Шархель схватил нас с Колчиным за шкирки и потащил куда-то в развалины кишлака.
— Они не ушли! Не ушли! — орал он на бегу. Он залетел в какие-то развалины. Мы кинулись следом. Он с разбегу проломил глиняную стену.
Наконец Шархель остановился в какой-то хибаре с проломленной крышей. В полу — большая воронка.
— Вот здесь!!!
Свист и взрывы неумолимо приближались.
— Почему здесь?!! — заорал Колчин.
— Так надо! Лежим! Лежим рядом! — Голос Шархеля потонул в грохоте и разрывах.
Мина влетела через крышу, ушла в воронку в полу. Взрывная волна окатила нас дождем из камня и песка.
Разрывы мин прошли дальше и уже гремели где-то позади нас.
Шархель вскочил и кинулся к воронке:
— Идите сюда!
На дне ямы торчал хвостовик от мины.
— Вот смотрите! Мина ушли в воронку! По оперению всегда можно определить, откуда она прилетела. Она — оттуда! — Шархель показал откуда. — Там и была засада. Они идут на приступ. Пока мы тут стреляли друг в друга, они подождали немного и теперь расправятся со всеми, кто остался в живых.
Ударили в небо новые взрывы. Но уже не от мин. Разрывы сотрясли все вокруг, и до нас доходили угасшие всполохи взрывной волны.
— А это откуда? — выдавил из себя Колчин.
— Со стороны каменного заборчика перед пропастью, — ответил Шархель. — Фугасы. Похоже, они там все заминировали. Оставайтесь пока тут. Я сбегаю, разведаю обстановку.
Вновь содрогнулась земля. Ударили друг за другом взрывы. Сквозь грохот прорывались иногда автоматные выстрелы. И затем снова утопали в мощных разрывах.
— А если Москва действительно получила из твоих рук фальшивку? — задумчиво проговорил Колчин. — Как ты объяснишь все это Москве?
— Саш, я не знал, что это ловушка! Чем хочешь клянусь!
— Да я-то верю. Но вот Москва… Она даже слезам…
С грохотом внутрь обрушились доски вперемежку с камнями. В клубах пыли проступило лицо Шархеля. Его безумные глаза пробежали по стенам и остановились на нас с Колчиным.
— Всем кранты! — заорал Шархель. — Быстро на позиции! К оружию!
Мы выскочили наружу и побежали к разрушенной стене. У стены зияли воронки от взрывов, валялись убитые. Рядом ухнула мина. Визжащие осколки шарахнули по глине.
— Что случилось?! — крикнул я Шархелю, меняя магазин автомата.
— Всех перебили! Классическая засада! — Он выпустил очередь поверх насыпи. — Они заранее пристреляли из минометов наши возможные позиции! Да еще заминировали все вокруг!
— Вы ж проверяли!
— Заряды сидели глубоко! Это тебе не растяжки! И подрываются они с радиопульта!
— Куда стрелять, Серега? — спросил невозмутимый Колчин.
— А стреляй хоть наугад! Виноватого Бог сыщет!
Показались бегущие фигурки. Противник пошел в атаку.
Мы передернули затворы и командой дружных клоунов из-за кулис выскочили и дали по ним длинную очередь.
Фигурки тотчас залегли и затрещали в ответ.
Пули просвистели выше насыпи. Мы приподнялись и вдарили с трех стволов.
— Переключаемся на одиночную стрельбу. — Шархель сменил магазин. — Стрелять только прицельно по противнику. Патронов не так много.
Фигурки неумолимо приближались. Уже можно было различить отдельные детали снаряжения и лица. Скоро они подойдут вплотную к пропасти. И прижмут нас огнем. В это время вторая группа спокойно переправится через водопад и атакует нас во фронт.
— Зарядить подствольники! — скомандовал Шархель. — Делай как я!
Он воткнул гранату и отбежал от стены. Мы последовали за ним. Он упер автомат прикладом в землю на манер миномета. Мы пристроились рядом в одну линию.
— Огонь!
Скошенным веером взметнулись над головами ВОГи и пошли по навесной траектории к противнику.
— Вперед! — скомандовал Шархель. — Переключить на автоматический режим стрельбы!
Мы снова бросились к насыпи и ударили очередями. ВОГи разорвались где-то в укрытии противника с легким черным дымком. Рассыпалась трещоткой в воздухе ответная стрельба. Запели птичьими голосами пули. Отработанные гильзы вылетали из моего автомата стальной строкой, выписывая на лету замысловатые буквы. И складывались эти буквы в письмена.
— Назад! — скомандовал Шархель.
Мы снова заняли позиции для стрельбы из подствольников. Автоматы уперлись стволами в голубое небо.
— Заряжай!
Щелкнули ВОГи в жерлах подствольного гранатомета.
— Огонь! Еще! Заряжай! Огонь!
— Клак! Клак! Клак! — прощелкали на прощание гранаты и ушли к противнику.
— На позиции! — скомандовал Шархель. — Надо удержать их на расстоянии! Нельзя подпускать к пропасти!
Наши автоматы захлебнулись очередями.
Фигурки между камней заметались. Кидались в стороны короткими перебежками и огрызались огнем.
— Они перестраивают боевые порядки! — заорал Шархель. — Колчин, пулемет! Будешь долбить и смотреть, куда летят гранаты!
— Понял! — Сашка чуть не взял под козырек. Он подтащил к себе пулемет с единственной лентой, убрал сошки и уперся телом в насыпь. Мы с Шархелем зарядили подствольники.
— Противник? — спросил Шархель.
— Колонной справа! — откликнулся Колчин. Мы повернули автоматы и ударили ВОГами в небо.
— Клак! Клак! — пропели гранаты.
— Есть цель! — радостно завопил Колчин.
— Заряжай!
Одну за другой мы выпустили по пять гранат.
— Есть цель! Есть цель! — вопил Колчин. — Они отходят!
Мы кинулись к насыпи. Да, правый фланг противника и вправду отползал. Зато левый за это время очень продвинулся и уже рассыпался цепью вдоль пропасти.
Сейчас начнется!
И — началось!..
Мы залегли.
— Сейчас они переправятся через водопад, и тогда нам уже не уйти! — проорал Шархель.
И тут случилось невероятное. Колчин вскочил во весь рост с пулеметом наперевес и, посылая длинную очередь, запел во всю глотку:
— Это есть наш последний и решительный бой! С Интернационалом воспрянет род людской!
Я тоже поднялся, подхватил песню и стал лупить из автоматов по цепочке противника:
— Весь мир насилья мы разрушим до основания! А затем мы наш, мы новый мир построим! Кто был ничем, тот станет всем!
Стрельба смолкла как-то сама собой. Песня тоже кончилась. Мы упали за стену. Пот катил с нас градом и застилал глаза. Ну, идиоты!
— Ты чего запел? — спросил я Сашку.
— Страшно что-то стало, — хихикнул он.
— Ну, Немировичи-Данченки! — буркнул Шархель.
И мы все втроем свалились в приступе нервного хохота.
Со стороны противника махали белым шарфом.
Надо понимать, это они не сдаются, но готовы поговорить.
Поговорим, что ж…
Колчин с Шархелем остались на месте — с оружием наготове. А поговорить пошел я. Эх, семи смертям не бывать!
