Ознакомительная версия.
Пламя пожаров тянулось к небесам, набирало силу. Багровые сумерки окончательно окутали город.
Что же произошло?
Савва, не в силах ответить на мысленно заданный вопрос, сел на обломок, тупо глядя перед собой.
Что делать? Инстинкт самосохранения молчал. Бежать некуда. Вокруг руины. Единственная мысль, хоть как-то объясняющая случившееся – землетрясение, – поначалу показалась ему правдоподобной.
Он невольно поднял взгляд к багрово-фиолетовым небесам, надеясь услышать стрекот, увидеть там навигационные огни вертолетов, потом подумал, что после удара прошло еще очень мало времени и вряд ли спасатели прибудут так быстро.
Надо идти, что-то делать. Нельзя сидеть, глотая пыль.
Как-то сразу нахлынули воспоминания – сотни раз он видел репортажи из различных районов катастроф, где люди разбирали завалы, боролись с огнем, но все это казалось далеким, не реальным, не вызывающим сочувствия, – каждый день на Земле происходило что-то катастрофическое, но обязательно – где-то далеко. Информация о бедствиях, поданная концентрированно и красочно, текла мимо рассудка, не цепляя его.
Потом разум обожгло запоздалой мыслью: жена и дочь!
Он забыл о них. Старался не вспоминать. Разошлись и разошлись. Ну, не сложилось, кто же тут виноват?
Тихо заскулил, приходя в сознание, Хистер.
Савва обернулся на звук. Тот сидел, держась руками за скулу, гладил себя, пытаясь унять боль.
Встав, он подошел к нему.
– Ты здесь посиди, – зачем-то сказал он Хистеру. – Спасатели тебя подберут. А мне идти надо.
– Пистолет! Пистолет отдай! – злобно просипел тот.
– Не игрушка! – резко ответил Савва. – Еще застрелишь кого, по дури. У меня останется.
Наверное, есть предел ужаса, который способна впитать человеческая психика. Для каждого он разный, как и последствия, наступающие при внезапном, недвусмысленном осознании необратимости произошедших событий.
Оно приходит, как еще один, неожиданный, ошеломляющий удар. Всякая надежда проснуться обращается в прах, кровавый плевок, свернувшийся в пыли.
Взгляд Саввы тонул в панораме окружающих руин. Он внезапно понял: ни один подвал, ни одна бетонная щель не даст укрытия, не позволит отгородиться от данности. Горячий ветер, налетающий порывами, сжигал остатки спасительных иллюзий, еще дрожали руки, в ногах ощущалась ватная слабость, но некий внутренний стержень, основа души и сознания, выдержал удары. Сгорело все напускное, вышло с ледяным потом, и сейчас он вдруг оскалился, не видя себя со стороны, не понимая наступающих перемен, своего инстинктивного, фактически звериного желания сопротивляться, быть самим собой хотя бы в эти последние минуты…
Не в силах обуздать раздирающие изнутри чувства, ощущая лишь неодолимую потребность двигаться, защищаться, действовать, он развернулся и, ускоряя шаг, вошел в страшный, изуродованный разлом улицы. Голова отчаянно кружилась, калейдоскоп мыслей складывал полузабытые образы, трудно было поверить, что сутки назад этот человек, все еще сгорбленный, бледный, с воспаленными, запавшими, слезящимися глазами, не жил, а существовал.
Что-то очнулось внутри под адским прессингом морально-информационного удара.
Савва уже не пытался отмахнуться от окружающего, не пытался его постичь, он с удивлением и некоторой опаской воспринимал идущий изнутри порыв, не понимая, что делает шаг навстречу опасности, тысячекратно превосходящей все мыслимые страхи…
…Он не оглядывался, уже позабыв о Хистере, но тот лишь секунд двадцать картинно сидел, изображая оскорбленную добродетель, а затем вдруг засуетился, уже не хватаясь за разбитую скулу, понял, что Савва уходит, оставляя его один на один с необъяснимым несчастьем, обрушившимся на город, вмиг сровнявшим мегаполис с землей.
– Эй! Хантер! Подожди! Я с тобой!
Савва остановился.
– На кой ты мне сдался?!
– Я с тобой!
– Зачем?!
– Не бросай! Хантер, не бросай меня!
– Ну, хорошо. – Савва внезапно смягчился. – Только не ной. И запомни, никакой я не Хантер! Савва меня зовут!
Хистер присмирел, обломался, но в затравленном взгляде подернутых поволокой глаз таился все тот же лихорадочный, истеричный огонек.
– Пошли, – буркнул Савва. – Не отставай.
– А куда мы?
– Тут недалеко. Шевели ногами!
– А спасатели?
– Там спасателей подождем, – неопределенно буркнул Савва, углубляясь в страшное изломанное ущелье улицы.
У Хистера не осталось выбора. Он жутко боялся остаться один и потому поплелся следом, сверля спину Хантера недобрым взглядом.
* * *
Два часа они, выбиваясь из сил, пробирались через руины.
Если Савва и представлял себе ад, то по всем признакам тот выглядел именно так. Огрызки зданий, образующие стены рукотворного ущелья, источали дым. Улицу пересекали застывшие волны вздыбившегося асфальта, из-под земли сочилось красноватое сияние, кое-где били искры от оборванных проводов, смывая бетонную пыль, бежали ручьи, вытекая из трещин, где таились разорванные городские коммуникации.
Самым страшным, конечно, были не руины.
Десятки сгоревших машин, в кабинах которых истекали зловонным дымом обуглившиеся человеческие тела, встречались почти на каждом шагу.
Савва закрывал лицо оторванным от рубашки, смоченным в воде куском ткани. Желудок давно опустел, его содержимое осталось еще в самом начале улицы. Взгляд постепенно холодел, впитывая тысячи фрагментарных подробностей произошедшей катастрофы, наступали моменты, когда хотелось лечь и не двигаться, выть, царапая изуродованную землю, выть от бессилия, от невозможности что-то изменить, ведь время не отмотаешь назад…
В очертаниях руин с трудом угадывалась знакомая с детства планировка кварталов и улиц.
Он шел, больше полагаясь на наитие, уже потеряв надежду, но движимый губительным стремлением убедиться, что два человека – жена и дочь, которых он выбросил из своей жизни, как выбрасывают старую одежду, уже не нуждаются в помощи.
Сознание сконцентрировалось на их образах.
Сейчас не вспоминались отвратительные, бессмысленные скандалы и склоки. Возможно, его рассудку просто было не на что опереться в рухнувшем мире?
…Хистер, не поспевающий за Саввой, плетущийся сзади, что-то бубнящий себе под нос, внезапно остановился.
– Хантер! – срывающимся на визгливые ноты голосом закричал он.
Савва остановился.
– Хантер, туда нельзя! Посмотри! Я нашел!..
Савва, заблудившийся в своих тяжких мыслях, не сразу понял, что именно отыскал Хистер. Пришлось возвращаться.
На перекрестке дыбились волны асфальта. Фрагменты зданий казались кадром, выхваченным из фантастического фильма: необъяснимым образом они внедрились друг в друга, создавая невозможные с точки зрения здравого смысла сюрреалистические конструкции.
Ознакомительная версия.
