Роль башен в узловых участках обороны, подумал Саша, могли играть те самые панельные дома. И точно: когда они подошли чуть ближе, Александр заметил, что некоторые из окон нижних этажей заложены кирпичом - полностью и до половины, а на одном из балконов виднелся прожектор.
Асфальтовое полотно дороги упиралось в решетчатые ворота. На глазах Александра перед двумя КамАЗами они с лязгом отъехали в сторону, пропуская технику в город. Ага, еще и с электроприводом. Уже по этим признакам можно было сделать вывод, что с электричеством здесь проблем нет. Вряд ли кто-то стал бы тратить его на такие вещи, если бы оно вырабатывалось только дизель-генераторами. Рядом метрах в десяти в стене были двустворчатые железные ворота меньшего размера, похожие на гаражные. К последним они и направлялись.
Данилов к этому времени успокоился, интуитивно чувствуя, что его ведут не на расстрел, а в крайнем случае на допрос с пристрастием. Провожатые вели себя корректно: за всю дорогу его ни разу не толкнули, хотя он старался не давать повода.
Александр не терял времени даром, изучая и местность, и людей. Последние при своей профессиональной хватке казались ему неопасными в сравнении с теми же "оптимистами".
Общение с людьми в непростых обстоятельствах сделало Данилова психологом, и теперь он готов был поспорить, что его не собирались убивать. По крайней мере, пока. Поэтому, несмотря на четыре их автомата, и на то, что его оружие перекочевало в их вещмешки, Александр шагал спокойно.
Где-то за стеной залаяла собака. Антон приблизился к дверям и забарабанил в них кулаком. Через пару секунд открылось окошечко, в нем показалось чуть помятое красное лицо.
- Явились, бродяги. Опять птичьего гриппа притащили?
- Артур, а ты ничего не забыл? - Антон уставился на дежурного с каменным выражением лица.
- Вот мля... - спохватился мужик и напялил такую же марлевую маску, какие были на патрульных. - Ты, Тоша, ничего не видел. Почему нельзя стрелять гадов на месте? - он разглядывал Сашу как диковину. - Да ладно, парень, я прикалываюсь. Заходите.
Стоя между своими "сопровождающими", Данилов в ответ на это не повел и бровью. Ворота распахнулась, хорошо смазанные петли не издали ни звука, и он переступил символическую границу между вольной жизнью изгоя и новой, непонятной. Только вот насколько она будет длинна, он не знал.
Они прошли короткий коридор и оказались в каморке, освещенной яркой лампочкой в казенном плафоне.
- Вещи оставь здесь, - кивнул толстый рябой охранник на покрытый покарябанным пластиком стол. На рукаве камуфляжной куртки старого образца у мужика была красная повязка.
Данилов снял удобный рюкзак защитного цвета, заменивший ему тот, который он нашел на месте авиакатастрофы, и аккуратно поставил на стол. Оружие - все вплоть до ножа и пневматики - и патроны у Александра изъяли еще раньше.
- Продукты, скоропортящееся есть?
- Есть.
- Достань.
На стол были выложены кусочки вяленного мяса, потом шлепнулась тушка животного, которое потревожило Данилова во время привала на острове.
- Крыса-мутант, она же нутрия, - попробовал пошутить Саша.
- Не угадал, - хмыкнул кладовщик. - Это ондатра. А нутрия более теплолюбивая тварь. Классно, два кило мяса и полшапки.
Саша подозревал, что обычные крысы, rattus rattus, вымерли, как и все синантропные виды. Даже тараканы, которые изначально были жителями тропиков и распространились по миру только благодаря теплу человеческих жилищ. А вот ондатры, как оказалось, прекрасно себя чувствовали, хоть и сменили рацион.
- Что я за нее получу? - спросил он, решив, что за наглость по лбу не ударят.
Стоявший рядом конвоир прыснул:
- Хитрый, блин. Наши работают за трудодни, а тебе вознаграждение подавай.
- Сердечное спасибо получишь, - уточнил кладовщик.
В ответ на удивленный взгляд Данилова он снизошел до объяснения:
- А ты как хотел? Денег у нас нет, а бартер пока запрещен. Коммунизм, мать его за ногу. Пока с едой негусто, нельзя создавать прецендент. Когда поднимемся - можно и частную инициативу поддержать. Я вон до войны магазином владел. Маленьким, правда.
- Да не начинай опять про свой ларек, - прервал его Антон. - Нам идти пора.
- Э, нет, - спохватился охранник. - Этого гаврика еще проверить надо. Да и вас тоже. Забыл, что ли правила?
Он достал из ящика стола небольшой дозиметр-радиометр, явно не бытовой, и провел им, как металлодетектором, вдоль Сашиной груди.
- Ты гляди... - он встретился взглядом со старшим патруля. - Фонит как четвертый энергоблок ЧАЭС. Не знаю, где он такую пыль нашел, - он обернулся к Саше и указал на обитую клеенкой дверь. - Ступай на санобработку.
Краснолицый достал из шкафчика в углу пакет с аккуратно сложенной одеждой и сунул Саше в руки.
- Потом наденешь. Свои тряпки кинешь в ящик, и ботинки тоже. Мойся тщательнее, башку обязательно. Да что я тебя учу, ты же не бомж.
Уже выходя из караульного помещения, Данилов увидел, что патрульные тоже поверглись проверке дозиметром. Охранник хмыкал и делал какие-то пометки в обычной тетради. Но они, похоже, выдержали проверку благополучно.
За дверью оказалось неказистое подобие душевой на три персоны. Деревянная лавка, гвозди в стене вместо вешалки. В углу помещения стоял железный ящик с крышкой. Данилов быстро разделся и скидал туда сначала штормовку, потом свитер с высоким воротом, штаны, ботинки, чувствуя, словно расстается с частью себя.
Потом, зябко переступая на холодном кафеле, он открыл единственный кран, с тревогой глядя на шланг на уровне глаз. Он был готов и сделал глубокий вдох. Как выяснилось, напрасно: вода была теплой, градусов тридцать. Еще один штрих к местной жизни: здесь была котельная.
В пакете оказался спортивный костюм с лампасами и поношенные кеды.
Когда он вышел из душевой, полный охранник повторил свой тест, и на этот раз результат его удовлетворил.
- Не фонтан, конечно, но пойдет. А какой там у тебя внутри фарш, это пусть Маша выясняет, - он обернулся к чернявому патрульному, - Ладно, топайте.
Выйдя из здания КПП, они оказались в самом городе. По ту сторону стены была обычная улица частного сектора. Здесь было чисто и аккуратно. Даже весенняя грязь не портила вида. Остатки снега и наледи были убраны, ручьи бежали по специально выкопанным канавам, тротуары были чистыми.
Первый же дом, аккуратный, крытый черепицей, имел стекла и даже шторы на окнах. Впечатление портил только железный забор и решетки.
