— не обкатанная испытателями и не проверенная, и та же катапульта может взять и подвести. Но на деле все оказалось куда приятнее: система спасения экипажа не штучная, это стандартная катапультируемая кабина тяжелого штурмовика, спрятанная внутри корпуса БМББ. Изменениям подверглись только внутренности кабины: место оператора высокоточного вооружения переоборудовали под место легата, а место пилота штурмовика оснастили средствами управления от БМББ.
Кабина Скаю понравилась: довольно просторная. А вот рабочее место легата, увы, крайне непривычно: экраны маленькие, привычной мыши нет. Ситуацию исправляет шлем со встроенными очками виртуальной реальности, и в ней имеется громадный экран и куча дополнительных панелей, которые в бронекапсуле кабины не поместились бы никак. Но, конечно же, нужно привыкать и учиться заново.
— А можно мне оборудовать тренировочное место, идентичное тому, что внутри БМББ? — спросил Кирсан у командующего после осмотра машины. — Мне ведь заново нужно привыкать, я раньше тренировался на обычном рабочем месте простого коммодуля.
— Что мешает тебе делать это прямо тут?
— И правда.
«Оползень» находился в его распоряжении примерно восемь часов в день. Остальное время его гоняла по полигону Дирк или обслуживала пара техников. Ну или вернее, пара техников присматривала за тем, как машину обслуживают роботы.
Но через неделю настал тот самый неприятный момент, когда Скаю пришлось сесть в кабину вместе с Дирк. Тестовое испытание простое: пока Дирк гоняет по полосе препятствий, он противостоит местному легату, тот, впрочем, всего вторая лига. Курсант со стажем куда меньшим, чем киберспортивное прошлое Ская.
— Пристегнись, — буркнула Дирк, садясь на свое место.
Даже не думает скрывать неприязни. Да уж, печаль-беда.
А дальше начался форменный ад. Симуляции «белого» уровня давали лишь примерное представление о том, как БМББ ходит по ровной поверхности и маневрирует. Полоса препятствий в исполнении безбашенного пилота оказалась намного страшнее.
Верней, плотно пристегнутый Скай со шлемом на полужестком креплении переносит тряску и удары вполне прилично, и только когда клешни начинают вспарывать металл своими пилами, по всему корпусу прокатывается чудовищный скрежет и вибрация, проникающая аж до основания черепа. Но вот управлять беспилотной армией при такой болтанке оказалось чрезвычайно сложно.
Финал испытания был печален: Кирсан потерял треть армии просто потому, что кликал мимо, указывая маршруты, кликал мимо, выбирая юниты, кликал мимо, назначая цели и шаблоны. Легат, уступавший ему в мастерстве, но сидящий в удобном кресле на базе, одержал убедительную победу, сохранив порядка десяти машин.
Самой горькой ложкой дегтя в этой бочке дегтя было то, что Дирк свой тест сдала без проблем и в конце смотрела на взмокшего, раздосадованного Ская как на говно.
— Ты особо не огорчайся, — сказал Кирсану Текарса, — результаты твоих состязаний ничего не значат и не решают. Они нужны только для того, чтобы был виден твой прогресс. Тут сама концепция под вопросом, о твоих результатах в рамках экспериментального проекта речь вообще не идет.
— А что за концепция?
— Легат в передвижном коммодуле — наиболее уязвимая часть всего беспилотного войска, даже если это стандартный боевой коммодуль с пилотом, броней и вооружением. Появилась идея сделать самое слабое звено самым сильным и прочным, используя в качестве коммодуля гораздо более надежную и устойчивую в бою машину вроде БМББ.
— Ага. Только свой коммодуль, даже небронированный, я мог спрятать в любой траншее или воронке и спокойно вести бой. А вот эту громадину не спрячешь.
— Верно. А теперь представь, как бы ты вел бой в стандартном коммодуле, если поле ровное и не предоставляет никаких серьезных укрытий. Идея эксперимента как раз и заключается в том, чтобы выявить сильные и слабые стороны БМББ в роли коммодуля. И от тебя в рамках его не требуются рекордные бои против сильнейших оппонентов — просто делай, что можешь и так хорошо, как можешь.
Терпенью машины бывает предел ©
Новая служба оказалась на удивление спокойной. Леонид не встречается с цалларунга, они минимум на двадцать метров ниже его в толще скал и не горят желанием подниматься наверх — и это просто замечательно. А те, с кем он имеет дело каждый день — преимущественно военные, то есть, как ни крути, коллеги. И собственно балларанцев среди них мало, все остальные к землянам относятся довольно ровно, а конкретно к Леониду — так даже с некоторым пиететом. Ну, еще бы.
Некоторое время Леонид потратил на то, чтобы натаскать Синкая на роль командира взвода. То есть, японцу не впервой быть командиром подразделения, но одно дело, когда ты командуешь людьми, и другое — андроидами.
За этим дело не стало: они просто брали группу бойцов и отрабатывали различные сценарии и ситуации в неиспользуемой части базы или снаружи. Объяснение всем любопытным простое: «натаскиваем пополнение». И все всё понимают, помня, что после боя, который прославил «Псов войны», в строю осталось всего пятнадцать бойцов. Ну а то, что на самом деле Итагаки не натаскивает бойцов, а натаскивается сам — деталь, внешнему наблюдателю непонятная.
Итагаки проявил редкое упорство и тратил на обучение много времени.
Леониду такое рвение пояснил просто:
— А что еще мне делать? Старая жизнь закончилась, новую я пока не нашел. Полно времени.
Он выказал в том числе желание обучиться пилотированию корабля. Касс узнал, что Синкаю случалось водить транспортный вертолет в особо жестких условиях — за свою жизнь ему трижды приходилось выводить вертолет из-под обстрела, когда пилот погибал или получал ранение — и согласился научить его базовым навыкам управления кораблем.
Для этого использовалось то же самое прикрытие: в корабль садились, кроме Итагаки и Касс, несколько андроидов, окружающим давалось объяснение «учим пополнение пилотировать». О том, что весь состав «Псов» способен управлять почти любым транспортом, записано в их деле, так что ничего удивительного, суперэлита же.
Леонид и Касс заметили, что Синкай, сделавший существенный прогресс, начал прикипать сердцем к устаревшему десантному кораблю, только когда японец спросил, как он называется.
— У нас, сссла, нет обыкновения давать личные имена неодушевленным предметам. Вот моделям и классам — да, но не каждому кораблю индивидуально, — ответил Касс.
— Непорядок, — возразил Синкай, — даже если смотреть с твоей точки зрения, этот корабль уже не стандартный, потому что он уже из «десантника» переоборудован в торговца. Он уже не «стандартная модель», а значит, ему нужно имя.
— Да ради бога, или ради чего еще вы там даете имена вещам, — хмыкнул Касс.
Синкай ходил задумчивый три дня и наконец предложил назвать корабль «Куронэко».
— Что это значит? — спросил Леонид.
— «Черная кошка», — ответил Итагаки. — Смотри, если взглянуть вот под таким углом, то нос корабля похож на кошачью морду, вон те
