— Ай!
Перед глазами Новикова мелькнуло смуглое тело, перечёркнутое белоснежными бинтами, — промелькнуло и скрылось под туго накрахмаленной простыней.
— Ой, Кирюша… Это ты?
— Нет, — усмехнулся Новиков и, придвинув стул к койке, сел. — Вот, — протянул он большой бумажный пакет. — Ешь и поправляйся скорее.
Надя заглянула в пакет, ойкнула и вытащила большой персик. За ним последовала изрядная кисть винограда, какой-то керамический горшочек, холщовый мешок с курагой и три плитки шоколада «Золотой ярлык». Она в изумлении смотрела на это богатство, а потом подняла на Кирилла сияющие глаза:
— Откуда это все? Ведь зима же?
— Ну, виноград тебе товарищ Берия передал, персик я вчера с банкета спер, шоколад купил, а вот курагу и мед тебе Ходжаев посылает. — Он открыл горшочек и показал мед странного, снежно-белого цвета: — Хлопковый.
Надежда аккуратно перебирала похудевшими пальцами подарки, потом открыла мешочек с курагой, вытащила одну штучку и осторожно попробовала.
— Это сушеные… — она запнулась, пытаясь самостоятельно отыскать ответ и жалобно посмотрела на Кирилла.
— Абрикосы, — Новиков улыбнулся. М-да уж, вот и разгадка, почему Ходжаев так удивленно смотрел на своего командира, когда Новиков всего-то спросил: нельзя ли достать кураги? Видно, пока этот дар Средней Азии еще мало известен народу.
— Ой, Кирилл… — Надя наконец разглядела новые награды и прикрыла ладошкой рот. — Это вот — за Тифлис, да?
— Это, — он указал на медаль «За отвагу», — да. Всем нашим, кто там был — дали. Представляешь, даже Ежову.
— Здо-о-орово… — протянула Надя. Она закашлялась, но тут же совладала с собой и, замерев, спросила… — И… мне? Мне тоже?..
— А тебе — нет! — сурово сказал Новиков.
Ему хотелось поддразнить подругу, но увидев, как ее глаза мгновенно завлажнели, а губы сжались в тонкую ниточку, решил не волновать Надю. Вытащил из кармана сафьяновую коробочку и протянул девушке:
— Тебе — вот…
Непослушными пальцами она открыла ее и замерла, увидев кроваво-красное сверкание эмали на черном бархате. Еще не веря до конца, Надя переспросила:
— Это?.. Это — мне?.. Правда? — И губы у неё мгновенно стали похожи на два розовых лепестка, чем Кирилл не замедлил воспользоваться.
Москва, Подольская площадь
Василий Сталин вышел из автомобиля и спокойно зашагал в сторону особняка, покрашенного веселенькой голубой краской, который вот уже второй год давал приют самой секретной организации в СССР — Осинфбюро. Василий старался идти не торопясь, хотя будь его воля — мчал бы вприпрыжку, чтобы поскорее добраться до заветного спортивного зала.
Следом за ним шагал Артем, которого тоже уже давно втянуло в орбиту спецподготовки бойца-диверсанта. Ровесник сводного брата: всей-то разницы — девятнадцать дней! — он был человеком совсем иного склада, нежели порывистый, импульсивный «Красный». Спокойный и обстоятельный Артем старался во всем докопаться до истины, до первопричины. Иногда он казался вялым, даже каким-то заторможенным, но почему-то в поединках частенько брал верх над Василием, которого спецназовцы за глаза прозвали «вспышкой».
— Как думаешь, — Василий обернулся к сводному брату, — сегодня нам Железный Кир что-нибудь новенькое покажет?
— Да ты сперва прошлое освой, — отозвался Артем. — Как тебя в прошлый раз Игорь по залу гонял, помнишь?
Красный насупился и начал наливаться кровью, оправдывая свое прозвище. Вспоминать прошлый раз не хотелось абсолютно: тогда Василий упросил Стального Кира разрешить ему спарринг ножевым боем с лейтенантом государственной безопасности Бажуковым, которого ребята звали либо просто Игорь, либо по кличке — Камча. Понадеялся на несколько новых приемов, которые показали ему знакомые мингрелы из охраны отца. А напрасно: Камча быстро загнал Василия в глухую оборону да еще заставил, отступая, обойти весь немаленький зал по периметру. Правда, оборону пробить так и не сумел, но Вспышка не без оснований полагал, что гибкий и стремительный Бажуков просто пожалел его и не стал позорить перед всеми.
Так они и вошли в пристройку, где располагался спортзал — задумчивый Артем и сопящий от обиды Василий.
В раздевалке было жарко натоплено. Парни быстро поскидывали одежду в одинаковые фанерные шкафчики, переоделись в мешковатые костюмы из прочной ткани странной пятнистой окраски, мягкие ботинки из воловьей кожи и получили в каптерке под роспись по два ножа: метательный и боевой. После чего двинулись в сам спортзал.
Им повезло: сегодня тренировку вел сам Новиков — Стальной Кир, как с легкой руки самого Сталина давно уже называли начальника Осинфбюро. Как-то раз Вождю вздумалось узнать: кто из его ближнего окружения постоянно наготове, а кто расслабляется? Несколько недель подряд Поскребышев в разное время вызывал по телефону соратников товарища Сталина и засекал по секундомеру время от начала звонка до «алло», после чего вешал трубку.[119] И составлял таблицу, по которой выводил среднее время реагирования. У Новикова средним оказалось пятнадцать секунд, и даже среди глубокой ночи не превышало двадцати одной секунды.
Узнав об этом, Сталин как-то поинтересовался: «А вы вообще спите, товарищ Новиков? — И, получив утвердительный ответ, восхищенно цокнул языком: — Да вы прямо из стали. Стальной Кирилл!» Прозвище прижилось, разве что сократилось до Стального Кира…
Когда ребята вошли в спортзал, Кирилл как раз что-то показывал бойцам. Василий рванулся вперед и увидел, как Кир мечет в голову ростового манекена в британской военной форме самые разнообразные предметы: нож, небольшую скамеечку, бутылку, крупное яблоко, чей-то портсигар… Все летящие предметы попадали качающемуся манекену в одно и то же место — аккуратно в основание черепа.
— Вот, — пояснил Новиков, — таким образом достигается гарантированное выведение противника из строя. А теперь смотрим внимательно: точно так же осуществляется захват языка.
Он подошел к манекену и показал динамометр, укрепленный на груди чучела.
— Запомнили показания при ликвидации противника? А чтобы он остался жив, но потерял сознание, нужно всего-то уменьшить усилие в полтора раза.
Новиков вернулся на исходную позицию и снова в манекен полетели все предметы, один за другим. Вот только нож теперь ударил не клинком, а рукоятью…
— Кирилл, а можно мне?! — возопил нетерпеливый Василий. — Я, я попробую!
Стальной Кир повернулся к сыну Вождя, внимательно посмотрел на него своими морозными глазами и без всякой интонации спросил:
