— Этот черт чуть не достал меня своими чудовищными бивнями, — возможно, задыхаясь от усталости, но скорее всего от пережитого страха, прохрипел военный. Он быстро приподнялся на колени и, выглянув через бортик, поискал в темноте остатки Дункана.
Блоу тоже не удержался посмотреть.
— Наверное, паук утащил его куда-то… — Он символически почесал лоб и добавил: — Только странно, что никаких следов не осталось. Все-таки он не ватными палочками его схватил, а острыми, как бритва, челюстями.
— А ты на самом деле видел, что он его схватил? — осведомился военный у Блоу. Батлер, не дожидаясь ответа, вдался в рассуждения: — Хотя кого я обманываю… — Он нахмурился и покачал головой. — Если даже мы с тобой с трудом успели взобраться на крышу и стояли не на земле, а весели уже на полпути к козырьку…
Губы Блоу печально скривились, выражая всю его разочарованность в трагически сложившейся ситуации.
— Это опять со мной случилось. Опять, человек, который мне доверился, стал пищей для паукообразной, ненасытной скотины, — Изначально Грэг не хотел ругаться, но чувства взяли верх над постылым цивилизованным поведением и самообладанием.
Какой смысл соблюдать манеры, если тебя пожирают направо и налево?!
— Если честно, — принялся признаваться Батлер, — за свое спасение, пару минут назад случившееся со мной, я обязан своим родителям, которые однажды отдали меня в военную школу.
— Меня тоже туда же определили собственные предки. — Но я хотел стать юристом, а еще лучше — адвокатом.
Батлер терпеливо кивнул.
— Ты должен их благодарить, — проговорил отставной военный, — но, как ни странно, на твоем лице я замечаю искрометное недовольство.
— Я им очень благодарен, только мое недовольство, как ты выразился, вызвано не этим. К сожалению, я недоучился до конца. У меня появился лучший друг, и мы с ним поступили на юридический… Как выяснилось позже, у нас не было достаточно предпосылок, чтобы работать по выбранной профессии. Благо, наше с ним незаконченное военное образование позволило устроиться на «Шимеринг стоун».
— Да, мне известна плачевная судьба этой фирмы. — Батлер немного скис, хотя и до этого выглядел не радостным. — Остров закрыли и объявили запретной территорией. У меня там погиб товарищ по имени Марвин, он работал охранником на перевалочной базе.
— Я знал его. Мы с ним хорошо ладили. К сожалению… — Блоу не договорил и переключился на прежний рассказ. — Благодаря военному образованию меня приняли работать проводником. Друг мой погиб в пещере от подобной твари, — расстроенный воспоминаниями мужчина махнул рукой в пустоту, — Кстати, можно сказать, и в гибели Марвина они тоже виноваты. Единственная удача, которая произошла со мной там, только за это я и благодарю судьбу, это встреча с будущей женой, то есть моей нынешней женой — Дрю.
— Так, значит, это существо с того самого острова.
— Почти. Это долгая история, — Грэг, прикрыв ладонью рот, прокашлялся. — Это лабораторный образец. Так обычно бывает. Пытались создать вакцину, но создали монстра.
— Вроде бы подобное я уже где-то слышал.
— А оно кругом среди нас, распространяется повсюду, как вирус. Ученым мало создать необходимые на сегодняшний день лекарства от болезней и заразы. Они всегда стремятся переплюнуть своих конкурентов из других стран. И все это для чего? Для того, чтобы получить монополию на продукт, а о деньгах я вообще не говорю.
Нежданно-негаданно за спиной разболтавшихся мужчин что-то шумно брякнуло. Это оказался Скот Дункан, забравшийся на крышу, он чудом остался в живых.
* * *
— Оно! — задыхаясь, проговорил спасшийся ученый, — чуть не убило меня!
Но соратники уже не слышали его слов, он на самом деле привел их в восторг своим внезапным появлением. Еще какое-то время они, молча, смотрели на Дункана, развалившегося поверх стальной крыши, бедолага был напуган до смерти, а затем Батлер все-таки решил обратиться к этому счастливчику:
— Скот, как, черт возьми, тебе удалось спастись? Каким таким загадочным образом?
Ученый ни секунды не колебался с ответом:
— Сам в шоке!
— Ты хочешь сказать, что это у тебя вышло непроизвольно?
— Именно это я и имею в виду, — решительно промолвил Дункан.
— Все очевидно, — вдруг проговорил Блоу. — Твое загадочное спасение не только результат паучьей травмы, но и твоя собственная заслуга, вернее заслуга твоего организма. — Однажды я имел счастье быть знакомым с одним пареньком, его звали Робби. Как мне не тяжело это говорить, но он тоже стал жертвой пауков на Дайменд клавс, но речь не об этом. Он был вроде тебя — ученым, хотя специализировался не на органической химии, а скорее был программистом или вроде того. Так вот, помню, когда мы впервые повстречали черную, дикую кошку в джунглях, он испугался и так быстро побежал, что, я уверен, если бы зверь в тот момент погнался за ним, вряд ли догнал бы.
Батлер медленно качнул головой:
— Прости, что перебиваю, Грэг, но к чему ты это все сейчас рассказываешь? Я инстинктивно чувствую, что ты хочешь сказать нечто очень важное, только пока не могу понять, что именно. Если это возможно, ты не мог бы чуток сократить историю и сказать свою мысль напрямую. Мы ведь все-таки тут не в игры играем и не ради шалости сюда забрались, тем более что нам надо следить за пауком. Как бы он еще чего-нибудь каверзного не выкинул.
Грэг грустно посмотрел на Батлера. Да, все же люди по сути своей не слушатели, а настоящие диктаторы. Человек пытается донести до их сознания нечто серьезное, но они отвергают осмысленные звуки, как раздражающий гудок паровоза, отправляющегося со станции.
— Ладно, постараюсь объяснить вкратце. — Он посмотрел на Дункана. — Выброс адреналина в кровь вызвал у тебя появление не дюжей силы и проворной ловкости. Это широко известная практика. Спортсмены принимают специальные препараты, которые, в свою очередь, провоцирует пассивную выработку адреналина. В общем, — подытожил Блоу, — можешь возрадоваться способности человеческого организма вырабатывать столь замечательный и нужный гормон.
Неопровержимая логика Блоу свела вопросы Дункана к едва слышной просьбе:
— Я только хотел сказать… хотел попросить, чтобы в следующий раз, которого, я надеюсь, не будет, постарайтесь затащить или увести меня пораньше, прежде чем монстр успеет приблизиться на расстояние, достаточное для нападения.
— Когда дело касается спасения человека, у меня нет других намерений, кроме как спасти его, — прохрипел Батлер. — Но если человек сам отказывается от предложенной помощи, я не буду прилагать много усилий, чтобы переубедить его.
