Сциллард взял кекс:
– Конечно, риск есть. Он всегда присутствует в уравнении. Да, если мы сделаем то, что я предлагаю, и наша затея завершится провалом, мы окажемся в глубокой заднице. Но в противном случае велик риск того, что Дирак так никогда и не восстановит память Бутэна, и тогда мы останемся беззащитны перед тем, что замыслили обиняне. Вот тогда мы окажемся по уши в дерьме. Так вот, полковник, уж если нам суждено оказаться в заднице, то лично я предпочитаю попасть туда стоя, а не на коленях.
– Господин генерал, мне нравятся ваши образные сравнения, – улыбнулся Роббинс.
– Спасибо, полковник. Я стараюсь.
Протянув руку, он взял второй кекс и передал его Роббинсу:
– Берите. Я видел, как вы глотали слюнки.
Роббинс долго смотрел на кекс, затем огляделся по сторонам:
– Не могу.
– Можете, черт побери.
– Я не имею права есть в генеральской столовой, – стоял на своем Роббинс.
– И что с того? Наплюйте на правила. Это нелепый пережиток, и вам это прекрасно известно. Так сломайте его. Берите же!
Взяв кекс, Роббинс угрюмо посмотрел на него.
– О господи, – воскликнул Сциллард, – мне что, приказать вам съесть этот треклятый кекс?
– Ну, это помогло бы.
– Замечательно. Полковник Роббинс, я приказываю вам съесть этот долбаный кекс.
Роббинс повиновался. Наблюдавшая за этим официантка пришла в ужас.
– Вот твоя колесница, – сказал Гарри Уилсон Джареду, когда они вошли в грузовой трюм "Стервятника". – Прошу любить и жаловать.
Вышеупомянутая "колесница" состояла из сиденья, сплетенного из углеродистых волокон, двух крошечных ионных двигателей крайне ограниченной мощности, по одному с каждой стороны, и странного предмета размером с домашний холодильник, закрепленного за сиденьем.
– Какая-то она неказистая, – заметил Джаред.
Уилсон прыснул. За последние несколько недель чувство юмора Джареда заметно развилось – или, по крайней мере, оно стало больше по вкусу Уилсону, напомнив ему того язвительного Чарльза Бутэна, которого он знал. Уилсона это одновременно радовало и беспокоило: радовало то, что их с Кайненом работа приносит плоды; однако при этом надо было помнить, что Бутэн, в конце концов, задумал предать человечество. Джаред нравился Уилсону, и он не желал ему такой судьбы.
– Хоть она и неказистая, зато сделана по последнему слову техники.
Подойдя ближе, Уилсон похлопал по похожему на холодильник агрегату:
– Вот это – самое миниатюрное устройство, позволяющее совершить "сквозной скачок", какое только когда-либо создавалось. Только что из сборочного цеха. И дело не только в размерах; это первый настоящий прорыв, который нам удалось сделать в технологии "сквозного скачка" за последние десятилетия.
– Позволь высказать предположение, – вставил Джаред. – В основе этого шарабана лежат технологии консу, которые мы выкрали у рраей.
– Послушать тебя – так мы совершили что-то предосудительное, – заметил Уилсон.
– Видишь ли, – Джаред постучал себя по голове, – я влип в эту историю как раз благодаря технологиям консу. Так что давай скажем, что я не могу относиться к ним непредвзято.
– Я тебя понял, – сказал Уилсон. – И все же ты должен признать, что эта штучка – просто конфетка. Над ней трудился один мой знакомый; мы с ним обсуждали его работу. Для большинства устройств "сквозного скачка" требуется плоский пространственно-временной континуум. То есть они способны работать только на значительном удалении от планет. Эти салазки менее требовательные: они могут использовать точку Лагранжа*[12]. Если планета обладает достаточно крупным спутником, в ближайшем космосе можно найти до пяти точек, относительно плоских в гравитационном отношении, откуда можно будет совершить скачок. Если удастся устранить капризы этой штуковины, можно говорить о революционном прорыве в межзвездных путешествиях.
– Если удастся устранить капризы? – с опаской переспросил Джаред. – И мне предлагается воспользоваться этим шарабаном. Что-то я не в восторге от так называемых "капризов".
– Под капризами понимается то, что устройство очень чутко реагирует на массу объекта, к которому подсоединено, – объяснил Уилсон. – Слишком большая масса вызывает ощутимое искривление пространственно-временного континуума. И тогда во время скачка могут произойти разные странные вещи.
– Например?
– Например, устройство может взорваться.
– Это не слишком обнадеживает, – заметил Джаред.
– Ну, "взорваться" – это не совсем точно сказано, – продолжал Уилсон. – На самом деле, смею тебя заверить, физические процессы, которые происходят при этом, гораздо сложнее.
– Ради бога, избавь меня.
– Но ты можешь ни о чем не беспокоиться, – заключил Уилсон. – Для того чтобы устройство проявило норов, необходима масса не меньше пяти тонн. Вот почему салазки чем-то похожи на багги для гонок по песчаным барханам. Даже с тобой они все равно здорово недотягивают до предельной массы. Так что все должно пройти замечательно.
– Должно?
– О, не будь ребенком!
– Мне нет еще и года, – напомнил Джаред. – Так что я самый настоящий ребенок. А теперь помоги мне устроиться, хорошо?
Джаред забрался в плетеное кресло салазок; Уилсон пристегнул ремни, а затем убрал винтовку в ящик для багажа, закрепленный сбоку.
– Проверь все системы.
Включив МозгоДруга, Джаред подсоединился к салазкам и проверил работоспособность устройства "сквозного скачка" и ионных двигателей: все было в полном порядке. Органы управления отсутствовали; Джареду предстояло вести салазки с помощью МозгоДруга.
– Салазки готовы, – сказал Джаред.
– Что с твоим комбинезоном? – спросил Уилсон.
– В порядке.
Салазки не имели кабины; боевой комбинезон Джареда был модифицирован для пребывания в космическом вакууме, в том числе оснащен специальным капюшоном, который полностью закроет лицо. Светочувствительная ткань комбинезона, "сотканная" из наночастиц, передавала зрительную и прочую электромагнитную информацию непосредственно в МозгоДруг Дирака. Как следствие Джаред будет "видеть" лучше с лицом, закрытым капюшоном, чем если бы использовал свои собственные глаза. На поясе закреплялась система замкнутой очистки воздуха, которая в случае необходимости позволит ему продержаться неделю.
– В таком случае в путь, – сказал Уилсон. – Координаты на полет туда уже запрограммированы; для того чтобы вернуться обратно, тебе надо будет их ввести. А сейчас устраивайся поудобнее, и пусть остальным займутся салазки. Генерал Сциллард обещал, что спасательный отряд Специальных сил будет ждать тебя при выходе из "скачка". Ты поступишь в распоряжение капитана Мартина. У него будет ключ подтверждения, по которому ты удостоверишь его личность. Сциллард предупредил, чтобы ты подчинялся этому Мартину беспрекословно. Все понятно?
