маг! Не может один человек создать такое. При всем уважении, брешут вам.
Спустя несколько кружек глинтвейна народ постепенно перешел на более крепкие напитки: хозяин таверны вовремя подсуетился, накручивая счет.
Тем временем балагура понесло, он уже перешел от слухов к легендам.
— А знаете, что случилось с тем пацаном, который Лурсконом правил?
— Лурскон? Где это?
— Какой такой пацан?
— Ай... Это тот город, где самовлюбленный мальчишка-правитель себе статую поставил. Сделал себя, но будто бы старого, бородатого и мудрого. Из чистого серебра статуя! Короче, говорят город был достаточно вольным, потому и маги там были чересчур... — здесь балагур покосился на здоровяка, чей вид явно говорил о принадлежности к практикам, — Э-э... чересчур неблагоразумны.
— Из какого еще серебра, балабол? Ее бы частями попилили и увезли!
— Заклятье на статуе великое! — повысил голос балагур и поднял увесистый кулак. — А еще раз назовешь меня столь неблагозвучно, нос в затылок вомну.
— Из камня статуя, — пробурчал здоровяк тихо, но услышали все. — Как стояла у Лурскона, так и будет стоять. В городе, кстати, маги не селятся, какой бы они силы не были. Места там для магов гиблые. Дурно нам там.
Балагур замолчал, уже обдумывая, как бы превратить свежий слух в историю и накрутить вокруг нее побольше таинственности и мрачности. А другой приключенец, оторвавшись от кружки, осторожно спросил:
— А вы кто, господин маг? Из перерожденцев, небось?
— Я? Да так... обычный юноша с комплексом бога.
Серия завершена.
Спасибо, что прошли путь с героем, мной и другими читателями. Растягивать, раздувать серию не буду, она закончена.
Благодаря комментариям долго думал, стоит ли продолжать историю, и если продолжать, то в каком антураже. В общем, продолжение истории Нильяма будет, но в другом мире. Кто не желает расставаться с героем, но хочет историй о попытках принудительно социализировать Нильяма и проды раз в пару дней — добро пожаловать. Будет новый мир, новые проблемы и знакомый нам главный герой. Остальным дальше лучше не читать)
Первый звоночек прозвучал, когда я, в очередной раз коснувшись кристалла средоточия, не ощутил полноценного контроля над системой. Ничего не ощутил, будто коснулся обычного камня. Даже не сразу понял, что произошло. Сосредоточившись и прикоснувшись к растениям, я по-прежнему мог увидеть и услышать, что происходит в любой точке планеты. По-прежнему мог заполнять искру и пользоваться всей накопленной бао развития, усиливая себя. Мог фильтровать навыки, которые система вытащила как из практиков, так и из обычных людей. Просто система не откликалась и не запускала меня в свое сердце, откуда я мог контролировать и распространять по миру печати. Меня отстранили от системного штурвала.
Разумеется, было неприятно, было тревожно. Я несколько недель потратил на вычисление, кто мог перехватить управление над системой, но никого не нашел, как ни старался. Пришлось навещать архимага на Ильмсхуре. Разговор с Апелиусом прояснил некоторые моменты.
Я телепортировался в его личную комнату, едва не вызвав у бывшего императора инфаркт. Двухметровый мужик подпрыгнул от неожиданности, и взревел:
— Бездна тебя задери... Нильям! Напугал меня.
Я осмотрелся, не обращая внимания на недовольное бормотание. Перемещался я, используя Апелиуса как якорь для перемещения, и не через стабильный портал, поэтому осмотреться не успел.
Обычная комната-квартирка, ничуть не больше той, что была у меня в свое время. Игровая капсула, душ и кровать в одном флаконе... или скорее — под одной панелью. Те же технологические приблуды для лучшего качества голофильмов, синтетическая кухня. А я-то думал, что у руководства Фабрики комнаты больше, или есть что-то, отличающее их от обычных людей.
— Все такое же, только больше геморроя, — сказал Апелиус, без труда улавливая, о чем я думаю. — Выплаты больше, это правда. Но руководители заключают контракты на несколько десятков лет. Сделано, чтобы замедлить ротацию кадров, иначе такие, как мы, после пары лет работы с планеты сваливали бы.
— Как дела на фабрике? — спросил я и выслушал краткий доклад. А потом, обдумав, решил поговорить и о своих проблемах с системой.
Меня не удивила радость, блеснувшая в глазах архистарика, но было плевать: уничтожить Апелиуса перед тем, как окончательно ослабну, я успею. Свою миссию он выполнил больше, чем наполовину: Ильмсхурцы получили первые выплаты, и семь членов совета Империи, чьи яйца крепко сдавил Апелиус, спешно продвигали следующие выплаты и составляли пакеты льгот. Ильмсхур цвел и пах: в любой момент работники могли уйти с фабрики и построить себе дом на земле. Правда, становились дикарями тысячи из миллионов: в основном люди держались за единственную работу на планете. Хотя я очистил и заполнил рыбой реки, взрастил на планете леса, поля, запустил в них животных и ожидал, что люди выберут жизнь на природе.
— А чего ты ожидал? — со смешком спросил архимаг. — Ты оживил эту планету, молодец. Но ты же загнал Эатор под подошву. Если у твоей родной планеты есть разум, то почему нет у Эатора? Думаю, ему не понравится, что какой-то "прилетный гений" решил захапать себе всю энергию, тем самым, так сказать, обижает родных детишек.
— Да я вроде бы особо никого не ущемляю. Геноцид не устраиваю, магам не даю города захватывать...
— Кто сильнейший маг на Эаторе?
— Я.
— Сколько на планете магов, которые достигли хотя бы двух третей от твоей сегодняшней силы?
— Ни одного. Но причем тут это? Ты на моем месте тоже постарался бы оторваться от остальных.
— А притом. Грубо говоря, на Эаторе ты — как наместник от Империи на Ильмсхуре. Ты заграбастал всю власть потому, что смог, хотя ты на планете вообще не нужен. И — да, я на своем месте, не на твоем. Спасибо, кстати: на этой планете я развернулся так, как на Эаторе никогда бы не смог. Я бы на твоем месте спросил себя лишь об одном, самом значимом...
— Что дальше?
— Именно, пацан, — хохотнул Апелиус. — Не удивлюсь, если у тебя будет оставаться все меньше полномочий, пока управление мировой системой не перейдет под контроль самого мира.
Самое поганое в том, что у всех миров — свои магические правила. И в родном мне Ильмсхуре не получалось выстроить печати. Здесь не работали руны, создание рунных цепочек ни к чему не приводило. О чем говорить, если для облагораживания Ильмсхура в самом начале мне приходилось ежемесячно открывать портал с Эатора и переправлять
