Всего-то и засек Женька нескольких финнов, резво проскочивших к опушке - видимо, там щели были выкопаны. Ну, еще три зенитные установки определил - ближняя гавкала, резко, но не очень часто - точно 76-миллиметров. Те, что дальше, не определишь, впрочем, опергруппе средства ПВО не очень интересны. Стрекотали спаренные пулеметы, еще что-то лупило в небо, пыталось капли бомб от себя отвратить...
...Ахнуло, казалось, за спиной. Женька стукнулся лбом о песок, уши заложило, как сквозь вату доносился треск валящихся сосен... Ну кого тут брать опергруппе? Кончился аэродром, разнесло всё вдребезги. Майор с Торчком еще ближе были к строениям и дороге - там бомбы гуще и ложились. Накрыло наверняка. Коваленко по ту сторону полосы - тоже могло накрыть...
Часы еще шли - всего две, нет, почти три минуты бомбежки. За эти сто шестьдесят секунд и поседеешь, и обоссышься. Уходили самолеты - в небе лишь дымы да кое-где клочья от разрывов зенитных снарядов. Облачка почти игрушечные. Еще дергался ствол финской зенитки, плескал бледным огнем. Попали финны в кого, или нет, неведомо...
Отполз в глубь леса наблюдатель Земляков. На четвереньках было довольно устойчиво, но палка какая-то сзади прицепилась. Кашляя, Женька взял левее от свежей вонючей воронки и сообразил, что никакая не палка сзади, а саперная лопатка на манер хвоста съехала. Или сам сдвинул, самое ценное прикрывая? Нет, надо в человеческое состояние переходить.
Посидев у ствола, рядовой Земляков поковырялся в ушах, привел слух и рассудок в относительный порядок. Принял прямоходящее положение и побрел в сторону 'радийно-штабного' пункта сбора.
Несколько поблуждал. Видимо, от бомбового сотрясения способность ориентироваться тоже страдает. Уже думал к опушке свернуть, определиться по деревне, как движение уловил. Вскинул автомат - Попутный манит, показывает, куда идти.
На крошечной полянке сидела радийная группа и успевший вернуться Торчок.
- О, лейтенант! А я уж смотрю - прямо туда бомбы ложат. Думал, кранты переводчику.
- Отож, - согласился Женька и плюхнулся на хвою.
Минут через тридцать прибыл Коваленко взмокший насквозь, распаренный. Отмахиваясь от кровососущих, огляделся и пробурчал:
- Пилотку утопил. Пришлось озером бултыхаться. Там перешеек - переплюнуть можно. И часовой, понятно, торчит. Черт, это озеро Линдоярви - бурда какая-то травянистая. Значит, целы все? Субъективно, все бомбы по вашей стороне легли.
- Именно что субъективно, - из зарослей бесшумным пятном вынырнул майор. - Мероприятие впечатление произвело, но больше психологическое. Насколько я понял, поврежден один самолет. Если учесть, что их здесь аж пять оставалось - противник лишился двадцати процентов боевой техники. Конечно, тоже неплохо.
- Еще избушку разнесло, - сказал Коваленко. - С виду банька была.
- Зрел на конюшне панику, - доложил Торчок.
- Да, моральный урон тоже нужно учитывать, - согласился майор. - Что имеем по нашей части?
Он пожертвовал из своей ценной папки листок с каким-то рукописным списком - на чистой стороне набросали план 'жилой' части аэродрома и схему постов. Женька отметил на плане три 'своих' зенитки, предположительный подъезд к ГСМ и сел в сторонке. Самочувствие было так себе - ощутимо мутило и хотелось лечь. Рядом присела Шведова, подсунула пузырек:
- Нюхни.
Женька дохнул нашатырной гадости, замотал головой:
- Убери его к черту!
Командиры, колдующие над планом, обернулись:
- Евгений, чего орем?
- Контузило лейтенанта слегка, - объяснила Шведова.
- Дома отдохнет. Трофимов, готовь радиограмму на вызов второго отделения концерта. И поработаем, наконец...
Дали полежать. Женька вяло наблюдал дискуссию - старшина не хотела отдавать винтовку. Попутный удивлялся:
- Нет, откуда такие мелкособственнические инстинкты? Ты сознательная комсомолка, Шведова, а вовсе даже не снайпер. Нет, ты в это стеклышко вообще когда-нибудь смотрела? Нет? А я с детства рогатками увлекался. Возьми автомат и успокойся. И вот план изучи внимательно. Вы в резервной группе прикрытия, должны соображать...
Женька прикрыл глаза. Голова слегка кружилась. Опять идти. Фу, паршиво как...
Свернули рацию.
- Не спать, комары зажрут, - призвал майор.
Женька принялся подниматься. Марина сидела, заворожено в бумажку уставясь. Не в план операции, а строчки на обороте.
- Эй, Марина Дмитриевна, такие документы традиционно по прочтению полагается съесть. Или хотя бы сжечь, - ухмылялся Попутный.
Старшина машинально протянула ему листок и майор чиркнул спичкой:
- Служебная информация, товарищ Шведова. Не шибко секретная, но служебная. Лучше забудьте. Если получится.
Марина кивнула и повесила на шею автомат.
Двинулись. Время поджимало - через час вернуться самолеты. Ночь белая, авиационная...
23-24 июня
Олонецкое направление
К 2 часам ночи наши танки с десантом прорываются в Филипповскую и Попово. Удается пробиться в северную часть Карельской. Перехвачена дорога Карельская - Самбатукса. Форсирована река Янгера. Финны яростно контратакуют. К 18 часам наши САУ и пехота, пройдя минные поля, готовится атаковать Самбатуксу. Попытка фронтальной атаки с ходу не удалась. От контратак наши части несут тяжелые потери.
Тулоксинский плацдарм. Обстановка стабилизировалась. Атаки финнов, пусть и ожесточенные, успеха не имели. Канонерки, поддерживая десантные подразделения, подходили ближе к берегу, и огонь их артиллерии был действенен. Авиация работала усердно, порой даже чересчур - в первый день штурмовики несколько раз атаковали собственный передний край и даже обстреляли свой корабль.
За сутки было сделано 347 самолето-вылетов.
В течении дня было принято решение о дополнительной высадке на плацдарм 3-й морской стрелковой бригады. 70-я бригада нуждалась в поддержке - давление отходящих с юга и перебрасываемых с севера сил противника нарастало.. Но прогноз погоды был неутешительным: ожидался шторм, низкая облачность, дождь.
Лес (1,5 км южнее деревни Нурмолицы)
22:17
Штурмовать аэродром силами одного профессионала, усиленного кабинетным шпионом и четверкой иных 'ремб', задача неординарная, и если честно, обреченная на неудачу. Но штурмовать, жечь и взрывать, задача не ставилась. Задача - изъять человека. Знающего и нужного. Еще лучше двух. Тут уже есть некоторые шансы...
Мысль была, конечно, утешительная, но не бодрящая. Мутило рядового Землякова. Не очень сильно, но изматывающе.