страшны! Запихну всё золото в сокровищницы в Шпиле Теней и Давирисе, а в случае необходимости буду заключать контракты с российскими дворянами от лица Тавиринии. Как валюту сделки будем указывать золотые монеты Тавиринии, да и всё. Ай да Даня! Ай да голова! Точно заслужил еще один коктейль. Лакомка! Слышишь же!
«Уже несу, мелиндо!» — отзывается альва с улыбкой.
Через десять минут я пью уже второй коктейль и размышляю над стратегической задачей — над поиском Обители Мучения. Долбанные монахи! Что же вы так прячетесь⁈ Теперь вот мне нужен портальщик, желательно лучший. А лучший — это Портакл, судя по всему.
Связываюсь по связь-артефакту с Лианом. Щелчок, и спокойный, но слегка раздраженный голос турбо-пупса:
— Филин, что стряслось?
— Лиан, мне нужен Портакл, — перехожу сразу к делу. — Где он сейчас?
На том конце наступает короткая тишина, после чего Лиан коротко вздыхает:
— Мы с Размыслом, вообще-то, воюем с ним, если ты забыл. Он сбежал и прихватил с собой часть наших лучших портальщиков.
— В смысле прихватил? А Организация простила это?
— Ну, он типа отпросился, — бурчит Лиан. — Оставил записку, что, мол, повёл их на какие-то «профкурсы», но на самом деле он прячется и не отвечает ни на один вызов. Организации так и написал: «Увожу на повышение квалификации». — В голосе Лиана слышна едкая насмешка. — Вероятно, надеется, что Лич в это поверит. Но некромант его потом вскроет как пить дать.
Вот же засада!
Прощаюсь с пупсом и откладываю артефакт в сторону, размышляя. Надо развеяться, иначе эта головоломка начнёт сводить с ума. Портакл скрывается от собственной же Организации? Да ещё и забрав с собой элиту? Непростая задачка. Ладно, подумаю об этом позже.
Выхожу из кабинета и решаюсь пройтись по Невинску. Давно я не осматривал город. Неплохо будет взглянуть на то, как идут дела у подопечных. Для компании прихватываю Камилу, а брюнетка только и рада.
Центральный парк теперь выглядит почти образцово: аккуратные дорожки, побеленные деревья, новые лавочки. Никакого мусора и гопников. Да, после моего пинка мэр постарался на славу. Надо почаще его так попинывать.
Гуляющие семьи, оживлённые разговоры, довольные лица — город оживает, обретает своё место под солнцем и… мою личную печать качества. Если так и дальше пойдёт, может, ещё и статус северной столицы утащим у соседей. Хе.
По пути заглядываем в ломбард — нужно проверить нового работника. Помню, как старый обворовывал клиентов. Но новенький, кажется, на удивление честен. Пока что. Ломбард стоит, клиенты идут, и ни одной жалобы. Хорошо, пусть так и остаётся.
— А город улучшается, что ни говори, — замечаю.
— Да, мне здесь нравится всё больше и больше, мелиндо, — кивает Камила с хитрой улыбкой кивает.
Поворачиваюсь к ней, но брюнетка лишь весело смеётся, а её глаза горят лукавым огоньком.
— А что, Лакомке можно, а нам нет? — она дразнит меня, показывая кончик языка, словно маленький шаловливый зверёк. — Привыкай, дорогой мелиндо-о.
Эх, альва… Вот научит же младшеньких всякому, а мне потом разгребать. Впрочем, греет душу, что Камиле тут комфортно. Настолько, что она смеется и озорничает.
Взгляд сам собой цепляется за яркую вывеску впереди. «Райский угол» — бордель, который я некогда передал Гересе под управление. С какой-то странной целью — нести свет дисциплины в самые тёмные уголки. Звучит так себе, зато в реальности офигенно работает.
— Ой, Даня, а давай заглянем к Гересе? — Камила трогает мой рукав, её щёки вспыхнули румянцем, и ресницы задрожали от смущения. — Надо же…проведать её и посмотреть, как у неё тут дела! Ей будет приятно!
Ой, да кому ты заливаешь, бесенок. Ага, как же. Хочешь посмотреть, как выглядит «место грехов и страсти». Я хмыкаю, но не спорю. Самому немного интересно глянуть…ну как справляется Гереса, конечно. Правда, с женами я в такие места еще не ходил. Мда, Лакомка потом затроллит, а еще — обзавидуется, хех. Еще один повод заглянуть к Гересе.
— Давай зайдем, конечно, — улыбаюсь.
Заволновавшаяся Камила крепче сжимает мою руку, и мы шагаем к яркой неоновой вывеске.
Давирис, Тавириния
Столица Тавиринии оживает под первыми лучами восходящего солнца.
Булграмм выходит во двор крепости. Через портал привозят три телеги с золотом — крупными самородками и грубыми монетами ручной чеканки под великанскую ладонь. Золото золотом, но Великогорыча не меньше заинтересовали сами телеги. Эти тяжеловесные конструкции изготовлены из айронвуда, дерева магической прочности, способного выдержать даже самые тяжёлые грузы без малейшего износа. Редчайшая порода.
Телеги, запряжённые могучими шестилапыми быками, медленно выкатываются из сверкающего портала в центре площади. Плюс к тому, телеги оснащены встроенными руническими камнями стабилизации, которые распределяют вес груза, снимая давление с осей и колёс. Камни сияют мягким голубым светом, создавая под кузовом равномерное «поле невесомости», благодаря чему общий вес золота на телеге уменьшается в несколько раз. Видимо, камни уже создал мелкий казид, вечно пьяный рунописец конунга. У карлика нет дисциплины, да и рогов тоже, но он талантлив, этого не отнять.
На площади собирается толпа тавров — воины, ремесленники, простые жители. Шепот и гул восхищения разносятся по воздуху, когда они видят блеск золота. Рядом с Булграммом появляется Мавра, его внучка и воевода средней дружины. Молодая таврица, высокая и статная, с горящими глазами и длинными изогнутыми рогами, подходит к нему, слегка покачивая головой от возбуждения.
— Деда! Хвала Рогам, что держат мир! — восклицает она, сияя улыбкой. — Мы теперь самые богатые на Боевом материке! Вообще самые-самые! А конунг Данила — самый богатый из правителей материка!
Булграмм поворачивается к внучке.
— Не спеши радоваться, внуча, — говорит главный воевода, когда-то уступивший трон телепату. — Большое богатство привлекает много внимания. И не всегда хорошего.
Мавра удивлённо моргает.
— Деда, ты что, на солнце перегрелся? Загадками заговорил.
Булграмм снова переводит взгляд на площадь, где телеги с золотом начинают разгружать.
— На Боевом материке всегда была нехватка золота, — начинает Булграмм, задумчиво поглаживая бороду. — Мало рудников, мало шахт… А у тех снежных великанов на другом материке, как сказал конунг, оказалась гигантская жила. Снежники живут изолированно, только изредка устраивают набеги на низины, грабят, сжигают и… сжирают людей. Они даже не знают, насколько богаты.
Мавра хмурится, её брови сходятся на переносице.
— Значит, ликаны и прочие падальщики могут захотеть завладеть нашим золотом? Ты к этому клонишь?
— Не могут, а
