потом спустил с еще живого жирдяя кожу длинными лоскутами. В подтверждение своих слов Миха показал пару фото на экране где-то раздобытого смартфона. (Капец, он эту экзекуцию на камеру телефона снимал?! Куда катится мир?! Вроде уже и апокалипсис отгремел, а ничего особо не поменялось!)
Бородач в чалме проникся увиденным и тут же покорно взял микрофон рации в руки. Визирю понадобилось минут десять, чтобы связаться с кем-то из своих, еще примерно столько же, чтобы доказать, что он и есть тот самый Визирь из Стамбула, потом в течение двадцати минут он без умолку громко орал на какого-то олуха помощника, срывая накопившуюся злость. Пришлось даже вновь дать ему по башке кожаной обувкой, а то он тут негатив спускает, а нас снаружи его люди прессуют в хвост и в гриву.
Короче, стрельба снаружи утихла едва ли не через час. За это время я настолько оглох от трескотни пулеметов и хлопков гранат, что уже намеревался было плюнуть на все и рвануть на прорыв!
Прижали нас конкретно, обложили, как волков на охоте, повсюду посты и караулы. Чуть ли не из-за каждого куста торчит ствол автомата или пулемета. Если сейчас высунуться наружу и не глядя плюнуть в любую сторону, то обязательно попадешь в вооруженного бойца противной стороны. Самое удивительное, что в этом был виноват больше всех лично я. Даже грозный Визирь и тот, созывая своих людей на подмогу, не смог бы организовать такую зачетную тусу снаружи. А я смог!
Спросите, на кой ляд мне это надо было? Следуя логике нормального диверсанта, я должен был быть тише воды, ниже травы, а не кричать на всех доступных радиочастотах (причем еще и на трех языках), что, мол, ребята-турки, если хотите посмотреть на плененных Визиря и Ахмеда, а заодно еще и на тех самых русских, которые переколошматили уйму местного народу, да еще и разворотили и сожгли добрую часть города, то немедленно приходите к развалинам старой церкви Балатар, что находится рядом с улицей имени Юсуфоглу Аралыгы, а не то все самое интересно начнется без вас. Автоматы, пулеметы и попкорн брать с собой, заодно зовите соседей и друзей. Организованным группам – дополнительные скидки!
Когда я усадил Женеву читать этот текст в эфире, то он и все присутствующие покрутили пальцем у виска, утверждая, что их командир сошел с ума. Но на то я и командир, чтобы думать на три, а то и четыре-пять шагов вперед. Наорал на подчиненных матом и раздал пару подзатыльников для острастки!
Во-первых, надо как можно быстрее известить всех местных, что их кумир Визирь, а заодно и страшные русские до сих пор в Синопе и совершенно незачем сейчас мчаться на своих лодках и катерах в море, чтобы догнать похитителей, то есть нас. Тем самым мы оттягивали на себя все силы противника, давая нехилый шанс спокойно уйти на безопасное расстояние спасенным нами людям. Теплоход и спасательный буксир, забитые беженцами и освобожденными рабами, а заодно и генерал Корнилов со своей свитой тоже свалят спокойно и без лишних эксцессов.
Во-вторых, вырваться из западни будет непросто. Пусть у нас сейчас в плену два самых грозных и влиятельных военачальника местных широт – Визирь и его противник по борьбе за власть в регионе Ахмед, – но так просто решительно настроенные турки нас не отпустят. В общем, я решил собрать всех врагов вместе, заварить крутую кашу из вражеских противоречий и выскользнуть отсюда, пользуясь всеобщей суетой и сумятицей. Опять же, пусть часть сил противника будет направлена на усмирение воинственно настроенной толпы местных горожан, которые плевать хотели на жизнь Ахмеда и Визиря, но очень хотели отомстить за смерть своих соотечественников и сожженные жилища.
Именно поэтому в течение получаса Женева сидел на рации, без умолку сообщая в радиоэфире наши координаты, сообщая всем, кто мог его слышать, что это мы те самые злодеи, которые разгромили тут все и захватили Визиря в плен. И, поверьте мне, Женева был услышан: в ответ неслись проклятия и угрозы.
Радиоигры на войне – один из самых популярных и эффективных методов проведения диверсий. Порой от одной «случайно» засвеченной в эфире фразы гибнет больше солдат противника, чем от трехчасового артиллерийского налета силами нескольких дивизионов.
К примеру, во время войны между Турцией и Кипром имел место следующий инцидент. 21 июля 1974 года к порту Пафос подошли три турецких эсминца: «Адатепе», «Кочатепе» и «Тиназтепе». Греки-киприоты, зная, что турки перехватывают их сообщения, передали в Афины благодарность за три присланных корабля греческих ВМС. Перехватив сообщение, турецкое командование приказало авиации уничтожить их. Так как на вооружении и греческого, и турецкого флота находились эсминцы одной и той же серии американского производства, турецкие летчики решили, что турецкие флаги на них – это греческая хитрость, и атаковали их.
В результате эсминец «Кочатепе» был потоплен, вместе с ним погибли восемьдесят военных моряков. Два других эсминца, получив тяжелые повреждения, отправились на ремонт в Турцию, не взяв на борт турецких моряков с потопленного корабля. Кроме того, турки потеряли и один самолет. Так греки-киприоты, не сделав ни единого выстрела в сторону врага, смогли нанести ему ощутимый урон.
Прибывшим на переговоры парламентерам я выдвинул четкие требования: тонна взрывчатки, два вместительных БТР, сто килограммов золота, бочка водки и еда в запечатанных консервах, а на берегу должны быть два быстроходных катера. Причем доставить все именно в такой последовательности, как я приказал: первым делом привезти тонну взрывчатки на двух бронетранспортерах, а потом – все остальное. На все про все я дал им два часа.
Чтобы парламентеры двигались шустрее и прониклись серьезностью наших намерений, я тут же при них отрубил кисти на левых руках у Ахмеда и Визиря. Крику было! Визгу! Как будто не повидавшим виды мужикам лапки рубил, а свиней резал. Причем я тут же нормально и доступно объяснил, что Ахмед лишился руки за то, что провернул подобную экзекуцию с моим человеком, указав на раненого Леху, а Визирю отрубил конечность потому, что он мне грубил и хамил, а мне это неприятно.
В общем, через сорок минут к нам подогнали две бронированные машины: копию восьмиколесного ARMA, на каком рассекал Винт, и какой-то бронированный грузовик с цельнометаллическим бронированным кузовом-кунгом. В грузовике привезли сорок ящиков с взрывчаткой общим весом чуть больше тонны и несколько коробок, заполненных разномастным алкоголем. Бухло я тут же отложил в сторону и расколотил вдребезги. При этом вся моя
