– Ну что ж. Общие сведения точны, – признал профессор. – Но вот скажи, неужели у тебя не возникало никаких вопросов? Неужели тебе тут все казалось правильным и логичным?
Я задумался.
– Вы хотите сказать, что здесь где–то обман?
– Нет. Все предельно точно. Мы поднимали все архивы той эпохи и проводили эмоэкспертизу вещей ведущих политиков и генералов того времени. Было вскрыто множество подлогов документов и фактов. Так что я могу на полном основании утверждать, что все, что вам преподают в школе – правда.
– Тогда я не понимаю…
– В этом вот и дело. Нет, Альвандер, не считай это упреком. Просто дело в том, что мы уже забыли, как мыслили люди в ту эпоху. Поэтому многие вещи мы воспринимаем просто как данность. Как свершившийся факт. А ведь если задуматься над поступками людей той эпохи с точки зрения причин, как многое становится уже не так очевидным.
– А что именно? – недоуменно поинтересовалась Феола.
– Что именно? Ну например такой факт: давайте вспомним историю Галактики до той войны. Войны тогда вспыхивали достаточно регулярно. Создавались и распадались коалиции. Но вспомните из истории хоть одну коалицию, которая просуществовала больше трех лет? Пять лет – это был исторический рекорд. Коалиция же против Земли возникла с самого начала и при всех своих внутренних конфликтах, в условиях поражений и огромных потерь на фронте, просуществовала до конца. Дальше к ней только присоединялись новые расы, но никто не отошел.
– Когда вы это вот сказали, я тоже вспомнил об этом, – признал я, задумчиво почесывая нос. – А почему так?
– Вот на этот вопрос и на многие другие мы и будем отвечать на моих занятиях. В данном же случае ответ тривиален для людей той эпохи – глупость высшего руководства, совершенно бездарная дипломатия, которая и создала коалицию на начальном этапе. Понимаете, та война была нужна очень многим на Земле. А хролы казались идеальным врагом во всех отношениях. Слишком слабы, чтобы долго сопротивляться, но достаточно сильны, чтобы не сдаться после первого сражения. Войну можно было не начинать. Можно было прекратить на начальном этапе. Можно было выйти с небольшими потерями в середине ее. Но все эти шансы оказались упущены. Как следствие – этот вот барьер вокруг Солнечной.
– А в чем вы видите ошибки?
– Альвандер, не стоит забегать вперед. Обо всем этом мы поговорим на занятиях. И мы будем разбирать с вами каждую дипломатическую ноту, которыми обменивались в тот момент воюющие расы. Будем разбирать и ход войны. Но это уже не на занятиях по истории, а на занятиях по тактике и стратегии. А сейчас давай рассказывай дальше.
– Дальше?
– Ну да. После того, как барьер появился.
– Сначала никто ничего не понял. Просто вдруг в один момент люди ночью не увидели звезд. А корабли стало отбрасывать от границы. Даже из гиперпространства их выкидывало в обычный космос. Потом уже специальными приборами зафиксировали аномальную зону, заключившую Солнечную систему по внутренней границе пояса астероидов в кокон. Именно эта граница и оказалась непроницаемой для кораблей. При этом Барьер не пропускал никаких излучений, но куда–то отводил накопленное тепло. Считается, что именно его он использует в качестве энергии для поддержания самого себя. Так Земля оказалась отрезанной от Галактики. Долго скрывать этот факт было невозможно. Начались беспорядки. Множество частных кораблей пытались прорваться через барьер, но безуспешно. В тот момент почти полностью оказалось парализовано правительство, хотя оно и пыталась что–то делать. Даже вели исследование Барьера и делались попытки его пробить.
– Беспорядки… правительство оказалось парализовано… В общем–то верно. Ты говоришь это спокойно. А ты знаешь, что то, что ты сейчас назвал просто беспорядками и парализацией правительства привело к снижению численности населения Солнечной с четырнадцати миллиардов до пяти?
– Что?! – ахнули мы с Феолой на пару. – Вы хотите сказать, что погибло девять миллиардов человек?
– Поражены? Да, вам не называли цифру, хотя вы могли бы и узнать ее, полазив по историческим библиотекам. Вас просто не интересовало это. И я вовсе не виню вас в этом.
– Но почему?! Девять миллиардов человек погибло и это не вызвало никаких эмоций?
– Почему? Вызвало. Просто такова особенность человеческой памяти. К тому же эти девять миллиардов погибло не одномоментно. Это все происходило в течение пятисот лет. Только после этого срока падение численности населения приостановилось. Тогда уже начали приносить плоды и эксперименты с пробуждением скрытых способностей человека. Умные люди в то время вполне четко понимали, что если люди как цивилизация хочет выжить, то надо искать новые пути построения общества. Старый путь развития предполагал экспансию. Только двигаясь вперед, захватывая ресурсы для потребления, та цивилизация могла развиваться. Когда же появился Барьер – этот путь стал тупиковым. Лишившись пути для экспансии, общество оказалось обречено на деградацию. Вот тогда на специальном совете и было решено начать новый путь развития. По сути, тогда никто не мог предвидеть, что из этого получится и получится ли хоть что–нибудь вообще. Но все они знали, что старый путь приведет к гибели достаточно быстро. Ну об этом мы тоже подробней поговорим на занятиях.
– Совет – это чрезвычайная комиссия?
– Да. Вообще–то, они официально именовались Кризисный Совет. Это в народе их прозвали чрезвычайно комиссией. Под этим именем этот орган и запомнился людям. Но ладно, хватит о делах. Давайте просто пить чай…
После разговора надолго у профессора мы не задержались. Поняв, что на сегодня все занятия закончены, Феола заторопилась домой, чтобы отправиться к нашему кристаллу и проследить за его развитием. Мне же надо еще писать диссертацию. Попутно я решил опробовать несколько новых идея, появившихся после двух посещений учебной базы. И еще надо обдумать возможные схемы кристаллов для истребителей. Думать о конкретной реализации еще рано, но общие контуры прикинуть можно. Профессор нас не задерживал.
– Ну что ж, теперь, полагаю, нам с вами часто придется встречаться, – заметил он, когда мы прощались на крыльце.
– Я вам еще надоем своими вопросами, – с улыбкой пообещал я.
– Ох, мальчик, – рассмеялся Танаки. – Поверь, что ученик, задающий вопросы – это самая большая радость для преподавателя. Если, конечно, вопросы умные.
– А вот это не гарантировано, – тут уже не удержалась Феола. Я показал ей язык, увернулся от подзатыльника, блокировал мысленный удар и бросился бежать по тропинке. Феола бежала следом, грозя мне всеми известными карами. Профессор остался стоять на крыльце, смеясь нам вслед.
