Никуда деться женщина не могла. Рот несчастной был заткнут кляпом. С потолка на тонком шнуре свисала плеть, которой…
Которой, судя по всему, мог воспользоваться любой желающий.
И ведь пользовались!
Борис увидел, как проходивший мимо лысенький толстячок оставил в сторонке нагруженную продуктами тележку и взялся за плеть.
Трéску он стегал старательно, с садистским каким-то удовольствием. Та дергалась от боли и надрывно мычала. Кричать в полную силу женщина не могла — мешал кляп. Истязаемой почти не было слышно: стоны несчастной заглушала реклама. «Уважаемые покупатели, — мурлыкал из динамиков вкрадчивый женский голос, — сегодня в нашем гипермаркете вы можете приобрести по сниженным ценам…»
Дикость? Но, наверное, не более, чем узаконенное рабство. А если рабство нынче в законе… Значит, и это тоже нормальный порядок вещей?
Толстячок утомился. Бросил плеть. Покатил свою тележку дальше.
Женщина на цепи обвисла, задышала тяжело и часто. На спине и пониже под плотной желто-синей накидкой расплывалось влажное пятно. Трéска была в одежде. В магазине есть дети, которым еще рано видеть обнаженное женское тело. Однако на наказание тресов детям, судя по всему, смотреть не возбранялось.
А может быть, и участвовать в нем — тоже. Молодое поколение следовало с детства приучать к новым правилам новой жизни.
Кровь медленно сочилась сквозь одежду несчастной. На полу темнели красные пятна. Несколько капель упало с плети.
Вокруг места для экзекуций проехал электрический полотер, управляемый прикованным к машине тресом. Кровавых пятен не стало.
— Ну что, Берест? Сам попробуешь? — Ухо подтолкнул Бориса к плети.
Борис покачал головой. Отступил. Ничего такого пробовать не хотелось.
— А чего ж так? — хохотнул сержант. — Денег-то не берут. Все бесплатно.
— Это что, такой дополнительный бонус? — хмуро спросил Борис. — Выпороть провинившегося треса?
— Ну да, — пожал плечами Ухо. — Некоторые ради этого только и ходят по магазинам. А покупки делают так — между прочим. Попутно…
К плети уже тянулась некрасивая перекрашенная тетка.
— Ладно, — махнул рукой Ухо, — потопали к Стольнику. Он, наверное, уже выбрал, что нужно.
Что именно выбрал? Спрашивать об этом Борис не стал, рассудив, что скоро и сам все увидит.
Увидел…
Взводный рылся на огромном стенде, увешанном ошейниками и цепями, замками и самозащелкивающимися карабинчиками. Поводки для тресов — сразу определил Борис. Их здесь была уйма. Различных цветов, размеров и конструкций.
Стольник выбирал самые простые и надежные. Рядом со взводным суетился трес в форменной магазинной одежде, что-то советуя и объясняя, однако взводный не особенно прислушивался к словам консультанта: командир хэдхантерской группы имел достаточно собственного опыта.
Стольник ловко цеплял ошейники к звеньям цепочек и аккуратно, чтобы не спутать, складывал звенящие связки на пол. Магазинные тележки для такого товара не очень подходили. Такой товар лучше уносить в руках.
— Явились? — недовольно буркнул Стольник, увидев Ухо и Бориса. — Где шлялись?
— Да вот, показал Бересту уголок позора, — ответил сержант.
— А-а-а, дело нужное, — сразу подобрел взводный. — Значит так, парни. Берите каждый по связке и дуйте за мной к кассе.
Борис взвалил на плечо свою связку. Охнул: увесистая получилась, зараза.
— Ухо, на фиг нам все это? — тихонько спросил он у сержанта.
— Тресы обязаны носить ошейники и цепи, — объяснил Ухо. — Пока везешь товар в тресовозке — можно обойтись и без них. Но когда выводишь из транспорта на продажу… Короче, нужно соблюдать закон. А возить все это добро с собой в рейд — смысла нет. Удобнее покупать по возвращении. Столько, сколько нужно.
Сколько нужно? Борис глянул на свою связку, на связку сержанта. Оценил. Прикинул.
— Здесь ведь на всех ошейников не хватит.
— На всех и не надо. Товар выводят небольшими партиями.
Ну да, конечно… Сразу выпускать сотню голов из тресовозки хлопотно слишком.
У кассы пришлось долго стоять в очереди и слушать нудное пиликание считывателя штрихкодов.
— Слышь, Ухо, — вновь заговорил Борис. — А эти ошейники и цепи, они действительно так необходимы? Без них нельзя?
Ему ответил Стольник:
— Это самый простой, дешевый и надежный способ пометить треса и избавить его от ненужных мыслей о побеге. Посмотри вот на этих…
Взводный кивнул на прикованных к рабочему месту кассирш.
— Или на этих.
И — на торговых менеджеров в ближайшей секции.
— Или на тех.
И — на пару охранников, волочивших свои цепи по направляющим трубкам под потолком.
— С момента выхода из тресовозки трес должен быть в ошейнике и на цепи. Всегда.
Всегда?
— А если кому-нибудь в туалет приспичит, к примеру?
— Ну, если очень надо — отстегнут от ошейника одну цепь, пристегнут другую, — пожал плечами Стольник. — Отконвоируют. Но вообще-то тресы быстро приучаются жить по графику. В этом графике есть место и для приема пищи, и для отправления естественных нужд. Кто не может уложиться в график — у того возникают проблемы, уж поверь.
Борис вспомнил угол позора. Да, он верил.
Подошла их очередь. По резиновой полосе конвейера перед кассой поплыли цепи и кольца ошейников. Стольник вытащил пластиковую карточку. Вжик-вжик… Щелк-щелк. Карточка активирована, код набран. Нужная сумма переброшена на счет гипермаркета. Покупатель расплатился за…
— Благодарим за покупку, — заученно улыбнулась трéска-кассирша. — Приходите снова.
— Пренепременно, — буркнул Стольник.
Борис и Ухо сгребли железо с конвейера.
На выходе к ним подскочил плюгавенький мужичок с суетливыми руками и подозрительно хитрыми глазками:
— Господа хэдхантеры, тресочку не желаете? В аренду? В собственность? Для перепродажи? Недорого уступлю. Все умеет. А может, работник какой нужен? Так у меня есть. Полный комплект. Интеллектуалы, работяги… Дешевле, чем на бирже, отдам.
Стольник, не стесняясь в выражениях, шуганул мужичка.
— Кто это? — спросил Борис.
— Частный маклер, — объяснил взводный. — Или агент какой-нибудь. С такими дел иметь не стоит.
— Запрещено? Черный рынок?
— Да нет, в общем-то. Теоретически не запрещено. Если у продавца есть лицензия на частную деятельность и налоги платятся исправно, никакого криминала не будет. Только кто ж тебе гарантию даст, что лицензия не фальшивая, а товар проверенный? Подсунут неликвид какой-нибудь сифилитический — потом локти кусать будешь.
