Ознакомительная версия.
Люди стояли, не проронив ни звука, только лишь продолжали переглядываться.
«Да-а… Похоже, дело действительно дрянь, — с упавшим сердцем подумал Махов, вглядываясь в лица людей. — „Хомяки“ они и есть „хомяки“».
— Вы должны понять, что «крысы» не остановятся на достигнутом, — продолжал увещевать Антон Николаевич. — Вы слышите, они непременно нападут на нас, и случится это послезавтрашней ночью! Но это еще не все. Потом на наш уже захваченный модуль нападут другие банды «крыс». «Крысы» будут воевать друг с другом возле нашего модуля. Модуль будет много раз переходить из рук в руки, но в конечном итоге нести жертвы будем мы. Они будут убивать, грабить, насиловать… У нас есть все шансы отразить это и следующие нападения еще в зародыше, потому как против ослабленных в сегодняшней стычке «крыс», у которых в наличии осталось максимум шестьсот стволов, у нас будет целых две тысячи, если мы, конечно, пойдем и поможем своим друзьям, защитив не только и не столько их, сколько себя.
Но и этот пассаж, в первую очередь о собственной защите, похоже, не возымел действия. Люди по-прежнему стояли хмурые и испуганные, но молчали.
— Но если мы не выступим на подмогу, и наши соседи проиграют, «крысы» хоть и понесут потери, но не ослабнут, как вы, наверное, надеетесь…
Многие люди на этом месте смутились. Действительно, многие надеялись именно на то, что «крысы» при нападении на сто восьмидесятый модуль, понеся потери в стычке, ослабнут, и разобраться с ними уже здесь, если они действительно решатся продолжить завоевательный поход, станет проще.
— …Нет, не надейтесь на это, победив соседей, они станут только сильнее. Парадоксально, но это так. Они завладеют оружием наших друзей и обрушат его уже на нас. В итоге мы уже окажемся в меньшинстве — тысяча стволов против полутора, и это без учета того, что «крысы» умеют и готовы драться, а мы — нет.
Ремезов осмотрел людей. Первые лучи солнца уже показались над горизонтом. На голой каменной земле растянулись длинные черные тени. Вскоре начнет припекать…
— Я не могу вам приказать, но спрашиваю, кто пойдет и отразит нашествие «крыс»?
Толпа не шелохнулась. Чтобы хоть как-то спровоцировать людей, Эрик сделал шаг вперед, громко спросив:
— Кто со мной?!
А в ответ тишина. Никто не хотел подставлять свою шкуру под пули. Все хотели жить. Понятное, в общем-то, желание, все мы хотим жить, но недальновидное, потому как всем грозила смерть в ближайшем будущем, если они не отразят угрозу «крысиного» нашествия. Кто-то умрет сразу, этим можно будет позавидовать, потому как кто-то будет умирать десятки раз от унижения и страха, а некоторые умрут в мучениях от ран и болезней, посланные вниз в каньон на работы без соответствующей защиты, не получив хоть какого-то лечения в случае ранения. Но этого никто не понимал и не хотел понимать.
— У вас есть целый день на размышление, — наконец после долгой паузы обронил Антон Николаевич, сходя со своей трибуны. — Думайте. Крепко думайте…
Люди потянулись к модулю, прячась от первых лучей всходящего жаркого светила.
— Слабаки, — презрительно сплюнул Ремезов. — Вот так и захватывает власть кучка ублюдков, только потому, что все остальные сильно дорожат своей шкурой и не в состоянии защитить свои ценности, если таковые, конечно, имеются, а в итоге и шкуру теряют. Все ждут, что за них кто-то что-то сделает.
Внутреннее устройство модуля за время отсутствия Махова довольно сильно изменилось. Теперь пространство вместо больших залов на сто криокамер делилось на небольшие комнатки площадью от четырех до шести квадратных метров. Одну такую комнатку, на шесть квадратов, получили Эрик и Элен.
— Неплохо… — разлеглась девушка на символической кровати, состоящей из упаковочных материалов.
Эрик приземлился рядом. Мягко.
— Не то что у нас, все одной кучей… от чужих глаз не скрыться.
Махов кивнул. Из-за косых взглядов, из-за мнительности людей начинаются сначала мелкие ссоры, со временем перерастающие в горячую вражду. Ремезов убил сразу несколько зайцев одним выстрелом: заставил людей работать, тем самым отвлечься от тяжелых мыслей, и создал относительно спокойную обстановку.
В дверь постучали.
— Войдите…
В комнату вошел парень в белом халате и, удостоверившись, что они те, кто ему нужны, сказал:
— Доктор Грин просил вас зайти к нему как можно быстрее.
— Зачем?
— Небольшое обследование. Просто сдадите кровь и все такое…
— Да нет проблем.
Эрик и Элен поднялись с лежбища и направились за медиком.
— Как вообще успехи на медицинском поприще? — поинтересовался Махов.
— Пока все нормально. Большая часть вирусов, которые мы выявили на данный момент, для человека пока не опасны. Наши биологические системы не совместимы. Мы можем являться носителями, но не болеть. Более того, большинство из уже известных нам микроорганизмов просто погибает внутри человеческого тела.
— Это радует.
— Но есть и опасные… несколько подопытных уже умерли.
— А вот это совсем не радует…
— Правда, эти вирусы взяты из каньона с его богатой биологической средой, так что без особой надобности туда соваться не стоит. В частности, погибшие были напоены сырой водой… Но смерти подопытных не прошли даром. Мы уже завершаем исследование микроорганизмов, послуживших причиной смерти, и готовятся первые образцы вакцин и лекарственных средств.
— Это радует, — как заводной, в который раз повторил Эрик.
Элен даже прыснула со смеху от этой его односложности фраз, так что Махов решил разнообразить свои комментарии:
— На мой взгляд, вы довольно быстро разобрались, учитывая, что техническая база у вас совсем никакая, да и…
Медик обернулся и понимающе скривился, закончив за Эрика:
— И посредственный персонал? Что ж, вы правы… все держится на докторе Грине. Он оказался очень большим специалистом. В отличие от нас всех, он готовился к полету в колонию и своими знаниями и опытом компенсирует нехватку оборудования.
Гости вместе с сопровождающим поднялись на пятый этаж. Одну его половину отвели под обычный лазарет, другую — под лабораторию.
Лазарет оказался переполнен. Люди лежали в открытых капсулах криокамер, переоборудованных под обычные кровати.
— Так много заболевших?! — ужаснулась Элен, оглядываясь.
— Нет, это не то, о чем вы подумали, — успокаивающе, не без снисходительной улыбки ответил сопровождающий. — Эти люди морально и физически истощены, получают успокоительное. Другие получили тепловые удары во время работ. Не все могут выносить высокие температуры.
Ознакомительная версия.
