Дмитрий Старицкий - Горец. Гром победы

Началось…

В душе сцыкотно как-то… А ну как все пойдет не так?

Не так, как мы планировали с фельдмаршалом и Моласом, когда специально выбрали не самый слабый участок республиканской обороны, но и не сильный, а самый глухой. Самая сильная оборона у них возле линий железных дорог, где уже отметились наши бронепоезда, проведя разведку боем. Молас клялся и «зуб давал», что основная масса артиллерии у врага именно там, где они ждут нашего наступления по анализу действий Аршфорта на Восточном фронте – по ниткам железных дорог.

– Дурных там нема́, – закончил тогда Молас свою страстную речь. – Но и пушки у них небесконечны. А вот пулеметов на выбранном участке у врага даже избыток. И станки их они у них предельно облегчили. Насколько я понял, кустарным образом.

Ягр подвел мне коня, я отвлекся от воспоминаний и в сопровождении своей охраны и денщика поскакал к реке. На этот раз я был одет по-кавалерийски. В длинной шинели с полевыми полковничьими погонами и в меховой шапке с кожаным козырьком.

На берегу неширокой, но глубокой лесной речушки с топкими берегами проверил батальонного инженера приданных саперов на предмет предельных углов выходов с мостов. Посоветовал в одном месте срыть увал взрывчаткой. Иначе бронеходы там не пройдут.

– Услышат же такой взрыв на переднем крае, ваша милость, – возразил он мне. – Вся секретность побоку.

Вот Тортфорт жук, всех у себя приучил титуловать не по чину, а по титулу, сноб проклятый. Но перевоспитывать чужой личный состав неблагодарное занятие.

– Не страшно, капитан. Сейчас там артиллерия голосить начнет, – заверил его я и поскакал искать комбата.

А саперы по колено в студеной зимней воде уже забивали под мост первые сваи примитивными ручными бабами.

– Капитан, – сказал я напоследок, – не забудьте мне составить особый список тех солдат, кто работал в воде.

А про себя подумал, что обязательно выбью для них у Аршфорта медали. Саперу – труженику войны часто доставалась самая тяжелая работа и почти никаких наград. Вчера от Гоца я узнал, что совершившие подвиг саперы, создавшие гать в непроходимых болотах Огемии и облегчившие этим нам победу над группировкой Куявски, не были вообще ничем награждены. Никто. Ничем.

Тортфорта нашел минут через двадцать в соседнем лесочке, наблюдающего за валкой леса. Рядом на костре его денщик варил кофе. Запах шел просто одуряющий. Захотелось напроситься на чашечку, но задача, стоящая передо мной, была важнее.

– Майор, вы всегда находитесь вдалеке от основного фронта работ? – поддел я его.

– Мое дело обеспечить работу, господин барон, а для непосредственного руководства ею в батальоне есть инженер, – гордо вскинул он подбородок.

– Ну как скажете… – примирительным тоном отозвался я. – Тогда пусть мои повара займутся чем-нибудь другим, если вы своих саперов сами всем прекрасно обеспечиваете.

И повернул коня.

– Господин барон, вы меня не так поняли, – торопливо крикнул Тортфорт мне в спину.

Я повернулся вместе с конем, натягивая повод влево, и вопросительно посмотрел на комбата.

– Наш обоз еще полностью не подтянулся… – начал он оправдываться, разведя руками.

Но я его перебил:

– Ясно-понятно. Плохо обеспечиваете, майор. Любой мой комбат, – сделал я акцент на слове «мой», – давно бы уже получил за такое обеспечение неполное служебное соответствие. Ну да ладно. Так и быть. Сегодня мы ваших саперов кормим – пусть только работают в полную силу. Но только сегодня.

Попался мне на этом объезде и Гоц, развернувший со своими кузнецами походную кузню. Ковали большие скобы. Бревенчатые мосты потребуют их много. Я не стал его отвлекать от работы, проскакал мимо.

Саперы тягали бревна, матерясь по-оногурски. Иногда слышалась и имперская речь с диким акцентом.

– Куда тягай? Туда тягай! Совсем туда тягай. Бревно силой не взять. Хытрость нада, хытрость.

Улыбнуло. Даже подняло настроение.

Объехал все батареи, принял рапорты о состоянии техники. Ничего экстраординарного. Марш прошел, как на полигоне, без поломок. Это обрадовало и даже обнадежило на будущее. Все же пока каждую машину собирали вручную и доводили до кондиции напильником.

Только к обеду добрался до расположения штаба своей бригады. Там меня ждал с докладом начальник разведки капитан Гарос, сосватанный мне Моласом. Это я привык его обзывать начальником разведки, а официально он титуловался вторым квартирмейстером бригады.

На мой молчаливый вопрос он ответил кратко:

– Пока ничего нового, господин гвардии майор. Поиск вражеская фронтовая разведка ведет в обычном режиме. Никаких признаков особости.

Я склонен ему верить. Он на этом участке уже две недели торчит. А мы только подъехали.

Тут грянул громкий взрыв от реки. Саперный инженер явно перестарался с закладкой.

– Вот теперь, капитан, гляди в оба, – напутствовал я своего главного разведчика и пошел к ближайшей полевой кухне. Обедать.

Я уже приучил всех поваров в бригаде, что могу вот так вот неожиданно появиться и подкормиться из солдатского котла. А по результатам или похвалить или выписать суровых пилюлей. Эффективная метода. Главное, чтобы в ней не было системы, к которой можно привыкнуть.

Разведчики уходили в поиск. Рецкие горные егеря, прошедшие не только войну в горах с Винетией, но и Восточный фронт, обвыкшиеся к болотам и равнинным лесам. Девять групп. Кроме снайперских пар все вооружены ППГС и парой ручных гранат, биноклями и перископами разведчика. Одеты в камуфлированные маскхалаты двойные – с одной стороны белые, с другой – пестрые с белыми пятнами, как раз под сезон снегопада с оттепелями.

Вышел я к ним вместе с капитаном Гаросом из штабной палатки.

Осмотрел. Заставил попрыгать. Все в порядке, ничего не звякнуло.

– Еще раз повторяю, бойцы, никакой самодеятельности, – выдал последние ценные указания. – Только наблюдать. Режим тишины. Языка брать, если только сам в руки полезет. Нам нужна полная картина их огневых точек и командных пунктов на всем маршруте.

– Задача нам ясна. Разреши идти, вождь? – спросил командир первой шестерки по-рецки.

– Идите, – разрешил я на том же языке. – И помните: начало активных действий только тогда, когда в небе появится дирижабль.

– Да хранят вас ушедшие боги, – только и добавил Гарос тоже по-рецки, хотя горцем не был.

Егеря тихо по одному растворились среди леса. Только чуть колышущиеся еловые ветви напоминали о том, что они здесь были.

– Что нового у нас? – повернулся я к капитану.

– На удивление тихо, господин гвардии майор, – ответил второй квартирмейстер штаба бригады. – Так, помаячили две поисковые группы с интервалом в четыре часа. Все на строительство мостов пялились. Взрыв их привлек, переусердствовал саперный инженер. Ничего неожиданного и экстраординарного. Рутина.