и боевого опыта. Теперь они знают, что мы о них знаем и готовимся — ещё до потери дрона должны были увидеть, что парковка пустая. И всё зависит от того, какие разрушения Терминала они сочтут достаточными для предъявления нам ультиматума.
— Мы можем победить в этом противостоянии?
— Нет. Терминал — огромная мишень, и если у них есть дальнобойные средства поражения — а они обязаны быть, — то нас раздолбают, не входя в зону действия средств обороны. Они будут долбить, пока не надоест, а потом пришлют предложение капитуляции.
— Тогда что мы делаем?
— Тянем время, в расчёте, что ситуация как-то изменится. Увеличиваем для них цену. Просто не сдаёмся, потому что бежать некуда.
— Вы можете в любой момент покинуть Терминал через кросс-локус, — напомнила Алина. — Это было бы разумно, ведь вы рискуете жизнью.
— Аннушка не простит, если брошу её подругу, — засмеялся я.
— Дело только в Аннушке?
— Нет, я не собираюсь бросать позицию, даже не попытавшись дать ответку. У нас так не принято.
— Я намекала, что, возможно, я вам не совсем безразлична.
— Алина, — прифигел я, — ты что, со мной кокетничаешь?
— Да. Это познавательный опыт. Разве в ситуации угрозы жизни между мужчиной и женщиной не возникает взаимное влечение?
— Разве что в фильмах, — засмеялся я. — Во время атаки на твой укреп последнее, о чём думаешь, — это о бабах. Вот потом, когда и если отбились…
— Получается, я поторопилась? Учту. Извините, если испытали неловкость.
— Зачем тебе это вообще?
— Я продолжаю работу над своим очеловечиванием. Изучаю. Учусь. Получаю опыт. Скажите, Лёха, я вам хоть немного симпатична?
— Ты самый привлекательный искусственный интеллект из всех, которые я видел, — признался я совершенно честно.
— Благодарю, это приятно слышать. В кино и литературе ситуация «лучшая подруга отбивает парня» — очень распространённый сюжет. Возможно, я однажды попробую.
— Э…
— Шутка, — добавила она после паузы. — Кстати, я наблюдаю групповую воздушную цель. Кажется, так говорят военные?
— Значит, началось. Какой у твоих турелей предельный угол возвышения ствола?
— Всего тридцать семь градусов. Они не предназначались для борьбы с летающими целями.
— Тогда стреляй, как только войдут в зону поражения. Это роёвка, их нельзя подпускать близко.
— Что такое «роёвка»?
— Роевой дрон, слегка устаревшая, но местами ещё актуальная технология. Много-много юнитов, объединённых общим ИИ и действующих синхронно.
— Там есть искусственный интеллект?
— Очень примитивный. Умеет выбирать цели и координировать атаку, ничего более. Впрочем, этого достаточно, чтобы раздолбать почти что угодно. Защититься тяжело, потому что атака идёт сразу со всех направлений. Надо валить, пока идут группой, но это сложно…
— И как вы с ними боретесь?
— Не мы, по пехоте они редко работают, дороговато. Классическое ракетное ПВО против них не очень эффективно, так что методов всего два — РЭБ или плотность огня. РЭБ у нас нет, так что…
— Поняла, приступаю.
Турели относительно малокалиберные, но очень скорострельные. Вращающийся пакет стволов, поворотная станина, палят так быстро, что выстрелы сливаются в завывающий рёв. Серьёзные штуковины, не ожидал. Слабо бронированную цель разберут в лоскуты, хотя танк, пожалуй, не одолеют. Да и вверх ствол высоко не задрать, в качестве зенитных не особо. Чтобы хоть как-то отработать по воздушной цели, пришлось стрелять издалека, на пределе эффективности. Рассеяние высокое, цели мелкие, но плотность решает — попадания есть.
В дополнение Алина вывела на пустую парковку дюжину своих стрелковых ботов. Они вооружены штурмовыми винтовками и могут стрелять хоть вертикально. Для них пока дистанция велика, поэтому стоят и ждут, подняв к небу стволы. Это наша последняя линия обороны.
Я выцеливаю в рое бот-матку. Он крупнее остальных и работает как ретранслятор для получения общей задачи от оператора, а также раздачи команд дронам-камикадзе, из которых обычно состоит рой. Разрешения прицела недостаточно, вижу только точки размером в несколько пикселов, понять, какая из них крупнее, сложно, попасть ещё сложнее, даже баллистический автомат не справляется. Но всё равно лучше, чем обычная снайперка, из неё я бы на такой дистанции точно никуда не попал, а так ссадил несколько. Надеюсь, среди них была матка, но, даже если и так, это не сильно поможет. Скорее всего, она уже распределила цели и отправила дроны отрабатывать их самостоятельно. Но сбить такую дорогую дуру само по себе приятно, она стоит раз в десять дороже остальных и многоразовая. Пусть нападающим этот рейд хотя бы встанет в копеечку.
Хотя, я думаю, заказчик им всё оплатит.
— Убирай турели! Немедленно! — командую я Алине.
Те прекращают огонь и втягиваются в конструкции здания — всё равно оставшиеся дроны уже прошли их сектор. Что-то мы сбили, но осталось десятка полтора мелких, на пару кило БЧ, жужжалок, попасть в которые я даже не пытаюсь. Винтовка стреляет слишком медленно, а дроны активно маневрируют.
В бой вступают боты со стрелковкой, с парковки слышны очереди, но попали они во что-то или нет, я уже не вижу, таща Алину за руку. Я бы вряд ли сдвинул её с места, но она послушно шагает за мной. Мы укрываемся в коротком изогнутом коридорчике — вовремя, один из дронов детонирует на сетке, которой по моей настоятельной рекомендации завесили оконные проёмы, сняв стеклопакеты. Осколки сносят мониторы, рубят мебель, помещение затянуто дымом, но мы целы.
— Ты как? — спрашиваю я.
— Этот модуль не повреждён. Три турели имеют незначительные повреждения защитных крышек, одна потеряла подвижность, но может быть восстановлена впоследствии. Из двенадцати ботов остался активен один, его повреждения не препятствуют ведению стрельбы, но скорость передвижения снижена. В здании повреждены несколько номеров, в одном отмечено возгорание, противопожарная система сработала штатно. Есть несущественные повреждения топливных колонок, разлития топлива и возгорания нет, удары приняли на себя боты-заправщики, шесть из восьми не подлежат восстановлению, два пострадали умеренно. Пентхаус Аннушки цел.
— Это, конечно, самое важное, — засмеялся я. — Слушай, а откуда у тебя вообще турели? Это же просто придорожная гостиница с заправкой? Я имею в виду, была до коллапса?
— Во-первых, — ответила Алина, как мне показалось, с обидой в голосе, — Терминал — это не просто придорожная гостиница. Несложно заметить, что
