Было, правда, одно забавное обстоятельство. Но и оно даже не самому Игорю в голову пришло, а его американскому соисполнителю, который как-то спросил его, а почему, собственно, всех советских – а он не только с Игорем сотрудничал – всегда на рабочие места в самые поганые времена присылают: либо в середине весны, либо поздней осенью, либо, на худой конец, зимой, когда и погода поганая, и слякоть, и дожди, и даже мороз с буранами, но уж никак не радостная зелень с солнышком. Игорь предположил, что это просто так случайно совпадает, но мнительный американец, полагавший себя знатоком советского политического устройства, поскольку читал книжку Барона под интригующим названием “КГБ”, не согласился и выдвинул собственное объяснение:
- Какое уж тут совпадение! Просто ваши руководители хотят, насколько можно, ваше впечатление от поездки в Америку испортить, вот и посылают вас, когда и погода похуже, и город не так красиво выглядит, и вообще окружающая обстановка тоску наводит. Глядишь, под такой аккомпанемент даже хорошее не таким хорошим покажется. А приехали бы вы сюда в июне или сентябре, посмотрели бы, как все вокруг чисто, красиво, в цветах и в зелени, так в сочетании со всем другим так бы прониклись, что и домой не захотели бы. Ваше КГБ хорошо знает, что делает!
Игорь, конечно, стоял на своем, но про себя признал, что некий резон в словах американского коллеги тоже присутствует. Впрочем, прав он или нет, но все равно сроки своей поездки сам Игорь все равно назначать не будет ни при каких обстоятельствах, у них в Министерстве целый отдел на этом сидит – что ж зря голову ломать...
Вот и теперь, когда все эти разговоры так кстати вспомнились, Игорь подумал, что с переносом – если, конечно, во всех этих командировочных датах действительно присутствует такой тонкий расчет – все может оказаться не так уж и просто, и не с Министества надо начинать разговоры разговаривать. Тем более, что Сергей Филиппович все равно всех этих защитных проблем не понял бы... А вот Директор, по мнению Игоря, понять был должен и, соответственно, помочь утрясти перенос поездки с выездным начальством. Тогда никто и не подумает, что майское американское солнышко вкупе со всем остальным может подвигнуть Игоря на опрометчивый шаг. Так что Игорь прямым ходом и направился в директорскую приемную, как только вернулся от Филипповича.
Тут Игорю повезло, поскольку у Директора как раз в тот момент никаких посетителей или совещаний не было, так что секретарша запустила его сразу. Директор как его ждал. Не успел Игорь и рта открыть, чтобы поприветствовать начальство, как начальство заговорило само, заодно демонстрируя свою полную осведомленность касательно дел малых мира сего:
- Ну, точно ведь говорят, что дуракам везет! Тут у всех жопы трещат от непрерывных надеваний, а он в Америку развлекаться едет! Ладно, ладно – не кривись! Знаю, что работать тоже будешь. Потому и посылаю. И хорошо, что прямо сейчас. Мне как раз в координационный совет надо кое-какие бумаги передать, а ты в Вашингтоне все равно будешь. Я тебе еще на словах кое-что скажу, чтобы ты там одному человечку, который для нашего сотрудничества очень важный, передал. Он тоже в Вашингтоне в это время будет – я с ним уже созвонился. На удивление удачно все совпало. Так что встретишься и передашь. Завтра зайдешь, я все подготовлю и объясню.
- А что, действительно что-то важное? - обреченно поинтересовался Игорь, предчувствуя, что разговор может получится тяжелым.
- А я что, шутки тут с тобой мудаком шучу? Раз говорю, значит важное! Да и вообще, тебе-то не все ли равно, раз так или иначе едешь? – с неожиданным подозрением спросил Директор.
- Да вот так получается, что как раз не все равно. Я к вам и пришел попросить, нельзя ли как-нибудь поспособствовать, чтобы поездку недели на три отодвинули, а? Со своим соисполнителем я бы договорился, а у меня – вы же помните – двум ребятам предзащищаться вот-вот. Как они без меня? А я бы их через Ученый Совет провел, все указания по исправлениям отдал бы и покатил со спокойной совестью. А так защиты задерживать – с Министерством проблем не оберешься! Еще и на вас бочку покатят...
- Ты что, совсем с глузду съехал? – перебил игорево лопотанье Директор – Тебе почему все по сто раз объяснять приходится? С мозгами совсем хреново стало? Может и лабораторией заведовать трудно? Раз Министерство сроки назначило, значит с американцами согласовано. Любые пересогласования – минус в работе. Это – раз. А два – я же тебе только что сказал, что мне кое-что через тебя именно в эти дни передать надо. Мне что, опять время терять передоговариваться из-за каких-то двух твоих мудаков?
- Ну уж не мудаков, - вступился за сотрудников Игорь – Вы сами обоих на институтской конференции хвалили. Так они с тех пор еще больше всего понаделали. А мы их в знак признательности своевременной защиты лишим, так что ли?
- Ты мне тут заботливую наседку из себя не изображай! Тоже мне – он один о людях думает, а остальным наплевать. Дешевую популярность завоевываешь? Лучше скажи, а на хрена ты вообще на предзащите нужен? Проформа ведь! Лишь бы в протоколе было.
- Ну как проформа – выступить надо. По несколько слов о ребятах сказать. Работы представить. Объяснить, как они в институтской тематике лежат. И Совету вежливость показать. Ну, все такое. Сами они пока еще этим политическим штукам не обучены.
- Во-первых, пускай обучаются – до каких пор целок-то из себя ломать! Только про высокую науку они, видите ли, излагать могут! А во-вторых, хрен с тобой – раз уж так переживаешь, напиши мне по странице на каждого, и я их сам на Ученом Совете от твоего имени представлю. Еще глаже все пройдет. И им почету больше, что Директор про них говорить будет, и Совет не вякнет. Всё! – решено и подписано. Готовь к завтрашнему дню текстовочки на каждого, приноси, получишь от меня бумаги и поручение и вали в свою Америку без задержки. Ишь – все им не так! Нашему Ванюшке и на бабе камушки. Другие бы поскорее постарались бы отъехать, а то вдруг чего сорвется, а вы у меня вконец разбаловались... Кому щи пусты, а вам жемчуг мелок... Умники. Ладно - свободен!
С тем Игорю пришлось и уходить. Хотя на душе стало несколько спокойнее: Директор одолжения делал редко, но – надо отдать ему должное – если уж чего обещал, то выполнял. Так что ребята без прикрытия на таком важном мероприятии как предзащита не останутся. Теперь надо было все это им и объяснить, да и затребованные Директором текстовочки соорудить. Впрочем, могло быть хуже – кто ему указ, взял бы, да и вообще отложил...
V
Вот так и выехал получивший в дорогу пакет директорских бумаг и вагон и маленькую тележку устных поручений Игорь в свои Штаты аккурат в середине того самого промозглого марта, когда разные чикаги и бостоны тоже выглядят еще вполне уныло и не должны чрезмерной своей прельстительностью будоражить и смущать советского человека. Выехал, снабдив Директора подробно расписанными справочками по своим подзащитным и раз по пять прорепетировав с каждым из нервничающих аспирантов предстоящее выступление и растолковав им, как мог, убедительно, что предполагаемое высокое внимание со стороны Директора к их предзащитам может послужить им только на пользу. И даже этим не ограничился, а сам поговорил с каждым из предполагаемых рецензентов, уговаривая их не слишком на ребят нападать, даже если им вдруг и почудятся какие недостатки, а подождать до его возвращения и ему самому все и высказать, а он уж с ребятами все необходимое выправит в лучшем виде. Конечно, воспитательный эффект предзащиты в таком случае несколько снизится, но ведь и сама предзащита без руководителя – дело необычное. Кое-кто над его мельтешением посмеивался, но в общем и целом все отнеслись с пониманием, так что и сам Игорь уехал несколько успокоенным, да и ребята тоже, вроде, дергаться стали поменьше. А одному из своих старших научных, который до некоторой степени выполнял обязанности игорева заместителя, наказал чуть какие проблемы с подготовкой Совета или непосредственно касающейся их процедуры – сразу ему звонить, а уж о результатах предзащиты доложить как только, так сразу.
