будущий водила.
– Тогда вперед, – просто скомандовал Матвей. – Слушаем мои команды, меняем маршрут, если понадобится.
– Капец, – отреагировал молчавший с самого появления в берлоге незваного гостя Кирилл, держа в руках часть рукоятки двери машины, которую он только попытался открыть.
– Тебе, – отреагировал Степаныч, недобро хмуря брови. – Я здоровье моей «ласточки» ценю поболе твоего! Дай сюда!
Выхватив обломок, их новый союзник стал, сердито сопя, устраиваться в салоне. При его габаритах места хватало впритык.
Глубокий вдох через нос, длинный выдох через рот… Повторить…
«Я спокоен и собран… Эмоции отсутствуют… Я автомат… Чувств нет… Мысли плавно текут…»
Перед глазами Матвея, словно в старом кинотеатре, пробежали кадры последних событий. С того момента, как шприц воткнулся в бедро, мир словно покрылся красноватой дымкой, а восприятие воспарило над улицами шумного города, над домами и потоками машин, между которыми ловко лавировал Степаныч, попыхивая беломориной.
Огнем пылал артефакт на пальце, а парень пытался ощутить связь капли крови Ольги Демидовой с самой девушкой. Сколько клятв ему пришлось дать службе безопасности ее рода, страшно подумать. Однако сейчас тот самый случай, когда частичку плоти, полученную во время визита к шаману, использовать можно и нужно.
«Шире…»
Восприятие охватило еще большее пространство, грозя сжечь центральную нервную систему юноши потоком мусорных ощущений – отголосков чужих эмоций, желаний, страхов и возбуждения.
«Еще шире…»
Боль… Словно десятки раскаленных игл вошли в подушечки пальцев Матвея. Набатом в виски стучала мысль: «Хватит! Остановись! Прекрати это немедленно!» Но парень терпел, чему свидетелем были брызнувшие из глаз слезы, и губа, прокушенная в безуспешных попытках сдержать рвущийся откуда-то из разрываемого болью, словно когтями хищного зверя, нутра.
Вдох и вы-ы-ыдох… Очистить голову от воспоминаний.
Однако же как ярко впечатались в память удары по щекам – следствие попыток Кирилла и Степаныча вернуть его в сознание, больше похожие на экстренную реанимацию.
«Спокойствие… Нега… Тьма…»
Удар! Медитативная безмятежность Матвея вновь подернулась рябью воспоминаний о том, как его сердце вновь стало биться, а легкие самостоятельно прокачивать кислород. Еще удар, и вот он уже перхает тягучей слюной на подтаивающий питерский непостоянный снежок, пытаясь унять пожар в груди. Степаныч не мелочился. Спасительный для сердца удар, вновь запустивший «моторчик», едва не переломал парню ребра. Видимо, и взаправду плох был. Не до марципанов…
«Спокойствие… Вновь спокойствие…»
Кончики пальцев на руках и ногах покалывает приятным теплом, а внизу живота спиралью закручиваются тугие потоки энергии, что в нужный момент пружиной выбросят тело юного мага навстречу неизвестности, а пока – спокойствие.
«Никаких эмоций…»
Словно посторонний зритель в своем же собственном теле, Воронцов с интересом в который раз наблюдал за лицом представителя Демидовых.
– Нашел?!
Покачивание головой вновь навеяло ощущение недавно пережитой боли, но сейчас, внутренним взором, все воспринималось куда более спокойно.
– Значит, упустили, – треснул лопатой-ладонью по ноге Степаныч. – Сбежали, твари, из города…
Легкий кивок вызвал лишь головокружение.
– Отдыхай, – занятый совсем другими мыслями Степаныч уделил толику внимания и парню. – Ты держался семнадцать минут. Это много.
Простые слова, но сколько за ними оттенков. Тут тебе и легкое удивление, совсем небольшое беспокойство из разряда «еще б и этот не сдох», и даже толика малая чего-то, слегка напоминающего уважение. Все это раскладывалось на составные части перед его внутренним взором легко и естественно.
«Вдох, вы-ы-ыдо-о-ох…»
Зачем он это сделал? Ведь мог бы просто отпустить Степаныча. Возможно, гвардия рода Демидовых справилась бы лучше… И не пришлось юноше извращаться в медитации, готовя тело к одной-единственной акции. Всего-то и стоило промолчать. Не смог… А почему?
Сложно врать, когда перед своим же внутренним оком ты словно на ладони. Матвей так и заявил Самому-Себе-Наблюдающему-Со-Стороны: «Да кто его знает!» Не промолчал.
Пальцы правой руки вмиг конвульсивно дернулись, чуть глубже впиваясь подушечками в нагретый ладонями рифленый пластик.
* * *
Это был жест отчаяния. Из той серии, когда готов совершить самую большую глупость, лишь бы не терпеть муки бездействия. Едва Степаныч понял, что толку от поиска привязки в городе не будет, а еще чуть-чуть, и некий жнец просто отъедет в закрома Серой Дамы, как машина была остановлена, а еще находящийся в сознании экипаж приступил к реанимации.
Матвей – парень крепкий, выкарабкался, но поражение признавать не собирался. Возможно, если бы у него была возможность взвешенно подойти к ситуации, то… Впрочем, химический шторм в крови не оставлял разумным решениям ни малейшего шанса!
У них было еще целых три часа до прибытия группы Демидовых, за которые можно было предпринять еще одну попытку. И Воронцов даже представлял, какую именно! Отчаянные времена требуют дурацких решений. Впрочем, иногда и глупые решения приводят к нужному результату. Успокаивая себя этой мыслью, парень сделал очередную глупость из разряда тех, что жизнь могут сделать ярче, но, увы, значительно короче! Воронцов выбрал один из контактов в телефоне и легонько ударил подушечкой большого пальца по иконке вызова. Ждать долго не пришлось.
– Слушаю. – На третьем гудке раздался из динамика телефона бодрый ответ.
– Здравствуйте, Кирилл Евгеньевич, – вежливо начал Матвей. – Матвей Александрович Воронцов беспокоит. Могли бы вы уделить мне толику вашего времени?
– Конечно, полагаю, вы бы не стали звонить, если бы вас к тому не подтолкнули действительно серьезные обстоятельства.
Воронцов почти наяву увидел, как скривилось лицо собеседника, но надо отдать ему должное – звонивший сразу послан не был.
– Полагаю, что вопрос срочный, а потому предлагаю обойтись без светского шаркунства. Слушаю вас внимательно.
Вот как.
– Сегодня родом Волоконских была похищена Ольга Григорьевна Демидова, – спокойно и почти без эмоций начал Матвей. – Прошу вас выступить посредником в переговорах между мной и родом Волоконских.
Все-таки Лунин был офицером. А потому соображал быстро. В тех местах, где ему довелось побывать, человек вообще моментально встраивался в парадигму «быстрый либо мертвый». Вот и сейчас он не стал разводить долгих разговоров, а коротко поинтересовался:
– А род Демидовых? И на каком основании вы поведете… диалог?
Можно было не сомневаться, он согласен. Возможно, что сам еще этого не понял, но сделает. И причины к тому у него были весьма веские.
– По праву жениха! Демидовы присоединятся к нашим переговорам, если сочтут это уместным.
– Что мешает вам самостоятельно связаться с родом Волоконских?
Матвей глянул на Степаныча, но тот лишь покачал всклокоченной головой.
– Волоконские не идут на контакт.
– Матвей Александрович, а почему я должен помогать вам? – Наконец собеседник задал самый скользкий вопрос. Сработает ли заготовка?
– Полк, – четко и раздельно произнес юноша. – У нас есть информация, что известный вам князь,
