуда. Написано аккуратно и без ошибок. Получается, человек, приславший это, сам находился ночью на кладбище. Может, сторож?
— Нет, я неплохо его знаю. Старик не стал бы заморачиваться с анонимкой. Просто позвонил бы.
— Но кто мог находиться на кладбище ночью? Не тот ли, кто взломал склеп? — Глория вернула полковнику записку. — Это кажется наиболее логичным объяснением. Или вы верите в совпадения?
Абрамсон растерялся.
— Такую версию я не рассматривал, — сказал он, убирая письмо в карман. Я отдал ему заодно и конверт. — Зачем кому-то доносить на себя? Дверь была заперта. Если б не письмо, никто бы не заметил пропажи трупов.
— Понятия не имею, — пожала плечами девушка. Ей бы в театре играть с таким талантом. — Возможно, опрос свидетелей что-нибудь прояснит.
Абрамсон кивнул.
— Будем надеяться. Только это маловероятно.
— Кстати, вы обещали проверить, не ждал ли кто-нибудь из жителей Доркинга в гости молодую рыжеволосую женщину, — напомнил я.
— Да-да. Займусь этим в ближайшее время. А теперь мне действительно пора.
Полковник ушёл, погруженный в размышления. Наверное, пытался представить, зачем цыганам на себя доносить.
— Твоих рук дело? — прямо спросил я Глорию.
— Моих, — скромно призналась она. — Как ещё мы могли объявить о том, что обнаружили? Не признаваться же, что ночью лазали в склеп. Зато теперь пропажу трупов можно официально запротоколировать и подшить к делу.
То-то она выглядела совсем не выспавшейся даже для пяти часов сна.
— Придумано ловко, но ты уверена, что тебя не видели?
— Вполне.
— Люди Абрамсона могут что-нибудь пронюхать.
— Исключено.
— Ладно, будем надеяться. Поедем к цыганам? Пока полковник не устроил геноцид в отдельно взятом
