Андрей почему-то снова представил, что будет после того, как он бросит артефакт в вихрь. Аномалия наверняка исчезнет, Бражников поможет добраться до вертолета и, даже если «ангелы» или наемники (или все разом) откроют огонь, выбраться из западни, возможно, удастся. Но что дальше?
«Контракт будет выполнен, и меня вежливо попросят покинуть территорию базы. А у ворот уже будет поджидать Механик или кто-то из его коллег. Или агентура „ангелов“, ее наверняка полно в „Д-3“ и окрестностях. И тех и других моя голова волнует, как „трофей престижа“, а значит, все произойдет именно так, как я думаю. Уязвленное самолюбие и задетая за живое профессиональная гордость – это мотив, да еще какой. Ничуть не слабее, чем кровь за кровь. Договориться, откупиться или спрятаться не выйдет. Хороший враг – мертвый враг, вот и все разговоры».
Вихрь подошел совсем близко, и Андрей с Бражниковым встали спиной к спине. Мысль насчет мертвого врага натолкнула Лунева на спорное, но смелое и оригинальное решение проблемы.
«Если нельзя выжить, значит, надо умереть. – Андрей нащупал в кармане второго „Джокера“. – Понарошку, но так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что „парень не жилец“.
Задумка была очень рискованной, к тому же Лунев абсолютно не представлял, сумеет ли артефакт исправить серьезные повреждения. Одно дело сломанные ребра, другое – все кости, или что там сотворит проклятый вихрь. И все же Андрей был готов рискнуть.
«Сразу наверняка не помру, „Джокер“ поможет дотянуть до госпиталя, а там, когда подлечат, договорюсь, чтобы списали, как скончавшегося на хирургическом столе. Белыми нитками шито, но другого варианта нет. Заодно и ребят спасу. Их ведь только без меня „ангелы“ запросто отпустят, а со мной… положат всех. Чисто по-человечески жалко военных, хоть и не большие мы друзья».
Андрей сунул один из артефактов в руку Бражникову и попытался объяснить главное: «По ту сторону обязательно верни!» Майор вроде бы понял смысл жестикуляции и кивнул. Лунев развернулся лицом к вихрю, и без колебаний, пока не очнулся и не начал протестовать нокаутированный безумной идеей здравый смысл, шагнул в аномалию.
* * *
Вид окровавленного куска мяса, в который превратился попавший в аномалию Лунев, впечатлил Крюгера ровно настолько, чтобы дать своим бойцам команду «Перейти в режим ожидания». Докладывать в синдикат, что сталкер мертв, Механик не спешил. Нет, он был почти уверен, что Старому пришел заслуженный конец, однако только отрезанная голова врага могла стать реальным доказательством успешного завершения операции. А добыть эту голову пока не представлялось возможным. Спецназовцы бережно уложили Лунева на носилки и унесли в вертолет. Крюгер беззвучно выругался. Куда увезут бренные останки бывшего наставника, он представлял себе вполне отчетливо. В военный госпиталь. Там у наемников были свои контакты, и потому проникнуть в морг и убедиться, что тело бывшего разводящего лежит под простынкой, представлялось задачей несложной, но все равно Макса не радовала перспектива совершения лишних телодвижений. За сегодняшний день он столько их сделал – хоть самого клади на полку. Как тех восьмерых бойцов, которых он потерял всего за один рейд. Механик хмуро покосился на оставшихся ребят. Силы у всех были на исходе, не помогал даже «энергетик», а уж настроение и вовсе упало ниже нуля. Никогда наемники не несли таких крупных потерь в настолько примитивной ситуации. Трое в Лиманске, трое в Чернобыле и еще двое поблизости от лагеря «ангелов», когда из кустов неожиданно выскочило целое стадо псевдогигантов. И если вторая тройка погибла по неосторожности, попав в новую, особо гнусную аномалию, а последние двое просто оказались не в том месте и не имели шансов, то первая тройка была целиком на совести Старого. И тут уж есть силы, нет сил, не важно. Отомстить за звено Индейца – дело чести.
Крюгер проводил тоскливым взглядом взлетающие вертушки и вдруг резко пригнулся. Из леса к первому борту протянулся белый дымный след, и через секунду вертолет развалился на части. Прокатившийся над полем грохот взрыва едва не оглушил Механика. Он запоздало открыл рот, чтобы уберечь перепонки, и не пожалел. Почти сразу за первым громыхнули еще два раската. Вторая вертушка ударилась о землю, но взорвалась не сразу. Из нее успели выпрыгнуть двое спецназовцев, которые зачем-то вышвырнули из горящего вертолета перебинтованное тело. Крюгер на секунду замер, соображая. Перебинтованным был Лунев, без сомнений. Но если так, то получалось, что он еще жив!
Механик перевел взгляд на опушку леса. Из зарослей показалась цепь бойцов в черной униформе. После стычки в Лиманске Макс недолюбливал этих «ангелов», но сейчас они действовали в его интересах. Вряд ли, добив выживших, а заодно и тяжело раненного сталкера, они потащат трупы к берегу, чтобы утопить их в пруду. Так что дождаться, когда «ангелы» уйдут, а затем захватить трофей и убраться на базу представлялось Крюгеру вполне разумным вариантом дальнейших действий.
«Ангелы» медленно приблизились к горящим «бортам», прошли мимо и, не задерживаясь, двинулись в сторону берега. Макс поднес к глазам бинокль.
Невероятно, но факт. Выжившие в катастрофе спецназовцы мелькали уже где-то неподалеку от запасных ворот склада. Причем бежали они с носилками, к которым был пристегнут раненый. «Ангелы» пытались их подстрелить, но вести прицельный огонь им мешали ответные выстрелы. Огонь со стороны склада был редким, всего из двух стволов, но точным. Нескольких бойцов в черной униформе пули опрокинули на землю прямо на глазах у Механика. Они, как ни странно, вскоре поднялись и заняли свои места в строю, но двигались уже не так бодро. В связи с этим и вся черная цепь заметно притормозила, явно упуская инициативу, а заодно и беглецов.
«Вот так поворот, – недовольно подумал Крюгер. – Придется затаиться и ждать продолжения банкета. Надеюсь, „ангелы“ закусят удила, и взять склад станет для них делом принципа. Ну, а если нет… тем лучше, сделаем все сами. Но играть с ними на опережение нет смысла. Будем ждать. Время пока есть».
Зона, 11 декабря
Потолок был покрашен очень экономно и неровно. Наверное, потратили всего одну банку краски на все двадцать квадратов. Из-за этой сверхэкономии потолок выглядел как сильно растянутая шкура седой зебры, в серую и белую полоску. Андрей почувствовал резь в глазах и поморгал. Глаза увлажнились, и резь прошла. Лунев скосил взгляд вправо. Обзору мешали покрывающие лицо бинты. Они оставляли для взгляда лишь узкую щель, позволяя смотреть исключительно на потолок. Вот если бы удалось повернуть голову…
