— А информацию? — спросил я.
— Ммм… Нет, информация — всё-таки не наш профиль… Мы — материалисты.
— А может, подскажешь тогда к кому лучше обратиться?
— С памятью в последнее время совсем плохо стало… — неискренне пожаловался торговец.
— А ты себе каких-нибудь таблеток купи для памяти, — посоветовал я, доставая ещё пару купюр.
— Дорогие они нынче…
Пришлось добавить ещё две тысячепесовых банкноты.
— В полицию обратитесь, — доверительно сообщил араб, пряча деньги в карман.
— Надеюсь, это была шутка? — уже без всякой фальшивой приязни произнёс я.
— Я похож на комика? — резонно поинтересовался парень. — Без шуток — зайдите в полицию, поинтересуйтесь. Заплатите тысячу-другую долларов, или сколько у них там по прейскуранту за доступ к базе данных…
— Ясно… — озадаченно почесал я затылок. — Ну, бывай тогда.
— Ага. Типа, всегда рады видеть клиентов.
Мы с Томом сели в машину.
— Хрень какая-то, — побарабанил пальцами по рулю, изрёк я. — Какой-то театр абсурда, а не город.
— А чего тебе не нравится? — хмыкнул Гиббенс. — Нормальный город. Здесь хотя бы всё по-честному.
— Да уж… Так, надо бы тогда действительно заглянуть в полицию…
— Ты обалдел? — осведомился дед. — Вези меня на базу, салага.
— Не ворчи, старый — тебе там всё равно делать нечего, пока детали не привезут.
— Кстати, на кой ляд ты спугнул тех придурков из автомата? У меня были ножи, у тебя — твои громыхалки. Могли бы и развлечься немного…
— И потратить полсотни тысяч на штрафы за убийства? Как-нибудь в следующий раз.
— Ты бы взял троих справа, а я — семерых слева…
— Сам бы лучше взял троих слева, а мне оставил семерых справа, — возразил я, сдавая назад и выруливая на дорогу. — Ты уже не молодой всё-таки.
— Быстрее меня — только ветер, — заявил Том.
— Пули летят быстрее ножей.
В полицию мы всё-таки наведались лишь на следующий день, уже вместе с Датчем — решили всё-таки проверить торгуют ли местные стражи порядка информацией.
На первый взгляд это выглядело совершенно абсурдно… С другой стороны полиция всегда и везде покупала и продавала информацию. А Тортуга пока что демонстрировала во многих вопросах абсолютно обескураживающую честность.
Полицейские и чиновники — продаются, оружием и наркотиками — торгуют, городом правит мафия… Так было всегда и везде. Но обычно это стараются скрыть или замолчать, как что-то неприличное. В этом бояться признаться.
Как и в том, что продаётся и покупается всё. Даже любовь и дружба, что бы там ни говорили некоторые.
Продать и купить можно всё. Но не всё можно продать и купить вовремя. Время — это четвёртое измерение, которое определяет слишком многое… Я бы даже сказал, что иногда — решительно всё.
Человек и летящая пуля. Если они окажутся в одном месте и в одно время — будет печально и досадно. Если же они разминутся хотя бы на миг — всё будет иначе.
И это уже не переиграть — машина времени есть только в фантастике. В жизни у тебя никогда не будет второго шанса — здесь всё снимается с одного дубля.
«Сцена Н, кадр М. Камера, мотор!..»
Но человек всегда будет стараться исправить сделанное. А раз не получается вернуться назад и создать параллель, то он будет действовать последовательно. Раз за разом, снова и снова совершая одни и те же действия, пытаясь получить иной исход…
Я ведь, кажется, уже говорил, признаком чего является систематическое и бессмысленное повторения одних и тех же действий?
— А неплохо устроились стражи порядка, — усмехнулся Датч, вылезая из «хамви» и окидывая взглядом здание полицейского департамента.
Вообще, как я заметил, в центре Тортуги имелось очень много современных зданий… разной степени обшарпанности. На волне экономического подъёма местные активно строили банки, роскошные отели, офисные небоскрёбы и всё в таком духе… А когда грянул кризис и банкротство, оказалось, что кому-то всё это великолепие просто не по карману, кто-то закрывает представительство на Сорно, а кто-то разорился.
Так что многие из зданий остались не достроены, а большинство оказались покинуты.
Одно из таких, видимо, когда-то и заняли местные полицейские.
Массивная приземистая коробка десятиэтажного офисного здания, отделанная тёмным камнем. Внушительная парковка перед ним, сейчас, правда, заставленная бетонными противотаранными заграждениями.
Полицейских на виду особо не было — только дежурная смена на контрольно-пропускном пункте, да ещё кто-то в здании. Большая же часть сейчас наверняка патрулировала городские улицы. Нет долгих расследований и бумажной волокиты — почти отпадает надобность в офисных посиделках. Удобно, чёрт побери!
И, вероятно, эффективно. Да, произвол и ошибки следствия, но вряд ли здесь вообще можно действовать по-другому…
— Вряд ли мы, конечно, найдём что-то ещё неизвестное ведущим игрокам… — поморщился я.
— Но не искать ведь тоже нельзя, верно?
— Верно, верно…
Что нас сейчас интересовало? Личности тех, кто напал тогда на кортеж «Рэд». Скорее всего, эта была какая-нибудь мелочёвка или отребье из вновь прибывших на Тортугу… Конечно, вряд ли мы что-то найдём… Но с другой стороны — почему бы и не попробовать?
Ещё неплохо бы поинтересоваться тем самым Скульптором… Точнее его жертвами. Мы, конечно, не специалисты по отлову маньяков и не охотники за разумом, но вряд ли здесь таковые вообще есть.
Зато конкретно у меня есть обшииирное знакомство с образом мышления психопатов, так сказать, из первых рук, а местами и вовсе — от первого лица.
Кто может поймать шизоида, если не профессионал? В таком случае психа может поймать только псих.
— Документы, — с ленцой протянул полицейский на КПП, пока его напарники с точно такой же ленцой целились в нас из винтовок.
Я провёл карточкой по сканеру, и на экране, обращённом ко мне, высветились следующие данные:
Имя — Вайс Морган.
Пол — мужской.
Год рождения — 1988 г.
Подданство — нейтрал.
Правовой статус — гражданин.
Социальный статус — наёмник.
Непогашенные штрафы и взыскания — отсутствуют.
— Следующий, — произнёс страж порядка.
Моему примеру последовал и здоровяк.
Имя — Датч Лингрен.
Пол — мужской.
Год рождения — 1975 г.
Подданство — нейтрал.
Правовой статус — гражданин.
Социальный статус — наёмник.
Непогашенные штрафы и взыскания — отсутствуют.
— Цель вашего визита? — полицейский расслабился, но лишь самую чуточку. И отмашку своим напарникам, чтобы опустили оружие, он не дал.
