Ознакомительная версия.
– Шшшенщщщина, – внезапно сказал один из храмовников, – где шшшенщщщина?
После припадка откровения для девчонки соорудили шатер и охраняли ее надежней, чем Олюкта. Все тряслись над Мариной, и она снова принимала поклонение, как должное. Шейх и сам ловил себя на эмоциональной заторможенности – сказывался новый мир.
– Там, – Шейх махнул рукой в сторону лагеря. – Сейчас придет Олюкт, будете с ним разговаривать.
Храмовники переглянулись.
– Дикарь, – сказал один из них и ткнул в Шейха древком копья. – Он – дикарь.
– Где шшшенщщщина?!
Шейх занервничал: воины храма были фанатичными ревнителями святыни. Не исключено, что они не пустят в долину представителей другого народа. Этого не учел ни он, ни Лукавый.
– Воины храма! – одышка мешала Олюкту быстро бегать, но не мешала громко верещать. – Я – Олюкт, верховный шшшрец, приветссствую вассс!
– Шшшенщщщина, – повторил говоривший первым, тупо, как робот. – Где шшшенщщщина? Приведи!
– Избранная отдыхает…
– Веди сссюда!
Жирная шея Олюкта судорожно дернулась. «Ага, – сообразил Шейх, – сейчас он притащит Марину, и храмовники увидят, что она – “дикарь”, не змееглазая. А тут еще Лукавый и Рембо. И придется нам воевать»…
Воевать, сказать по правде, не хотелось. Воины храма, даже не очень хорошо вооруженные, казались опасными противниками, тренированными, профессиональными.
Олюкт приказал телохранителю привести Марину. Шейх на всякий случай пошел со змееглазым – как-никак, девочка – часть таинственного замысла Тараса Астрахана, и в интересах Шейха оградить ее если не от всех опасностей, то, по крайней мере, от глупых случайностей.
Телохранитель замер у шатра и воззвал:
– Госсспожа! Госсспожа!
Клапан шевельнулся, и наружу высунулась голова другого змееглазого.
– Госсспожа ссспит.
– Разбуди. Олюкт зовет госсспожу.
Марина проснулась сама. Она выскользнула из шатра – растрепанная, со следом от подушки на щеке, в перекошенной ритуальной тунике с растянутым стоячим воротом и прозрачными рукавами. На девушку, которая несколько часов назад молила о смерти, она походила отдаленно: отрешенный взгляд, восковое лицо без эмоций…
– Мы у Храма, – сказал ей Шейх, откуда-то зная, что все это ей известно. – Пришли хранители и хотят тебя видеть. По-моему, они не в восторге от того, что ты – человек.
Марина кивнула. Как бы Шейх ее про себя ни ругал, какими бы словами ни обзывал, она все-таки была неглупа и понимала, что ей угрожает опасность. Но почему же, почему она так себя ведет? Неужели и правда виноват таинственный Чужак?
– Иди с ними, представься, – продолжил он. – Но будь настороже. Если что – я попробую тебя прикрыть.
Ее губы шевельнулись:
– Чего ждать?
Шейх задумался на мгновение.
– Вряд ли они попытаются убить тебя исподтишка, скорее, нападут в открытую. У них копья. Стой так, чтобы между тобой и храмовником был кто-то из телохранителей.
Марина кивнула, проронив:
– Не тревожься.
И поплыла за змееглазым, расправив плечи.
Храмовники, завидев ее, сначала раздраженно зашипели, а потом разом притихли и замерли, вытянув шеи, – видимо, признали. Считали информацию, унюхали – хрен разберешь, каким местом они все это чуют…
Первый из храмовников опустил копье и преклонил колени перед Мариной и Олюктом.
– Госсспожа, – торжественно повествовал толстяк, его двойной подбородок вздрагивал каждый раз, когда он открывал рот, – пришшшла из Великой Наружносссти, как и ее ссспутники, похожие на дикарей. В Наружносссти не бывает сссмерти, холода, голода и болезней, где поля плодородны и ждет нас сссчастье и долголетие. Если задобрить Его Великим Ритуалом, Змей забудет о том, что мы виновны пред ним, и вернет нас в Наружносссть.
– Это правда, – подтвердил Лукавый, быстро подходя к ним. – Мы – посланники из Великой Наружности, которая ждет своих потерянных сынов. Мы проводим вас туда.
Храмовники оттеснили от Марины охрану Олюкта, обступили ее и повели прочь. Шейх вцепился в автомат, Лукавый возмутился:
– Господа! Наше присутствие – обязательное условие!
Храмовники не послушались его. Шейх приготовился к бою. Потеряй они Марину – всё, сгниют в зловонных джунглях или милые друзья украсят их головами шесты на площади. Прекрасная перспектива! Не зря же Лукавый так возмущается.
– Без нас Змей вас не выпустит! – разорялся он, и лицо его вытягивалось, бледнея. – Марина! Да приди ж ты в себя!
Девчонку, скорее всего, прирежут. Здорово! И ведь отбить ее не получится – грех это, кощунство. Все змееглазые поддержат храмовников, на которых напали чужаки. Как этого не учел Лукавый? Рассчитывал, что Марина ему поможет, учил ее, что делать? Так ведь бесполезно!
Но Марина оглянулась на Шейха и велела:
– Друзья идут с нами. Такова воля Змея.
Удивительно, но Лукавый последовал за ней, и храмовники не стали возражать. Шейх кивнул Рэмбо – мол, и нам можно, пустят.
* * *
Следов враги оставили превеликое множество, и придерживаться нужного направления было несложно. Отряд Шейха и профессора Астрахана опережал группу Данилы часов на десять, но чем многолюднее, тем медлительнее, и Астрахан-младший не терял надежды настичь папашу, внезапно напасть и отбить Марину. А еще лучше – его тоже захватить и допросить, используя вместо паяльника разновидность местного кактуса – длинного, похожего на жезл гибэдэдэшника и жутко колючего.
Данила уже свыкся с чужеродностью местных джунглей, привык, что хищники, наученные змееглазыми, не нападают на скопления людей. Интересно, чего они тогда в Секторе так агрессивны? Подчиняются какой-то программе или им, кроме человечины, там жрать нечего?
Неважно. Не нападают, и на том спасибо.
Лиана, бегущая впереди, замерла на одной ноге и вскинула руку – отряд остановился. Второй рукой девушка указывала вперед, туда, где высились джунгли. Сначала Данила подумал, что это курится влажная земля, но Лиана с отчаяньем воскликнула:
– Лезем на деревья. Смерть – хма!
Даже вождь побледнел и бросился к увитому лианами стволу. Данила последовал за ним. Картограф, Прянин и Маугли нашли свои деревья. Сидя на толстой ветке, Данила смотрел вниз, где земля кипела, бурлила комьями и текла, текла, текла. Как серая река. Как сошедший с горы сель.
Кисточки багряных листьев щекотали кожу, Данила раздвигал их, силясь рассмотреть странное явление, и не мог – частицы движения были слишком мелкими и, похоже, живыми.
– Что это?
– Хма, – ответил Вождь. – Она поглощает все живое на пути.
– Хма – просто масса или оно живое? И вообще, что оно такое?
– Зверьки. Кровожадные твари. Мелкие.
Ознакомительная версия.
