– Товарищ лейтенант, доставил!
Чистое оцинкованное ведро, пять кусочков «Банного», мочалка и новенькая деревянная решетка.
– Федоров, а решетка зачем? Есть же в туалете?
– Будем класть, когда мыться. Специально.
– Вообще-то имеются военные тапочки… Впрочем, молодец, правильно придумал. Нечего тапки размачивать, будем стоять босиком на чистом.
– Товарищ лейтенант, может, нам еще и по простынке, заворачиваться после помывки?
– Ты еще чайник предложи с кружками, чтобы, как после нормальной бани, чайку навернуть.
– А можно?..
Офицер усмехнулся:
– Можно Машку за ляжку, в армии «разрешите».
– Разрешите, товарищ лейтенант?
– Константин, тебя не попалят?
– Нет, у меня каптер земеля.
Это многое объясняет. С другой стороны, зачем отказываться от хорошего?
– Тогда действуй. Но аккуратно.
– Есть!
«Хорошее» они испробовали через пару дней вечером, когда эшелон полным ходом шел по Октябрьской железной дороге.
Раскочегарив котел, набрали первое ведро горячей воды, и Сергей отправился проверять душ в действии. Парящее ведро на закрытую крышку унитаза, шланг в воду, насос под правую ногу, воронку закрепить проволокой на решетке потолочной вентиляции. Покачать… песня!
Немного поддувает холодом из сливного отверстия в полу, шатается тесное помещение, но в целом оценка «отлично». И, как выяснилось, двух ведер вполне хватает, чтобы замечательно вымыться. Только в следующий раз воду надо делать чуть похолоднее.
В купе тоже оказалось ощутимо жарковато, даже душно – пришлось приоткрывать дверь в тамбур, проветрить. Горела настольная лампа, со срывами вещал на первой программе телевизор, Константин подсуетился с закопченым старым эмалированным чайником.
Завернувшись в простыни, военные откушали по кружечке хорошо заваренного «тридцать шестого» с сахаром и «Юбилейным» печеньем.
– Класс! Товарищ лейтенант, прямо, как дома! Вообще здорово.
Соблюдая внешнюю невозмутимость, довольный Сергей кивнул:
– Не могу не согласиться.
Разумеется, нововведения заметили в эшелоне. Настольная лампа сразу бросалась в глаза, а отлично показывающая «Электроника» вызвала здоровую зависть у начальника эшелона с его солидной «Юностью». Пришлось пообещать помочь с антенной. Хорошо, что хоть про душ коллеги узнали только под конец командировки, а то еще и помывку всего офицерского состава устраивать бы пришлось!
На обратном пути Сергей задействовал опустевший грузовой отсек в качестве своеобразного спортзала. Сам потренировался, и матросику кое-какие азы преподал. Достаточно необычно оказалось заниматься в раскачивающемся на поворотах вагоне.
От души удалось погонять сборку с пистолетом. Боевой Макаров – совсем не макет, вес на действия влияет серьезно. Жаль, что стрелять нельзя, только вхолостую щелкаешь курком.
Две ударные тренировки в день, вечерняя помывка с чаем и нормированный сон. Так служить можно!
***
– Александров, оформляйте рационализаторские предложения, а ваши… приспособы необходимо сдать, так сказать, в фонд отдела.
Охренеть! Вот так и понимаешь значение слова «внезапно». Терентий, похоже, обнаглел в корень. Сам не парился, не помог ничем, а сейчас на готовенькое, «сдать»! Нет, ну, не козел ли он после этого?
И ведь отдать, похоже, придется. Чувствуется в происшедшем подстава начальника эшелона, близкого собутыльника главного инженера отдела.
Лампу, антенну – черт с ним, еще сделаю, даже лучше. Но душ…
– Товарищ полковник, у меня насос неисправен.
Сергей Петрович недоуменно оторвался от уставленного непонятными «терешками» графика:
– Какой насос?
– Душа.
Лейтенант вдохновенно и убедительно «погнал пургу»:
– Он же воздушный, резина слабая, взаимодействия с водой не выдержал. Боковая стенка в месте перегиба лопнула. Я думаю, неисправный сдавать не стоит?
– Разумеется. Приведете в порядок, доработаете и предоставите. А остальное сегодня же передадите моему главному инженеру.
– Есть.
Вот так, оформил рацпредложения!
Процедура оказалась несложной. С помощью Сани Кадомцева заполнил стандартные бланки, приложил чертежи. Но, знал бы о последствиях, ни за что бы не светился. Хотя лампу, да и антенну не спрячешь.
Несколько неожиданный плюс от выполненной работы проявился через неделю. На сооружение позвонил Боронтов:
– Сергей, ты почему «рационализаторские» деньги не получаешь?
Александров не понял:
– Какие деньги?
– За рацпредложения. Тебя что, Кадомцев не предупредил? Давай, выдвигайся в фино и забирай свои тридцать рублей.
Обалдеть! За это, оказывается, еще и неплохо платят!
Чуть позже Сергей Федорович окончательно прояснил ситуацию:
– На каждый отдел есть план по «рацухам», соответственно, и на группу. Ты нас сейчас хорошо закрыл, молодец. А раз у тебя голова варит, будешь теперь от нашей группы отвечать за это дело. Уяснил?
– Так точно. Когда подавать?
– Раз в месяц. Помногу не надо, минимум одну, максимум три.
– Есть.
Денежное вознаграждение однозначно благотворно повлияло на умственную деятельность. Уже сейчас Сергей мог бы предложить преобразователь напряжения, понижающий специализированное вагонное до двенадцати вольт на запитывание телевизоров и радиоприемников, поскольку техника, как правило, подключалась напрямую к аккумуляторам вагона куском полевки, что являлось грубым нарушением требований электробезопасности. И второй, уже умножитель, чтобы нормально работала электробритва. Насчет радиодеталей можно договориться с Иващенко, спаять несложные схемы прямо на сооружении.
Словно читая мысли, Боронтов продолжил:
– Только учти, эта работа внештатная, основные задачи из-за нее никто не отменит. Делать будешь в свободное время.
– Есть.
– А за твои разработки уже драчка началась – сразу три начальника группы бодаются. Что там за чудо-антенну ты придумал?
– Обычную, Сергей Федорович. Так, немного доработал. Мне, кстати, за эти вещи даже спасибо не сказали.
Подумав, Александров добавил местную присказку:
– И спирта не накапали.
– Так, а вот это уже наглость. Я за это дело возьмусь, не волнуйся. Спирт будет.
– Спасибо, Сергей Федорович. А то начальник КИПа постоянно помогает, а мне и отблагодарить его нечем.
– Если будет совсем нечем, предложи соавторство. Пять рублей на дороге не валяются. Но тогда придется подавать уже два рацпредложения.
– Понял, спасибо.
– Пока не за что.
Сложно сказать, сколько отжал спирту Сергей Федорович, но верных поллитра он Александрову отдал.
