«Серебряное кружево» уже на моей ладони, тонкое, гладкое, блестящее. С него вниз падали мутные капли, а оно сверкало так, словно никогда и не лежало в грязи и кирпичной крошке.
«Богат», – еле слышно, одними губами прошептал я. «Так не бывает», – отвечал в уме уже совсем другой я, и мне становилось даже страшно от такой удачи.
И, да, хрен тебе тертый с постным маслом, уважаемый Паня Закос. Перебьешься парой «сатурнов», найденных походя. Ничего ты, бандитская морда, не получишь из моего «гнездышка», даже «кварцевой монеты», красная цена которой у скупщиков никогда не превышала десяти больших рублей.
Нельзя ничего говорить Депутату. И даже Ксанке, несмотря на мое к ней доверие, нельзя. Потом, когда все наладится, отдам я им их долю. Но не раньше, нет. А пока – Ботанику. Очень, понимаешь, посоветоваться надо.
«Здорова, Бот. Есть новости».
«Плохие, хорошие? Если что, начинай с хороших, плохие не люблю».
«Ок. Я большую кучу веток нашел, Бот».
«НУ НАФИГ?»
«Канал не вонючий?»
«Издеваешься, Ланс? Все чистенько, сигнал зашифрован на наш канал, без моей программы ни одна любопытная харя не влезет, порежется. Гарантия. И да, дождик не капает, если что, я в подвале один. Сколько?»
«Семьдесят шесть с половиной миллионов, Бот, учитывая размер «серебряного кружева» и весь прочий набор. По твоим «прайсам» калькулятором посчитал и тут же кипятком описался».
«Ты не свихнулся случаем, друг?»
Я не поленился отправить перечень находок.
«Едрена корень, Ланс. Корень. Едрена. Мать. Перемать. Я даже не знаю, что делать. У Пузыря такой наличности близко нет, ему придется подключить все активы, какие только можно… В таком случае нас проще будет убить. Я не шучу. Если ничего не придумаем, нас натурально убьют, Ланс. Дай помозговать».
Ботаник отключился, попросив подождать. Через час экран ПМК снова загорелся.
«В общем, так. Если мы сделаем скидку в двадцать лимонов, сделка возможна. Пятнадцать пойдут в карман Пузырю. Еще пять – на то, чтобы нас выкупить у Закоса, и это недорого, поверь. Вместо нас готова подписаться в работу бригада вольных сталкеров, Лансер, Пузырь с ними договорился. Они хотят три лимона наличностью и полный доступ в Бермуды. Ребята все из той Зоны, Ланс. Деньги будут перечислены в правильный банк, и я смогу проконтролировать это дело. Сталкеры приедут где-то через четыре дня. Пока сделай тайник. Хороший тайник в Зоне, понял?»
«Принято. Только морда у Пузыря не треснет от пятнадцати лимонов, а, Бот?»
«К сожалению, не треснет. Морда у него в этом плане очень даже эластичная, не сомневайся. Скажи спасибо, что не тридцать заломил, он может».
«Тогда, может, в рассрочку? Сегодня «кружево», через годик – «губку», ну и так далее…»
«Ага, Ланс. Кабы так это было просто, сам бы предложил. Но тогда мы можем потерять намного больше, чем двадцать лямов. По прогнозам, в новых Зонах скоро начнется генерация анобов, они могут в цене резко грохнуться».
«Что-то я не заметил снижения цен, Бот. Скорее, наоборот».
«Ну, это пока. Если готов рискнуть, валяй. Это сейчас «электрическая губка» девять с половиной миллионов стоит, потому что их редко находят, а через год она может стоить полтора, а то и меньше, если урожай на них случится».
«Твоя правда, Бот. Ладно, со скидкой, черт с ними».
«Из твоих кто видел находки?»
«Никто, Бот. Я на фабрику один ходил, рисковать не стал».
«Хорошо. Это правильно. Ну, я надеюсь, они же не в курсе привалившего счастья?»
«Само собой. Естественно, по двадцать процентов с оставшейся после Пузыревых вычетов суммы каждый получит, ты не думай, ну а пока пусть побудут в счастливом и полезном для здоровья неведении. Ты, кстати, Бот, тоже не десять возьмешь, учти. Двадцать, и не гребет никакими веслами».
«Ланс, не дури! Много это слишком, ни к чему, не по правилам».
«Суши весла, Бот, со всеми своими правилами. Я сказал, значит, так и будет. Двадцать. Выручил ты меня с этим походом, Ботаник. Очень крепко выручил».
Из-за облаков показалось солнце, осветившее территорию бывшей птицефабрики. Я глубоко вздохнул, улыбнулся и, уложив контейнеры в рюкзак, снова погнал впереди себя мутировавшего «бройлера». У ворот, подобрав из кучи ржавья подходящую клетку, я посадил в нее мутанта. Пузырь, насколько я слышал, приторговывал и с учеными, и подобная тварюшка тоже могла принести некоторый доход.
Ведомых своих я нашел в полном порядке. Они уже сидели на земле, привалясь друг к другу спинами, и болтали негромко. Оружие, к счастью, было в руках, а не валялось рядом.
– Ланс! Супер, вернулся! – просияла Ксанка, вскакивая с земли. – Ну, как сходил? Порядок?
– О да. Поверь, хорошо сбегал до птичников. Удачно. Подробности потом расскажу и… покажу. Суприз будет, ну.
– Это, что ли? Ну и уродище. – Кося опасливо отстранился от клетки. – И на фига оно тебе?
– Это уродище нам пригодится. В активе два «сатурна», недешевый живой мутант и фото-видео. Ходка закончена, теперь надо домой добираться. На всякий случай приготовьте бутылки с угощением, мало ли, слизь вернулась.
Предположение мое оказалось верным. В канавах уже краснела живая, бурлящая вода, которая, правда, при нашем появлении пугливо отхлынула в стороны. Память, видимо, у нее имелась хорошая.
В магазине, попросив Ксанку и Депутата посторожить снаружи под надуманным, но правдоподобным предлогом, я уложил контейнеры в ящик, который спрятал под нагромождениями гнилого хлама в углу подсобки. Потом, подумав, не поленился осторожно, не повреждая дерево, поднять лопаткой половицы в каптерке и выкопать нормальный тайник, вынеся вынутую землю в мешке в тот же угол с хламом. После установил на место доски и внимательно осмотрел пол. И хоть это и заняло некоторое время, догадаться, что под половицами что-то зарыто, было уже невозможно, если, конечно, не лазить по полу с лупой. Команде же я сказал, что приделывал к клетке матерчатые лямки для переноски, что, собственно, тоже было правдой – тащить ржавую клетку за проволоку было очень неудобно. Команда, озадаченно покосившись на мою улыбку, с которой я просто не мог ничего поделать, пожала плечами и молча заняла свои места согласно порядку. Так мы и покинули Треугольник – я впереди, за мной Ксанка, и последним, ворча, тащил клетку с уродцем Депутат.
За лесом, на дороге, нас уже ждали. Все произошло достаточно быстро – поворот лесной тропинки, низкий, нависающий куст и…
– Э, слышь, стоямба, чушки! – Широко ухмыляясь, с переносного туристического стульчика поднялся старый знакомый Ляпа Песочек. Рядом, прислонившись спиной к корням сосны и лениво пожевывая травинку, развалился Кенарь, с прищуром наблюдающий за нами. В его руках я заметил обрез, словно случайно направленный мне в грудь.
