Ознакомительная версия.
Торжественно звякнули куранты:
– Цель уничтожена: канлодка техноразумных, индекс комплектности: 48 %. Оценочная стоимость: 4 419 811 энергорублей. Бонус экипажа «За сбитый»: 1 %. Сержантский коэффициент: 1,05. Личная доля за вычетом налогов и обязательных платежей: 542 эра. Текущий баланс счета: 12 891 эр.
Это уже были призы от смены юрисдикции отряда. Теперь мы не просто кадеты Пятого Рима, а мобилизованные регуляры ВКС Российской Империи.
И это работало! Глаза парней горели огнем, плечи гордо развернулись, взгляды то и дело косились в угол интерфейса, где гордо реяла эмблема принадлежности соединения – золотой орел, попирающий созвездия.
Динамики отсека вновь разразились хриплой скороговоркой:
– Отставить болванки, подавайте сегментные! Срочно, инкубаторную кюветку вашу за ногу! Авиаматка вот-вот выйдет из тени планеты! А на ней дронов – что зерен на початке кукурузы, только в три слоя!
Рядом многоголосо ругается отделение Мурома, бережно пристраивая на палубу недотащенный до казенника боеприпас.
Зря ворчат – сегментные снаряды, способные разделяться на полтора миллиона вольфрамовых игл, и литые болванки. Еще москитные силы противника, расположены гораздо ближе, чем ожидалось. Что логично – в ближнем бою счет может идти на миллисекунды.
Мимо тяжело прошагал карантинщик. Вот уж кто ударник труда и на самом деле проделал основную работу. Дрон все еще работоспособен – ради общего дела ИскИн отсека позволил разукомплектовать и обесточить своих сервов.
Рой функционален и не терпит задержек. Крепко битая техника так и осталась на орбите планеты, получив мизерный шанс выжить и переродиться в новое Крыло.
В принципе, техноразумные имели шанс. Век-другой, и будут освоены миллионы тонн металлолома, разбросанные в системе звезды. Еще сотня лет – и первые рудовозы потянутся к поясу астероидов и сбросят силовые ловушки в крону светила. Тысячелетие – и обновленный Рой, переполненный собственными техническими решениями и разработками, ляжет на крыло, отправляясь в путь с великой миссией – выжигать во Вселенной скверну биологического разума.
Однако кладбище мертвого железа, образовавшееся на месте гибели флота теплокровных, вдруг ожило, исторгнув из себя мятый рейдер под имперским флагом. Словно легендарный ужас техноразумных – Эхо Первородного Взрыва, – он неторопливо и методично уничтожал все, до чего могли дотянуться орудия главного калибра. А били они далеко…
– Сегментный! – вновь прохрипел динамик. – Матка выпустила дронов еще до выхода из тени! Полуторный саб-рой на расстоянии в две тысячных астрономической единицы. Время до открытия огня – шесть минут! Время до выхода саб-роя на дистанцию уверенного поражения и оранжевой степени угрозы несущим конструкциям «Марата» – двадцать три минуты! Рвите жопы на кометный след, но выдайте мне по два барабана СГ на каждый ствол!
И мы рванули! Сказалась мотивация, замысловатый мат в динамиках и стимуляторы из резервного фонда отряда. Ну и сладкий перезвон энергорублей на личном балансе, куда ж без этого…
Амазонки уже перестали радовать нас бонусами, посчитав текущий бой то ли читом, то ли багом, однако по группе уже невесть откуда пошел слух, что именно на Родине у потомков можно купить за тысячу эров.
Выходило, что в сумму вписывался вполне себе бюджетный флаер сборки заводов «БМВ и Комаровы». А если не жаться и утроить бюджет, то хватит на престижную «Ладу Галактик» в люксовой комплектации – с возможностью выхода в открытый космос и «вечным» реактором «Чуб-900».
За сбитые дроны не баловали – давали крохи, даже с учетом того, что вместо двух тысяч экипажа призовые делились всего на семь десятков человек. Так, мелочовка в виде нескольких золотых и серебряных карточек с закапсулированной крупинкой изотопа берклия внутри.
Едва ли достаточно на ужин с нетребовательной дамой. Но… Лютый комендор жег вражескую технику пачками, вывешивая на пути техноразумных смертельные поля вольфрамовых облаков.
Ужины складывались, быстро превращаясь в элитные круизы, затем в крохотные однушки вблизи заводских секторов, а после во вполне себе достойные трешки в районах для лучших из худших.
Знать бы только, цела ли еще Новая Москва – невероятная голубая планета с фиолетовыми облаками и элитным индексом обитаемости в сто четырнадцать процентов.
До указанного срока мы отгрузили на-гора двадцать семь снарядов. Затем взвизгнула сирена «ближнего космического боя», а имплант почувствовал микровибрации стартующих противокорабельных ракет, трескотню скоростных АА-пушек и отстрел блоков активной брони. Остатки кластеров ПКО внесли в басы главного калибра звонкие ноты финальных аккордов.
Двадцать секунд игры в одни ворота, очередной светозвуковой маяк ревуна: «Приготовиться к импакту!» – а затем старичок «Марат» забился в судорогах частых попаданий.
Бум! И не донесенные до зарядного барабана снаряды разбрасывает по отсеку. Трехтонные катки легко сминают людей, крушат оборудование, играючи корежат переборки.
Бум! И весь механизм казенника сорвало с креплений и поволокло в дальний угол.
Бум! Вытанцовывавший неуклюжие па карантинщик не разглядел угрозу сзади и оказался вмят в палубу трансурановой болванкой.
Я лишь выл от бессилия, с трудом удерживаясь за балку шпангоута и глядя, как гаснут маркеры бойцов и союзной техники. Причем не ясно, что хуже. Люди хоть воскреснут, а вот верный дроид теперь годится только под разборку.
Минута огневого воздействия – и наступила долгожданная тишина. Затем зашипела несущая частота связи с ЦУО. Тяжелое дыхание в динамиках прервалось надсадным кашлем с нехорошими булькающими хрипами. Затем смертельно усталый голос заговорил.
– Волна отбита. Выведено из строя четыреста семьдесят средних и легких платформ противника. Мы потеряли еще одиннадцать процентов массы крейсера, эклиптика орбиты нарушена, импакт с поверхностью Нового Севастополя – через три недели. ПКО и орудия ГК – списывайте в утиль. Спасайтесь – по возможности. Спасибо, ребята! С вами был гвардии старшина Владимир Пологов.
Пришибленный происходящим и услышанным, я с трудом отлепился от спасительной балки и спрыгнул вниз. Оглядел себя на предмет повреждений. С разбитой головы капала кровь, большой палец вывернут под непривычным углом, свежие синяки и ссадины пестрели в самых неожиданных местах. В целом – легко отделался.
Над головой подозрительно зашуршало. Резко вскинув голову, разглядел невесть как оказавшуюся рядом Лину, по-кошачьи вцепившуюся все в ту же балку. Мы, как звери во время землетрясения, спасались на одних инстинктах, но все равно оказались рядом.
Ознакомительная версия.
