и напасть побоятся. Но и отсюда не уйдут, тут им еды на неделю хватит, если не на две.
Я спустился вниз и, немного подумав, вытащил чудом оставшийся целым лук, прихватил колчан и направился к животным, предварительно осмотревшись в трубу кругом.
Был же еще один костер в ночи, одна стая нелюдей уехала обратно к своим стойбищам, две полегли здесь, еще одна должна где-то около крепости оказаться и наблюдать за ней. Если они сейчас появятся, я тоже смогу только помереть героически, отправив на тот свет еще пару звероящеров.
А мне этого сильно не хочется.
А хочется быстро разобраться с лутом, уже отложенным для меня двумя покойными мародерами, выбрать из него самое ценное, прихватить немного оружия, тот же лук с полным колчаном стрел и отправиться прямо к реке.
До нее километров двадцать пять осталось, если напрямик, к вечеру дойду, только Мурзику придется своим ходом шлепать по степи, его вес уже явно лишний для моих плеч.
Гиенокони подпустили меня на пятьдесят метров, только потом перебежали чуть в сторону, я натянул лук и расстрелял колчан целиком, попав по каждой твари раза по четыре.
Обучение с луком и арбалетом я в крепости прошел, в скачущего наездника, конечно, не попаду. Однако, такие крупные туши с пятидесяти метров любой воин утыкает стрелами. Силенки натянуть как следует тетиву из жил тех же козлов у меня хватает, стрелы вонзаются в туши ничего не понимающих животных одна за другой.
Надеюсь, теперь они подохнут до вечера, тогда тела парней останутся целыми, если я успею привести отряд из крепости завтра.
Обижено визжа, зубастые твари еще раз убежали подальше, стрелы торчат в боках, ну и черт с ними.
Я собираю оружие подороже и у наших, и у орков, еще быстро просматриваю все кошели на поясах и прощупываю сами пояса. У егерей нашлось пару десятков золотых, много серебра и немного меди.
Всем погибшим мужикам я натягиваю капюшоны на голову и переворачиваю их на живот. Поможет на какое-то время от стервятников, чтобы лицо не расклевали и глаза целые оказались. Любят эти птицы почему-то именно с глаз лакомиться начинать, вот пусть на орках и пасутся.
Собрался было набрать трофеев побольше с собой, однако, немного подумав, изменил планы.
Поднял топор с широким лезвием, которым егеря выкапывают и готовят костры ниже уровня земли, отошел метров на двести от ложбины и найдя небольшую впадину, быстро выкопал яму длиной в полтора метра.
Снова посмотрев вокруг, за пару ходок перенес все понравившееся оружие в эту яму, добавил туда часть моих ключей и засыпал землей. А чтобы не бросалось место в глаза, укрыл его двумя специальными маскировочными плащами егерей.
Теперь, если не проехать совсем рядом, так и не догадаешься, что тут что-то спрятано.
Так, я уже два часа тут хлопочу, пора бы свалить отсюда, поэтому я бегло обыскиваю мешки нелюдей и кошеля, забитые всяким левым хламом для нормального человека. Как в одном из мешков нащупываю что-то тяжелое и вытаскиваю на свет знакомый мешочек, в котором солидно лежит по весу золотых монет.
Зачем нелюдю они нужны? Что он на них покупать собрался?
Таким вопросом я сильно не задаюсь, прячу мешок к себе, подхватываю немного пристрелянный лук, еще полный колчан стрел, свое копье и потом полегчавшие ящик с мешком. Одну найденную полную флягу с водой беру себе, сейчас у меня еще один спутник появился, а мужикам она уже ни к чему.
Теперь мне бы добраться до ночи в крепость. Есть о чем рассказать нашим, печальную весть, что разведка егерей не вернется в полном составе.
Придется завтра сюда вернуться обязательно.
До наступления темноты я до все же крепости не добрался.
Только до реки дошел, старательно выкруживая вправо, чтобы избежать встречи с оставшейся бандой нелюдей.
Ну, это если считать их количество по кострам в ночи, однако, я мог не все костры рассмотреть, да и чисто технически орки могли его и от меня спрятать в каком-нибудь углублении почвы, так что, сколько их тут крутится — да кто его знает.
Правда, и у меня имеется серьезное преимущество, которое сегодня не раз спасло мне жизнь — моя подзорная труба.
Только, можно и совсем внезапно столкнуться с выехавшей из-за перепада высот откуда-то ватагой звероящеров, когда они сами смогут меня рассмотреть.
Однако, Бог меня не выдал, а эти свиньи не съели.
Да и вымотался я изрядно, с рассвета бегаю по кургану и около него, отслеживая перемещения орков, потом марш-бросок на двадцать километров и еще возвращение к ложбине с кучей трупов. Схватка с двумя малолетками-звероящерами легко прошла, а вот после всех печальных хлопот с телами и обильной мародеркой я уже почувствовал усталость.
И физическую, и моральную из-за произошедшей бойни.
Ведь, если остался бы с парнями, может, и отбились тогда вместе, хоть несколько егерей выжило бы. Я бы точно штук пять гиеноконей и людоедов приголубил бы сам лично, выжила бы за моей спиной половина ватаги. И парней спас бы, и сам повоевал, как следует, все же разведчики не очень как бойцы прокачаны, их дело — незаметная скрытность наблюдения.
А никак не рубка нос в нос с сильно могучими в таком деле орками, что у меня здорово получается.
Однако, что случилось — того уже не изменить, карты судьбы так легли в итоге.
Я сам отправился за них опасную работу выполнить, рискуя жизнью, только почему-то чертовы рептилоиды навелись именно на егерей и все вышло так, как вышло.
Они погибли без шансов, а я довольно легко выжил, спас Мурзика и даже отомстил за парней беспощадно, обратив страшное поражение в относительную победу людей.
Повезло мне, вовремя к месту тризны подошел, орки все за меня собрали с тел и сами тела сложили, не пришлось мне этим скорбным, но, необходимым делом заниматься.
Еще хорошо понимаю, что идти напрямик или подходить, пусть и в сумерках, к крепости — совсем плохая идея. Если меня заметят, нелюди на своих гиеноконях меня и прямо под стенами забьют, ничем им гарнизон помешать не сможет.
Да и я бежать уже не готов, кота все же нести пришлось на своих плечах, как и все трофеи.
Поэтому заночевал на берегу реки, спустившись к воде и найдя там ровное местечко в кустах. Мурзик, как увидел столько воды в одном месте, чуть с ума не сошел, не мог напиться и все морду
