что в глаза не видел эти чертовы препараты. Всплеск гормонов вызвал скандал эпических масштабов. Слов было сказано много, нецензурной брани еще больше и, отказавшись подписывать подготовленные ими бумаги, я ушел из медблока, сказав на прощанье:
– Безответственные сучки. Решили отыграться на мне? Выместить свои комплексы? Знайте, земля круглая, еще свидимся и посчитаемся. Только вряд ли вам понравится моя ответка.
– Да как ты смеешь нам угрожать?! – услышал в ответ громкие крики. – Мы будет жаловаться.
– Я тоже, – поставил точку в этой надоевшей склоке.
Выйдя на улицу, с наслаждением вдохнув свежего воздуха, пошел искать Герста. Все время, пока был в медблоке, мне никто ничего не говорил, а хотелось знать, что там было и чем все закончилось. Мой сокомандник нашелся на лавочке возле жилого корпуса, и новости, которые он рассказал, заставили меня вытаращить глаза.
В тот день мы нарвались на целое скопление кристаллов и кучу их защитников. Рассудив, что отправить меня за помощью единственно верный вариант, Герст подал условленный знак, пока Берта пребывала в прострации. Она пришла в себя, когда я уже был метрах в двадцати, и сразу стала ему помогать. За мной увязалось всего пять сгустков. Капля в море по сравнению с остальным количеством, но эта капля чуть меня не угробила.
Когда заработала лебедка, они выбрались наружу без особого ущерба, а когда медики забрали меня к себе, узнали, что появился пожиратель боевых форм, и он успешно атаковал две команды. По словам очевидцев, он изменился по сравнению с прошлыми разами, когда его замечали, став более крупным и сильным. Ловушки, схватившие его, разлетались на части, и шесть человек пострадали более чем серьезно.
На спешно созванном совещании руководитель карантина и лидеры команд решили приостановить на несколько дней походы в туман. За это время будут подготовлены особые ловушки, и лучшие спецы карантина объединят свои силы ради нейтрализации угрозы. Наша группа была распущена, для комплектации команд, потерявших участников. Берта, Герст, Дижи получили приглашения в новые коллективы, только я пока остался без приглашения. Возможно, сегодня вечером или завтра они поступят, а пока, как свободная птица, могу делать все, что захочу.
– Спасибо, что рассказал, – поблагодарил я парня и развернулся.
– Постой, – окликнул меня тот, – не хочешь сделать себе татуировку?
– Татуировку? Зачем?
– Многие из Защитников набивают рисунки или узоры или надписи со своим достижениями.
– Когда достижений будет больше, тогда и подумаю об этом, – махнул ему рукой и отправился к себе. Пока нет новостей, на тренажерах позанимаюсь. Это тело нужно держать в тонусе, а там много агрегатов, способных его поднять и поддержать.
Делал упражнения, а мысли нет-нет да и скатывали на тему Малка и пожирателя боевых форм. В свете последних новостей я сомневаюсь, что чудо-ловушка этого мажора смогла бы удержать разожравшийся кусок эктоплазмы. Счастье, что не столкнулись с ним тогда. Мысль, которая, наверное, посетила голову многих, потому что этот пожиратель разорвал не одну, а три ловушки, одну за одной. По подсчетам местных аналитиков, для этого он должен был обладать таким запасом мощи, что противостоять ей могут только изделия, заряженные силой Героев второго ранга.
Нюанс, который узнал только сегодня. Оказывается, высокоуровневые Герои могут заряжать своей энергией предметы, и те приобретают свойства, которыми ранее не обладали. Лист бумаги может запросто остановить пулю, а бутылка, сделанная из хрупкого стекла, брошенная в бетонную плиту, способна разломать ее на части, сохранив при этом свои ажурные очертания.
За раздумьями и тренировкой время текло незаметно, а потом мне передали распоряжение начальника карантина. На ближайшие дни я буду переведен в состав группы, обслуживающей барьер. Завтра пойду знакомиться с новым коллективом и вникать в свои обязанности, а сейчас стою, смотрю в окно и хочется напиться. Тупое желание, сам знаю, но возникшая злость из-за того, что не взяли в другую команду, так и подталкивает сделать какую-нибудь глупость.
* * *
Стукнув кулаком по столу, дородная дама повысила голос:
– Кто проводил инструктаж Никосу? Собирайтесь, сейчас пойдем к главе карантина.
– Никто его не проводил, – спокойный голос заставил даму замереть с приоткрытым ртом.
– Как?
– Вот так. По инструкции, его проводят в первый день прибытия новичков. Но в тот день их всех бросили в туманную зону, прямо с автобуса, не завозя к нам.
– Хорошо. Значит, надо было провести этот инструктаж позже.
– Верно, – из группы медиков вышла невысокая коренастая женщина. – Это должен делать тот, кто дежурил в тот день. Это была ты, Гвинн. И из-за того, что ты не выполнила свою работу, нас всех обругали.
– Что, никто не мог мне напомнить? – рассердилась женщина.
– Ты сначала вспомни, что ты говорила, когда тебе напомнили про несделанные процедуры.
Не став ничего отвечать, дородная дама вернулась в свой кабинет и, сузив глаза, пообещала про себя: «Даже, если инструктаж не был проведен, тебе все равно придется извиниться».
Глава 44
Ранним утром следующего дня отправился к своему новому месту работы. Сама работа начнется завтра, сегодня у меня день открытых дверей, хожу и смотрю. Здание, в котором предстоит работать, имело всего три помещения, два из которых были закрыты, в последнем одна стена заставлена приборами. Не кабина пилота самолета, где их тьма тьмущая, но где-то штук тридцать, если не больше. Начальница, спокойная и флегматичная дама под сорок лет. Стоит возле белой доски и демонстрирует на ней свой идеальный почерк, вычерчивая маркером идеальные буквы стихотворения про хмурую погоду.
– Нравится? – спросила, оторвав руку от доски.
– Красиво, – не стал отрицать.
– Попробуй теперь сам. Напиши ту же строчку, но под моею.
Хм-м. Непонятно, к чему это все, но я приму этот вызов, и начал карябать доску. В отличие от ее ровных, идеально наклоненных буковок, мои напоминали противотанковые ежи.
– Я покажу тебе упражнение для улучшения каллиграфии, – сказала она, стирая мои старания. – Делай вот так.
Ее упражнение – это символ бесконечности, который рисуешь один под одним, не отрывая руки. Нарисовал столбец и сравниваешь. Везде ли он одинаков размерами и линиями. У меня с этим было далеко от идеала, что вызвало легкую улыбку женщины, после чего она решила оторваться от стихотворения на доске и ввести меня в курс того, чем мне придется заниматься. Моя работа – это наблюдение за приборами.
Смотришь за их показаниями, что-то не так, нажал на кнопку оповещения старшего и все. Крайне просто и так же скучно. Хоть есть автоматика, но инструкции требуют наличие человека. Как по мне, больше для галочки. Поэтому скука – это враг каждого, и каждый с ней борется по-своему. Видимо, прочитав по лицу, все что я думаю о подобной работе, начальница сказала:
– Никос, уверена, ты у нас временно, но не относись к этому как к наказанию. Ведь здесь ты можешь подтянуть свое умение
