После вздорных упрёков перешли к главному вопросу, который обсуждался на заседании — просить ли у короля помощи. Никто не захотел взять на себя ответственность за панические настроения и вызвать гнев мэра. Ситуация была опасная, но не из ряда вон. Хотя враг никогда не доходил до стен Прайбурга, на улицах города не раз лилась кровь. Последний мятеж случился сорок лет назад, при деде нынешнего короля. Причина та же, что и всегда — голод и поборы. Тогда сожгли несколько кварталов, на улицах погибли несколько тысяч человек, а ещё несколько сотен — повесили или отправили на каторгу. Некоторые из советников лишились постов, но серьёзно никто не пострадал.
Самым опасным местом в столице советникам виделась тюрьма Ларенберг и толпа, что собралась там. Барон Кессер клятвенно заверял членов Совета, что, как только ему отдадут под командование пять тысяч королевских солдат и разрешат увести стражей с улиц города, то с мятежниками будет покончено. А как только рассеется толпа у тюрьмы, то и остальной город зачистить труда не составит.
— Посмотрите, господа — барон, водя пальцем по расстеленной на столе карте, объяснял и подкреплял свои планы — Пятьсот солдат при двенадцати пушках развернутся вдоль Королевской дороги, закрывая вот эти три улицы. Здесь, чуть позади, расположится резерв ещё в пять сотен. Шевалье Эскил и двумя тысячами стражников займут набережную и будут продвигаться к Ларенбергу широкой цепью. Шевалье Рендроу с оставшимися двумя тысячами займёт все четыре северные улицы. И наконец я, командуя тремя тысячами солдат, атакую мятежников вдоль бульвара Сен-Эйд. Первый удар нанесёт конница лейтенанта Манна, затем атакует пехота. Одновременно с нами ударит та тысяча солдат, что стоит сейчас у стен тюрьмы. Этого будет более чем достаточно, чтобы обратить бунтовщиков в бегство. Но если всё же они устоят, шевалье Эскил со своими стражами ударит им в тыл.
— А куда они побегут? — спросил советник Аск.
— Простите?
— Вы сказали — обратите в бегство. Значит, куда-то эти тысячи людей должны будут побежать. Если получится всё, как вы рассчитали, то они устремятся на те двенадцать пушек, что вы расположили вдоль дороги.
— Ужасно — прошептал советник Триэль Манн, чей сын Эдмон должен был возглавить конницу.
— И что вы предлагаете? — раздражённо спросил Кессер.
— Убрать Рендроу и его две тысячи — ответил Аск.
— Но тогда мятежники сбегут в трущобы, и нам оттуда будет их не достать!
— Да и Бездна с ними — воскликнул советник барон Шатри — Зато это позволит оставить нам стражей на мостах и защите Старого Города.
— Свет с ним, со Старым Городом — вступил в спор шевалье Сайзен — Там сейчас в каждом доме сидят наёмники. Но ведь вы и нас, и весь центр хотите оставить без стражей.
— А зачем вам защита, господа, если все мятежники находятся у Ларенберга? — надменно спросил Кессер.
При этих словах даже подчиненные барона недовольно поморщились.
— У Ларенберга? — воскликнул барон Клиффорд — Вы давно были на улицах, Кессер? Сходите, полюбопытствуйте. Спросите у шевалье, где они теряют своих людей убитыми и ранеными! Я сам могу вам ответить — у Железного Моста и в Торговых Рядах, у памятника Кающемуся Королю и на площади Ста Лет, на пристанях Нового Города и в переулках Низкого. Слава Четверым, сюда ещё мятеж не добрался, но прогуляйтесь немного — и вы услышите звуки выстрелов.
— Как только я разберусь с мятежниками у тюрьмы — воскликнул Кессер- Все остальные тут же разбегутся!
— По всему городу они разбегутся — мрачно подтвердил Сайзен — И прежде всего сюда побегут.
— Глупости! — возразил командующий — После того урока, что я им преподам…
— А всё-таки, что вы станете делать, если они поднимут весь город? — вкрадчиво спросил шевалье Питвайз — Ведь до сих пор город отвечал силой на силу. Вы схватили торговцев — к мэру пришла толпа. Вы разогнали топу — в ответ поднялась ещё большая, да к тому же по всему городу. Теперь вы предлагаете разогнать и этих людей, в надежде, что уж теперь-то народ испугается… чего? Вашей жестокости?
Члены Совета разразились одобрительными возгласами. Барон, не желая отступать от блестяще составленного плана, намеревался стоять до конца — всех стражей и солдат — под его командование — и никаких уступок. Совет же, в котором многие лишь представляли интересы знатных семейств, разделился. Спор накалялся и грозил перейти в бессмысленную ругань, когда появление нового лица прервало его.
— Извините, господа — раздался спокойный голос — Возможно, я смогу вам помочь.
Все взгляды обратилась на только что вошедшего человека. Епископ Эноби, служитель Церкви Света и Разума, не был членом Совета, но часто представлял интересы Церкви на заседаниях. Подходя к одному из кресел, он вежливо поздоровался с каждым советником и получил столько же вежливых поклонов в ответ.
— Итак, дорогой епископ — заговорил секретарь Совета, в отсутствии мэра принявший на себя обязанности главы — Вы сказали, что можете помочь нам?
Мощь, стоявшая за плечами служителя, заставляла внимательно прислушиваться к его словам.
— Всё верно, господин Сальди — кивнул епископ — Видите ли, так случилось, что многие священники сейчас тесно общаются с людьми на площади. И одно из главных желаний там — проведать заключённых и узнать об их состоянии. И вот мы подумали — а почему бы не дать людям такую возможность? Выбранные ими представители зайдут в Ларенберг, осмотрят узников, пообщаются с ними и, вернувшись, успокоят народ.
— А может быть, и нет — заметил Кессер.
— Простите, что вы сказали? — повернулся к нему секретарь.
— Я сказал — повысил голос барон — Что подобного рода доклад может лишь разозлить толпу.
— Вы намекаете на то, что с узниками плохо обращаются? — спросил Манн.
— Не знаю, как с узниками обращаются — ответил командующий Стражи — Но я видел, как их задерживали. Если вы желаете привести их как пример образцового содержания — то дважды подумайте. И откажитесь.
Советники замолчали, избегая смотреть друг другу в глаза. Каждый из них немало повидал, и все прекрасно поняли барона.
— Но ведь совсем не обязательно пускать посетителей — снова раздался тихий голос епископа — Я думаю, в нынешних обстоятельствах такой приказ должен быть заверен королём.
Советники, будто прозрев, переглянулись. Они поняли, что именно предлагает епископ — не уступки толпе, но послание королю.
— Замечательная мысль — обрадовано кивнул секретарь — Господа, кто хочет доставить этот приказ его величеству?
Отозвались сразу несколько человек.
— Барон Клиффорд — выбрал шевалье Сальди — Окажите нам эту услугу?
— С превеликим удовольствием — улыбнулся барон.
Теперь, когда решение было принято, все вздохнули с облегчением. Требовалось оговорить детали, но они мало кого интересовали. Епископа попросили самого написать нужный приказ, а потом отдать им на подпись. И в тот момент, когда секретарь собрался объявить заслуженный перерыв, в зал вбежал запыхавшийся солдат, и сообщил, что к Ратуше приближается многотысячная толпа. Это сообщение изрядно перепугало собравшихся.
— Рендроу! — возмущённо воскликнул Шатри — Ваши люди должны были стоять на страже центра города! Как они пропустили мятежников?
Хор возмущенных голосов вторил ему. Пользуясь всеобщим смятением, в Зал проскочил человек, с самого утра сидевший в приёмной. На него не сразу обратили внимание, и он, устроившись в углу, прислушивался к спору и что-то яростно писал в своём блокноте.
— А чему вы так радуетесь, господин Патен? — наконец заметил один из советников проскочившего. Эрих Патен был редактором столичной газеты. По закону, принятому Королём — Затворником, на заседаниях Совета могли присутствовать представители горожан и различных профессий. За прошедшие годы многое поменялось. Газетчики были последними, кто сохранял часть своих прав — уже не присутствие на заседаниях, но беспрепятственный вход в любое государственное учреждение. Здание редакции сожгли ещё в начале беспорядков, и Патен клялся, что это сделано умышлено, призывая Совет найти преступников. Пользуясь своим правом, он уже два дня беспрерывно находился в Ратуше.
