* * *
А фаланговец себе такое временное укрытие отгрохал за двое суток — целый блиндаж! И ведь не видно даже в упор снаружи, что это не просто невысокий холм, присыпанный листвой! Гном-строитель — это что-то на генетическом уровне, не иначе. С другой стороны, Широхэби и Уля меня и лошадь к его лагерю ювелирно-точно вывели — видимо, для них маскировка не казалась безупречной. Или запахи выдали? Змеи, припоминаю, волкам в остроте обоняние не уступают.
— Перегрин, это я, — прокричал я издалека. — Со мной еще двое и коняга!
Это я правильно сделал, что позвал издалека: Дипперстоун, оказывается, успел еще и растяжек наставить. И… прорыть подземный ход со скрытым выходом?! Но как?! Тут земля — один камень сплошной!
— Талик, — не сказать, что гримаса на лице бородача выражала лишь радость встречи. Бросаться с распахнутыми объятиями он тоже не спешил. — А где те двое?
— Тут, рядом, обеспечивают безопасность, — мои жены и правда не особо рвались показаться на глаза незнакомому мужику.
— Н-да? — гном приблизился, аккуратно переступая через нити ловушек и (или?) сигналок. Обычные нити, просто в лесном полумраке хрен разглядишь. — Признаться, я начал думать, что делать, если ты меня тут бросил. Или если тебя сожрали. А почему лошадь одна?
— Больше нет, да и я остаюсь, — абсолютно честно признался я.
— Уверен? — гном внимательно осмотрел мое снаряжение, и увиденное ему явно сказало больше, чем могло сказать мне. — Племена будут исходить злобой несколько месяцев. И предгорья они тоже блокируют. Хотя бы просто потому, что из Фронтирбурга скоро полезут старатели и прочие типы, решившие, что после гибели основной части наемников можно занять давно поделенные делянки. А скверные будут рады любому пленнику, что своими мучениями хоть чуть-чуть утолит их чувство мщения.
— Уверен, — ну а что я мог еще ответить? — И вот, лошадиный эликсир. Скорми сразу как будешь садиться в седло.
— Спасибо, конечно, но я лучше приберегу пока… Что?
Так. Я опять не сообщил самую важную информацию самой первой. Плохая привычка, надо от неё избавляться, пока меня за неё в один прекрасный момент не пристукнули.
— Сражение на день раньше произошло. Если подняться выше — весь восток в дымах, — ответил я.
— Ты бы еще позже предупредил!!! — гнома проняло. Правда, он тут же исправился. — Спасибо за лошадь и за стимулятор, ты не думай, я оценил. Дипперстоуны не забывают сделанное добро.
— Весь в железе, не люблю таких, — едва дробный плеск копыт пущенной аллюром по ручью лошади стих, из вечернего лесного сумрака словно соткалась оборотень.
— Жато мящо фкусно приготофил, — я задрал голову на голос: ламия спускалась по стволу дерева вниз головой, держась только змеиной частью тела. Руки были заняты здоровенным куском копченой конятины, от которого она с удовольствием откусывала, не заморачиваясь отрезанием удобных кусочков. — Фто? Те, фто хотят ногами, фечно забывают про верхнии фути!
Кажется, я сильно недооценил боевую силу моего гарема — здесь, в уже хорошо изученном ими месте. Впрочем, племена тоже преимущественно из полу-монстров состоят. Да и выбор уже сделан: постараться пересидеть под вегетативной маскировкой весь угрожающий период, не отсвечивая. И если кто-то через неё все же проникнет — вломить сразу и насмерть.
Наверное, так даже лучше. Я ведь думал, что верным шагом было бы вжиться в этот мир в безопасном месте, в окружении если не друзей, то тех, в ком уверен. И только потом что-то там активное затевать. Сразу я себе позволить такое не мог, но теперь-то, как говориться, сам бог велел. Вернее, боги: джиньий и еще какой-то. Или у джиннов нет бога, потому и брак возможен такой вариабельный? Вот как раз и разберусь, не спеша. И с замком разберусь. И с характерами своих благоверных. Обязательно найду, за что полюбить каждую!
Где-то полтора месяца спустя:
— Д-дорогой?
— Что случилось?
— Ну… это… те дни… которые те самые… они все никак не начинаются…
