окружающую меня магию, когда вдруг увидел в небе над Тирренским морем сгустки тумана. Сначала я даже подумал, что это самый обычный туман над водой. И стоило поискать огонь в небесах.
Но нет, присмотревшись эфирным зрением, я понял, что вижу поток, более насыщенный эфиром, чем всё остальное вокруг.
Всю дорогу домой я обдумывал увиденное. Оно полностью совпадало с тем, что было начертано на древних картах. Эфир подобен воздуху, в этом у меня уже не было сомнений. И у него тоже есть свои потоки. Скорее всего, они существуют на постоянной основе, перенося этот самый эфир из областей, где его много, туда, где его не хватает, тем самым устраняя истончение эфирного слоя.
А как могут образовываться такие места, где эфира не хватает?
И вот тут-то меня и постигло озарение. Я осознал, что вся, абсолютно вся магия нашего мира завязана на эфир. И тогда получается, что, чем больше магов населяют определённую территорию и расходуют магию, тем более разреженным там оказывается эфирный слой.
Ещё раз: чем более населённый край, тем больше там используется магия, тем её там меньше. И туда она двигается из тех областей, где её больше. Где её не расходуют, потому что некому.
Я знал о двух областях, где совершенно нет магов. Потому что в обеих жить практически невозможно. Первая находилась далеко-далеко на севере, а вторая — ещё дальше на юге.
Прикинув, откуда и куда двигался эфирный поток, я предположил, что искомая область находится на крайнем юге. На полюсе, где, по слухам, настолько ужасные условия, что ничего живого там существовать просто не может.
Отличное место для маскировки.
Затем я поднял все доступные мне карты и сверился с ними. Действительно, те авторы, кто так же, как и я, указывал на эфирные потоки, рисовали их идущими с юга на север, подобно титаническим течениям, согревающим и нашу родную Италию.
Так я окончательно уверился в своей правоте.
Но что могло нас ждать там, за завесой непригодных для жизни земель? За ледяными ветрами, сдирающими кожу с костей? За щупальцами кровожадного Кракена, по слухам, обитавшего в южном море?
Что производит эфир? Или что приводит в движение его круговорот в природе?
Если я снаряжу экспедицию, что я увижу, дойдя до конца? Фонтан эфира, бьющий из-под земли? Невероятную установку, производящую его? Дыру в небе, через которую он спускается на планету?
Скорее всего, я увижу что-то такое, что не поддаётся обычному воображению.
Но, что найду, уже не сомневался, так как воочию видел подпитку эфиросферы планеты.
Решено, как только уладим все вопросы, связанные с властью в родной Италии, и устраним разногласия со Стивеном Батори, так сразу организую экспедицию на крайний юг, чтобы всё увидеть своими глазами'.
* * *
— Да уж, уладили, так уладили, — вслух пробормотал я, переворачивая страницу.
Получается, Стивен послужил причиной тому, что природа эфира до сих пор неизвестна. С другой стороны, ещё неизвестно, чем закончилась бы экспедиция Сан-Донато, если бы случилась. Всё-таки пятьсот лет назад с удобствами и теплом в Антарктиде было тяжко.
Дочитав первый дневник, где Антонио по большей части анализировал некоторые документы и гадал, чем именно может быть этот самый пресловутый эфир, я открыл второй дневник.
И тут в мою ногу просительно ткнулся Штопор. Он проголодался и хотел есть.
Я пришёл в себя, огляделся и понял, что читал несколько часов. А у меня ещё осталось несколько дневников. Вынести их отсюда и почитать дома? Но я сомневался, что у меня будет на это время.
Тогда я сделал ход конём. Я покормил фамильяра, напитался магией сам и замедлил время, чтобы без спешки всё успеть прочитать.
Хорошо всё-таки быть сильным магом.
Закончил я примерно через сутки по внутренним часам и совсем скоро по объективному времени. Пора было возвращаться домой, в Москву. И готовить свою экспедицию.
Антонио не успел, а у меня особого выбора нет. Если я хочу сохранить людей, мне нужно воспроизвести земной эфирный купол!
* * *
Вернувшись домой, я первым делом наткнулся на Карину. Причём всё выглядело так, что мы встретились случайно. Но эмпатия подсказывала мне, что это не так.
— Привет, дорогой братик, — поприветствовала она меня так, как никогда до этого. — Давненько мы с тобой не общались.
— Привет, — ответил я, махнув рукой, и уже намеревался пройти мимо, чтобы заниматься тем, что наметил, но вдруг понял, что ей жизненно важен этот разговор. От него зависит её внутреннее состояние. — Хочешь, пойдём ко мне, — проговорил я то, что она и надеялась услышать. — Только у меня совсем немного времени, ты уж прости.
— Я понимаю, — она мило улыбнулась и пошла вслед за мной. — Ты теперь такой занятой… И я так рада, что всё ещё находишь на меня время.
Пока мы шли, я немного прикоснулся к её эмоциональному фону и памяти. Ага, она что-то услышала от деда. Что-то обо мне.
Что ж, не буду темнить перед ней, так как она должна знать правду, как и Державин-старший.
— Ты извини, — сказала она, когда мы уселись в кресла в моей гостиной, — я кое-что узнала… Просто…
— Не подбирай слова, — проговорил я, когда она замолкла, с некоторой беспомощностью глядя на меня. — Ты не обидишь меня своими предположениями.
— Просто вот эта паучья личность… — она снова замялась. — Такие штуки, которые Никита никогда не умел, да и не сумел бы. Да и стать твоя совсем иная. Ты сильный… духом.
Она, кажется, совсем растерялась. Столь сложная тема не далась ей с налёта. И тогда я решил ей помочь.
— Помнишь, ты проверяла меня «нашей» песенкой про тунца, которую я не знал? И ещё паролем-отзывом? — спросил я её, снова переживая своё первое появление в этом доме сразу после тюрьмы.
— Конечно, помню, — она улыбнулась и наконец-то расслабилась. — Мне тогда сразу показалось, что ты — чужой человек, вот я и решила проверить.
— Что ж, — я развёл руками, — в тот момент ты была совершенно права. Я не твой брат, а иная личность, волею судеб заброшенная в это тело. В своё оправдание могу сказать, что тело я не выбирал и, когда оказался внутри, твоего брата внутри уже не было.
Моё откровение не стало шокирующим для Карины. Я это прекрасно видел. Скорее, она вздохнула с облегчением.
— Значит, я не сумасшедшая,
