действовать наверняка. Не дать ему возможности опомниться и как-либо задействовать магию, пока я пробиваю щит. До этого я всегда держал револьвер на вытянутых руках. Сейчас же я упёр локоть себе в бок, гася отдачу оружия. А второй рукой при этом стремительно взводил курок после каждого выстрела.
«Прямо как в вестернах!» — пулей пронеслась в голове мысль с незнакомым словом.
Светящийся щит, облепивший мага с головы до ног, начал трескаться уже после второго выстрела. На третьем весь покрылся сетью трещин. А последующие пули летели уже в грудь ошарашенного повстанца.
Я отбросил опустевший револьвер в сторону. Без особого сопротивления вырвал ещё один из рук ближайшего бойца, и подошёл к телу поверженного врага. Коснулся пальцами шеи, проверяя пульс. Затем, убедившись в его смерти, на всякий случай считал код его крови. В дальней части склада всё ещё звучали выстрелы.
— Ржавая кровь… — тихо бормотал бледный Дорили-младший. — Это оружие всё меняет. Теперь любой донор встал практически в один ряд с магами.
Его собственные бойцы шептались у него за спиной. Видать, всё ещё обдумывали слова повстанца. А также лицезрели своего подавленного сеньора.
Да уж, с верностью в Доме Дорили явно беда.
Сняв шапку с головы и явив миру свои светлые волосы, я поставил ногу на тело побеждённого мага, напоминая, чья это заслуга. Затем властно обратился к донорам:
— Ваши товарищи всё ещё продолжают бой!
В этот раз даже не приходилось прилагать усилий, чтобы мой голос звучал уверенно. После сегодняшних побед я чувствовал за собой силу. Поразив могущественного врага, был сам вправе приказывать.
Эти люди всего-навсего испугались. Нельзя винить их и за то, что они увидели слабость и беспомощность своего хозяина. Я же всего лишь навсего задам им направление.
— Вы отлично справились здесь, — продолжал я. — Дом Донжи этого не забудет! Я лично вознагражу каждого из вас.
На лицах некоторых бойцов появились робкие улыбки. Я указал револьвером в дальнюю часть склада, с которой до сих доносились звуки битвы.
— Но мы ещё не закончили. Нельзя позволить врагу безнаказанно причинить вред вашим товарищам. Поэтому прямо сейчас мы вернёмся в бой. Нападём на них сзади, пока они этого не ожидают.
На лицах теперь почти всех бойцов проступила мрачная решимость.
— Капитан Драсс, — обратился я к ветерану. — Оставьте здесь раненых, а также парочку надёжных людей, и обороняйте серебро. Мы скоро вернёмся.
Крепко сбитый мужчина вышел вперёд.
— Простите мне мою дерзость, сеньор ла Донжи, но подчиняюсь я не вам, — сказал он хриплым голосом, после чего криво улыбнулся, взводя курки на двух револьверах. — Поэтому пойду бить этих гадов вместе с вами, — затем капитан вдруг взревел: — Чего расселись? Вы слышали его, парни, за дело!
Его слова были встречены дружным гомоном.
Когда я уходил, ведя ударный отряд за собой, Дорили-младший всё так же продолжал ошарашенно стоять у контейнеров с моим серебром.
— Я вас недооценивал, сеньор ла Донжи.
Противный скрипучий голос вырвал меня из дрёмы. Я лежал на ящиках, кутаясь сразу под несколькими пальто, стянутых с убитых повстанцев. Моя собственная одежда до сих пор была слегка влажной. Но хотя бы теперь, после битвы, я уже не отказывал себе в Согревающем заклинании.
Сквозь огромные раскрытые двери склада проглядывало свинцово-серое утреннее небо. Оттуда же залетал свежий бодрящий воздух. Как ни странно, больше он не вонял рыбой и речной водой. Либо же я за ночь успел привыкнуть к этой вони.
Всё ещё держа один глаз закрытым и пытаясь доспать, я посмотрел на лысого мужчину с пустыми глазницами. Он хмурил брови, из-за чего его нечеловеческий взгляд казался ещё более пугающим. Но при этом, как ни странно, на его губах застыла лёгкая ухмылка.
— Кровавый Инквизитор, — пробурчал я вместо приветствия.
Принялся рыться в куче пальто, пытаясь высвободиться для поклона. Инквизитор мягко поднял руку:
— Оставьте этикет для более подходящих для этого мест, — остановил он меня. — Тем более, после прошлой ночи вы заслужили небольшое снисхождение.
Несмотря на его возражения, я всё же поднялся на ноги. Затем снял перчатку с руки. Почесав выжженный символ, показал его Инквизитору.
— Выходит, я исполнил «Клятву на крови»? Серебро в северо-восточном углу склада.
— Да, я уже его видел, — хмыкнул Инквизитор. — И да, вы более чем исполнили условия клятвы.
Он взял мою ладонь в свою, на которой был такой же символ. Даже после морозного ночного плавания и моих тщетных попыток отогреться, рука Инквизитора казалась невероятно ледяной. Я напрягся, ожидая той же судорожной боли, что была в момент заключения клятвы.
Но вместо этого сердце вдруг наполнилось приятным теплом. Оно разгорелось до неистового жара, который, тем не менее, не причинял никакого вреда. Наоборот, он вызывал чувство восторга. Затем волна жара прокатилась от сердца к ладони.
Из сжатых рук заструился яркий алый свет. По воздуху разлился резкий металлический запах, перебивая речную вонь. Полицейские и доноры вокруг нас потрясённо ахнули.
— Вот и всё, — проскрипел мой визави. — Теперь вы свободны. А ведь жаль, из вас вышел бы отличный Кровавый Инквизитор.
Я уставился на собственную ладонь. Чистая, словно обновлённая кожа радовала глаз. А ещё, наконец, пропал этот вечный зуд, напоминавший мне о клятве.
— Что дальше? — спросил я, взволнованно продолжая рассматривать руку.
— Деньги за серебро поступят на ваш счёт в течение недели.
Переведя взгляд на пустые глазницы, я сказал:
— Я имею в виду «Новую кровь».
— Ах, вы об этом, — он пошёл вдоль причала, жестом пригласив меня следовать за собой. — Что ж, ваших усилий и усилий Дома Дорили оказалось достаточно, чтобы ликвидировать их в столице. Однако мы подозреваем, что это была лишь одна из ячеек организации. Пусть и одна из сильнейших. Сколько же таких ячеек по всей Крестерии лишь предстоит узнать.
— То есть они ещё вернутся?
— О, непременно, пусть и не в ближайшее время. Сейчас они ещё глубже залягут на дно. Тем более, мы так и не нашли здесь того, что они украли из Центрального банка.
— А что они там украли?
— Государственная тайна, — проскрипел Инквизитор, а затем посмотрел на меня с серьёзным видом. — К тому же мы до сих пор не знаем, каким образом они провернули это ограбление.
Неутешительные новости. В Центральном банке хранились не только деньги, но и мощнейшие артефакты, собранные со всей Империи. Некоторые, как в музее, выставлялись здесь же. А вот самые опасные держали под такой защитой, что их мог бы выкрасть разве что Император.
Если нечто подобное оказалось в руках повстанцев…
— Почему вы мне об этом говорите?
