земную поверхность излучение пришло неравномерно, остались в нем невидимые дырки, он обозвал их «проплешинами». Эти проплешины шли очень неравномерно, где-то густо, где-то очень редко. Идут они полосами чуть наискось от меридиана, грубо говоря, с северо-востока на юго-запад. Размеры проплешин от ста метров в диаметре, до почти километра, в основном двести-триста метров. И если на севере они имели овальную форму, чуть сплющенную в виде капли, то ближе к югу они становились более скругленными.
Большинство из известных им выживших людей находились в одной широкой «полосе везения», простиравшейся от Белого моря до Украины. Вполне возможно, что в этой полосе могли выжить множество людей, и в ближайшие годы стояла острая необходимость их поиска и установления контакта, ведь люди, это главное богатство нынешнего мира. Если севернее Архангельска была в основном незаселенная местность и океан, то в более южных районах могло спастись множество людей. Известные же нам человеческие анклавы Подмосковья не попадали в нашу полосу, образуя собственный «пояс выживания». Между этими полосами простирались триста-четыреста километров полного безлюдья. Но информации по этой соседней восточной полосе было пока мало. Каменев хотел еще что-то добавить в конце доклада, но Михаил перехватил встревоженный взгляд Складникова, и секундное замешательство Каменева. Видимо, у них была какая-то своя договоренность. Позже, в последний день, на собрании глав анклавов и начальников служб безопасности, все прояснилось.
На этой, последней из проходивших в эти дни, встрече решался очень серьезный вопрос — О безопасности их поселений. Настоял на этой встрече лично Бойко. Так уж получилось, что их анклав был самым сильным в военном плане, и они обладали самой большой информацией об угрозах с внешних границ анклавов. Складников донес до слуха атамана подслушанный случайно разговор двух оппозиционно настроенных в прошлом белорусов — «Опять эти клятые москали войну к нам принесли». И это уже было совершенно не смешно, как и в прошлой жизни, основным источником проблем являлась все та же Москва. По поручению атамана доклад о творившемся в Подмосковье и других ближних городах беспределе делал полковник КГБ Складников. Именно так Михаил его и представил собравшимся. Среди старшего поколения комитетчики еще имели авторитет, а у Мартын Петровича еще ко всему прочему имелся практический опыт в столкновении с новой угрозой в мире, возникшем уже после Катастрофы.
Складников без утаек обрисовал положение, сложившееся на данный момент в Подмосковье. Многие факты и сам Бойко услышал от него впервые, все-таки старый особист не утерял профессионализм. Он дотошно опросил всех участников событий, свел факты воедино и сделал глубокий анализ. По его словам выходило, что где-то в районе подмосковного Ногинска располагалась база секретной службы Космических войск России, в их задачу входило обеспечение безопасности Центра контроля космического пространства.
Небольшая, но хорошо вооруженная силовая структура этой спецслужбы оказалась вне зоны накрытия «поражающего воздействия неизвестного излучения». «Во, загнул, полковник» — Михаил был просто восхищен его формулировкой.
Каким-то образом на учебной базе космической спецслужбы велись занятия для частных охранных структур, и возможно, боевиков националистических организаций. Мутная какая-то контора на деле оказалась. Может, она и к космосу отношения не имела, а была изначально заточена на политику, в той, демократической России, это обычное дело. Буквально с первых дней после Катастрофы все бойцы вышеуказанных структур оказались объединены под общим командованием. Позднее к ним примкнули уцелевшие сотрудники правоохранительных органов и личности криминального мира.
Возникшая в итоге вооруженная группировка сразу же занялась поиском выживших остатков человечества. Только ее целью было не спасение людей, а использование их в качестве бесправной рабочей силы. Всевозможные специалисты и профессионалы использовались по назначению, а офисный планктон занимался грязной и тяжелой работой. Женщины были вообще лишены всех прав, зачастую, использовались для сексуальных утех бойцов группировки. Чтобы рабы подчинялись беспрекословно, охранниками применялся жесткий прессинг, широко в ходу было насилие, избиения людей и посадки в карцер. Выживших, изначально оказавших сопротивление, без жалости убивали, непокорные новым властям были совершенно не нужны. Новоявленных рабов сгоняли сначала в фильтрационные лагеря, откуда они распределялись в рабочие поселения, находившиеся под круглосуточной охраной. Там же вербовались новые охранники и боевики. Новичков-охранников сразу повязывали кровью, чтобы не было пути назад. В данный момент эта «космическая банда» была самой главной силой в Подмосковье. Анклавы выживших в том районе или шли с ними на сотрудничество, или просто уничтожались.
Присутствующие в зале внимательно слушали Складникова и лица их на глазах мрачнели. Новости были неутешительными, да и просто шокирующими! Михаил Иванович Русый был просто взбешен — Кто дал им право так поступать с людьми! Это же настоящий фашизм, мы на своей земле уже нахлебались такого в прошлую войну. Там, в Москве, что совсем с ума посходили?
— Спокойнее, Михаил Иванович, мы ничего изменить пока не можем — посмотрел укорительно на шефа Иван Дубков, глава Оршанской службы безопасности, коренастый пожилой дядька из отставных военных — Меня лично удивляет быстрота действий этих «космонавтов», их продуманность и слаженность. Они ведь очень грамотно выставили кордоны на дорогах, где выжившие могли двигаться, и сразу же стали вести разведку в окрестностях. Похоже, у их руководства был доступ к закрытой для нас информации. И опять же, соседство государственной спецслужбы и националистов. Это меня просто поражает.
— Иван Сергеевич, зная суть эрэфных правителей, меня как раз это и не удивляет — вмешался в разговор Бойко — там же наверху практически не было порядочных людей. Чего тогда удивляться такому симбиозу?
— Политика дело грязное — протянул Тозик, не вставая с места.
— А вот с этим я не согласен — неожиданно эмоционально ответил ему Бойко — таковой ее делают люди с грязными помыслами: власть, деньги, унижение подчиненных, всевозможные извращения, вот их императив. Такие мерзавцы обычно и вскарабкиваются на олимп власти, оставляя на своем пути грязные следы.
Глава Шклова удивленно посмотрел на Михаила, но промолчал. А атаман Капли продолжил — Теперь вы видите, какие реальные угрозы у нас имеются с востока. Пока нас спасает расстояние, но что будет дальше, я не знаю, но считаю, что мы должны быть готовы к отражению любого нападения. Поэтому наш анклав выделяет время и средства на содержание военизированной команды и всеобщего ополчения.
— А не слишком ли вы увлеклись, атаман? Такой милитаристский перекос в хозяйстве нам дорого обойдется, вспомните чем Союз закончил — спросил выступающего Тарас Ступка, глава охраны Шклова.
— Свобода нам дороже, Тарас Олегович. Мы готовы за нее и пояса подтянуть, если понадобится.
— Все ли будут с этим согласны?
— У нас — подчеркнул голосом
