Ознакомительная версия.
Бубо, которого Пенкин называл всегда по имени, вошел в кабинет.
– Добрый день, Валерий Трифонович!
Ничто не выдавало в подтянутом ухоженном мужчине средних лет пугливого сталкера Бубо. Дорогой костюм от Бриони, туфли, стоившие не меньше костюма, аромат модных мужских духов, прическа, словно только что от стилиста, все выдавало сибарита и любителя дорогого лоска.
– Ну что, Борис, я считаю, что ты со своей миссией справился прекрасно. Любопытным нос прищемили, обеспечили хорошие дивиденды нашим вложениям. Ты хорошо поработал.
– Я надеюсь, что мой скромный вклад не будет переоценен, – потупил глаза Бубо.
– Конечно, конечно. Я уже подписал документы на передачу вам участка в ближнем Подкалужье. Но у нас есть некоторые незакрытые вопросы.
– Какие? Я что-то упустил? – встревожился Комелев.
– Да боюсь, наша служба безопасности упустила. Но вы в решении этих вопросов заинтересованы, как никто другой.
– Так в чем, собственно, дело?
– Проблема небольшая, вот посмотрите, это нам передал наш человек в ЦАЯ.
Пенкин достал из папки листок бумаги и толкнул его в сторону Бориса по полированной поверхности своего необъятного стола.
– Полюбуйтесь, это распечатка файла из базы данных Центра Аномальных Явлений.
На листке была фотография Бубо в образе сталкера и несколько строк текста:
«Сталкер Бубо, настоящее имя Комелев Борис Аполлинарьевич». Дальше в графах год рождения, адрес и место работы были прочерки.
– Что это такое? Откуда они знают? – помрачнел Комелев.
– Как мне доложили, Центр располагает системой идентификации по лицам. Когда вы вышли на связь с ними как сталкер и предложили свои услуги, они сделали такой поиск. Но, учитывая специфику сталкерской профессии, особенно не стали копать. Так, сделали закладку на всякий случай.
– И что теперь? В чем, собственно, беда? Пропала группа, пропал сталкер Бубо. Да и сам начальник Центра сгинул неизвестно где.
– Да, конечно, – спокойно сказал Пенкин. – В обычной ситуации мы бы просто забыли об этом. Но у нас есть одна маленькая проблемка. Совсем маленькая.
– Какая же?
– Я боюсь, что, когда начнется расследование событий с группой, да и с генералом, Центр может начать копать очень глубоко, и не только своими силами, но и силами своих кураторов.
– ФСБ?
– Именно. Но и это не самое главное.
– Валерий Трифонович, не томите!
– Проблема состоит в том, что часть группы Малахова ушла из-под охраны, – произнес замминистра.
– Что значит ушла? – Бубо еле сдержался, чтобы не закричать. – Их же должны были ликвидировать!
– Что вышло, то вышло, – развел руками замминистра. – Так что теперь…
– Что теперь?
– Ну, скажем так, спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Ты же не будешь возражать?
– И общее дело может пострадать. Почему же это только мое дело? – мягко возразил Комелев.
– Вот потому, что это общее дело, мы и будем тебе помогать всеми силами, – широко улыбаясь, ответил Пенкин. – Сколько тебе нужно людей? Только чтобы без этого чистоплюйства!
Голос Пенкина становился жестче и настойчивее.
– Ты не захотел мараться экстерминацией группы, твое дело. Но сейчас ты должен сам или силою своих людей довести все до логического конца. Наше мероприятие завтра, и тебе надо за день покончить с этой проблемой. Ясно?
– Ясно. Можно идти? – поджал губы Борис.
– Иди, проход в Зону тебе обеспечат легальный, группа поддержки встретит на КПП.
– Я что, не сам набирать буду?
– Встретят на КПП, – четко повторил Пенкин и встал, показывая, что аудиенция окончена.
Тимура в который раз вели на допрос. Правда, называли они это беседой, хотя беседы как-то не получалась. Словно понимая, что Рымжанов – человек опасный, его вели в наручниках, с соблюдением всех возможных мер предосторожности. Его вывели из камеры, укрепленной так, словно в заключении держали не безоружного человека, а средний танк с полным боекомплектом, и повели по уже знакомым коридорам. И как всегда, один и тот же человек, ни разу не представившись, начал все тот же разговор.
– Ну что, ты согласен на наши условия? – начал бородатый человек арабской внешности в бабьем платке на голове.
Говорил он с акцентом, но русский знал хорошо, наверняка когда-то учился в России.
– Ты все решил для себя?
– Вы мне не ответили на два вопроса. – Тимур уселся в кресло напротив араба.
– Я разве тебе предлагал сесть? – скривился бородатый.
– А я и не спрашивал разрешения.
– Лака – покажи человеку, как надо себя вести у меня в гостях, – сказал араб одному из охранников, двухметровому верзиле с золотыми передними зубами.
Тот подошел к Тимуру и рывком поднял его из кресла, поставил на пол и ударил кулаком в солнечное сплетение. Тимур скривился, но не сбил дыхания и не упал. Он выждал секунду и тихо сказал:
– Объясни своему Лаке, что, если он еще раз ко мне прикоснется, я выбью ему все передние зубы.
– Лака, ты слышал? – осклабился араб. – Тебя пугают.
Охранник, которому, видимо, понравилась такая игра, демонстративно прикоснулся к Тимуру пальцем. Тимур резким движением стопы ударил громилу в колено сбоку. Удар был коротким, без замаха, но такой силы, что нога с хрустом вывернулась в сторону. Лака побледнел и беззвучно повалился на пол от болевого шока. Когда он уже был на полу, Тимур ударил браслетом своих наручников охранника по зубам. Золотые зубы с мокрым чавканьем провалились в рот поверженного охранника.
– Больше не будете экспериментировать? – спросил Тимур.
– Убери этого, – сказал бородатый своему второму охраннику, который склонился над стонущим напарником.
Охранник посмотрел на хозяина, не решаясь оставить того наедине с Тимуром.
– Совсем убери, – громко повторил араб.
– Я теперь понимаю, почему тебя выбрали. Ты шустрый и сделаешь то, что от тебя требуется, лучше всех, кто был до этого, – с довольной миной сказал араб. – Давай садись, мы поговорим с тобой нормально, как два воина.
– Тоже мне воин, – буркнул себе под нос Тимур, уже и так сидевший в кресле. – О чем говорить? Я повторяю, пока я не увижу своих друзей, ни о чем говорить не будем.
– Ты хороший воин, ты о друзьях думаешь. Поэтому я могу тебя обрадовать, мы их отпустили. – Бородач опять улыбнулся. – Но все-таки у тебя есть, о ком беспокоиться. Мы же не совсем глупые.
Он взял лежавшую на столе рацию, нажал селектор и произнес что-то по-арабски. Через минуту в комнату ввели генерала Лазненко, осунувшегося и поникшего. Араб откинулся на спинку кресла и, сияя от удовольствия, наблюдал за реакцией Тимура.
Рымжанов понимал, что Лазненко страдал не от тяжелых условий плена, генерал был удручен именно ситуацией. Он обменялся взглядом с Тимуром и не произнес ни слова. Рымжанов молча кивнул. Бородатый араб отдал приказ, и генерала вывели из помещения.
Ознакомительная версия.
