– Увы, Готор, но я могу ответить лишь на часть твоих вопросов. Да, молод, двадцать шесть лет. Он действительно окончил университет, причем профессора его хвалили. Однако насколько эти похвалы были искренними, можно только догадываться. Еще Риишлее пишет, что по традиции двор Аэрооэо довольно закрытый и кто там принимает решения, узнать весьма непросто. За время своего трехлетнего правления Суувасиак дважды отправлял армию воевать с соседями, но двигала ли им его собственная воля или он лишь выполнял приказы тех же кредонцев, тоже можно только догадываться. Причем, судари и сударыня, догадываться придется именно вам! Вы – первое посольство Тооредаана в Аэрооэо за последние пятьдесят с лишним лет. Я, конечно, тоже буду с вами, однако, как я уже говорил, я – страшная сторона силы, вы – добрая. Я пугаю, вы очаровываете.
Но сначала, пришлось выдержать некое противостояние. Эскадра Тооредаана демонстративно стояла в дельте Аэрооэо, делая вид, что не замечает хозяев. А хозяева пялились на нее из-за стен береговых укреплений, тоже старательно «в упор не видя».
– Пусть первые пришлют переговорщиков, – с несколько самодовольной улыбкой пояснил адмирал. – Тот, кто начинает первым, обычно демонстрирует свою слабость.
– А если не пришлют? – чисто для углубления своих навыков дипломата поинтересовался Ренки.
– А куда они денутся? – опять усмехнулся оу Ниидшаа. – Мы-то знаем, зачем мы тут и чего добиваемся. А хозяевам это неизвестно, поэтому они явно нервничают. И пусть вас не обманывает высота стен этих фортов – на них почти нет пушек, способных навредить нашим кораблям. Зато наш залп вполне может разнести эти укрепления по камушкам. Они ведь строились еще во времена, когда вместо пушек использовали катапульты, а дрались мечами и копьями.
– Вообще-то, сударь, – не выдержав, влез в разговор почтеннейший Йоорг. – Последний раз эти форты перестраивали всего-то лет двести назад. А тогда уже, как вы знаете, огнестрельное оружие было в ходу. Хотя, конечно, те примитивные пушки, стреляющие каменными ядрами и картечью, едва ли можно даже сравнивать с современной артиллерией. Очень, знаете ли, печально, – внезапно пригорюнился профессор. – Говорят, для постройки этих стен аэрооэки использовали остатки камней, из которых был сложен Первый Храм и иные постройки древности.
– Да уж, – подхватила Одивия. – Лучше бы оставили все как было и брали бы с любопытных плату, как это делают в Старой Мооскаа. Кстати, почтеннейший Йоорг, а хоть что-то сохранилось от Первого Храма? Я бывала в Аэрооэо дважды, правда, еще совсем ребенком, но тогда как-то даже не задумывалась о его древней истории.
– Увы, сударыня, – печально вздохнул профессор. – Храм был разрушен еще в первом столетии. С тех пор прошло три тысячи лет. Теперь ученые мужи вынуждены спорить даже о точном месте, где он когда-то стоял, не говоря уж о том, как выглядел, сколько жрецов там было, и еще о многом-многом другом. Кстати, – внезапно встрепенулся профессор. – Благородный оу Готор, а вы не могли бы пролить какой-нибудь луч света на тьму этого невежества?
– Ха-ха! – Хохот адмирала оу Ниидшаа привел в чувство размечтавшегося ученого мужа. – Вот что, Готор, бывает с человеком, умудрившимся прослыть всезнайкой. Ты становишься настолько легендарной фигурой, что от тебя уже требуют сведений из баснословных времен. Хотя судя по тому, как ты умудряешься находить древние клады, я и сам склонен начать подозревать у тебя способность видеть не только сквозь землю, о чем болтают по всем берегам Срединного моря, но даже и сквозь время.
– Увы, видеть сквозь время я не способен, так же, как и сквозь землю, – улыбнулся адмиралу Готор, незаметно бросая укоризненный взгляд на профессора. – Однако припоминаю, что у моего народа сохранилась парочка описаний Первого Храма. Довольно смутных, надо сказать, и тем не менее… Но, к сожалению, сами понимаете, даже если я и поделюсь ими с вами, почтеннейший Йоорг, едва ли ваши коллеги примут мое голословное свидетельство за серьезный аргумент. Впрочем, конечно, я изложу все, что помню об этом, на бумаге, и отдам вам. Кстати, эта процессия не к нам ли направляется?
Действительно, из ворот одной из крепостей, что охраняли выход к реке, показалась довольно пестрая компания в богатых одеждах и проследовала к пристани. Послы разместились в лодках и направились в сторону тооредаанской эскадры.
На эскадре моментально были приняты соответствующие меры. Адмирал удалился в свою каюту, а на палубе был выставлен почетный караул из самых высоких и лихих на вид членов абордажной команды.
Гостей у трапа встретил капитан и, немножко помурыжив вопросами, препроводил в адмиральскую каюту, в которой и был разыгран первый акт дипломатического балета (определение Готора) с представлениями, заверениями, намеками и приглашениями. Неизвестно, насколько искренен был оу Ниидшаа, уверяя, что не любит дипломатию, однако все положенные процедуры он знал преотлично и лицом в грязь не ударил.
– Ну вот, друзья мои, – сказал великий адмирал после того как гости удалились. – Свои речи я уже отговорил. И теперь, если что, за меня будут говорить пушки моей эскадры. А ваша задача – сделать все возможное, чтобы это не понадобилось. Аэрооэо, конечно, не столь сильное царство, чтобы всерьез его опасаться, но война с ним все же станет досадной помехой нашим планам утвердиться на Срединном море. Да и вам, судари, коли вы и впрямь намерены продолжать свои поиски кладов на этой реке, очень даже не мешает заручиться поддержкой местного царька. Итак, до завтра!
Ответный визит во дворец падишаха Суувасиака был назначен на следующий день. А значит, будущим послам предстояла весьма хлопотная ночь. Надо было подобрать и привести в порядок свои лучшие костюмы, чтобы, с одной стороны, поразить блеском и великолепием, а с другой – не вызвать излишней зависти. Найти подарки, которые завоюют сердце правителя, было тоже крайне важным вопросом, заслуживающим особого обсуждения. Тут уже не отделаешься стандартным набором, который и так преподнесут Суувасиаку от имени короля. Дарить надо было что-то такое затейливое, многозначительное и учитывающее личные пристрастия и увлечения монарха, о которых по-прежнему ничего не было известно, дабы показать, насколько намечающиеся контакты важны для всех сторон.
Ренки в этом плане было проще всего. Еще при абордаже «Беспощадного», впоследствии переименованного в «Счастливый», ему досталась пара весьма дорогих колесцовых пистолетов, чрезвычайно богато инкрустированных золотом и драгоценными камнями, в столь же богато украшенном деревянном ларце. Зачем контр-адмирал оу Раавиинг приобрел этакую бесполезную роскошь, теперь, увы, можно было только догадываться. Для Ренки, выросшего в гордой нищете и прошедшего весьма жесткую школу армейской жизни, все эти излишества лишь снижали ценность в общем-то очень хорошего оружия. Так что пистолетами он никогда не пользовался, отложив их «для подарка». И вот этот момент настал. Вполне подходящая вещица, чтобы подарить ее монарху средней руки. Тут и драгоценности, и качество работы, и своя история – взятая в бою добыча ценна втройне. И некий намек на то, что оружие кредонцев отныне стало добычей победителей, наверняка заставит падишаха задуматься.
