Уокер кивнул.
– Я хочу попасть на ту сторону Миссисипи. Давно пора выяснить, что там творится. Мы получили оттуда сообщение, но наладить двустороннюю связь не можем. Похоже, до нас доходят записанные передачи, и мы не улавливаем в них смысла. Я и так потерял кучу времени. Надо решать вопрос.
– Как думаешь перебраться через реку? – спросил Джулиан.
– Тут-то мне и пригодился бы ваш совет. Как бы вы это сделали, если бы не было выбора? Что нам грозит?
– Без защитного костюма нельзя приближаться к реке ближе, чем на пять километров, – сказал Бендикс. – Речь идет как минимум о наборе высшей защиты с металлической подкладкой. И даже в нем не стоит подходить к воде. Костюм даст вам четыре, максимум пять часов. Там все зараженное. Воздух, земля, все, чего вы коснетесь. Самое плохое, что этот ужас творится по всей протяженности реки, от Канады до Мексики. Сдается мне, что единственный способ попасть на ту сторону – перелететь, а все самолеты под контролем у корейцев.
– А где расположены части корейской армии? Не в городе же?
– Конечно. У них организованы спецлагеря вдоль Миссури. На каждом перекрестке – блокпосты. На восток никого не пропускают. Сначала стреляют, а потом уже задают вопросы. И у них с защитой все в порядке. Чтобы проехать мимо них, понадобится как минимум танк.
– Где бы нам разжиться защитными костюмами? – задумался Уокер.
– На любом блокпосту, – предложил Джулиан.
– Солдаты ходят в защите?
– Естественно. Они переносят радиацию не лучше, чем мы. В город без защиты и носу не кажут.
– Они регулярно поджигают пригороды, – рассказала Мэллой. – Выдавливают людей из пригодных для жизни мест.
– Перебраться на ту сторону – дело нужное, – сказал Джулиан. – Только знаешь, ты прости, конечно, но это форменное самоубийство.
– И я твержу о том же, – неожиданно сказала Келси. Уокер неодобрительно посмотрел на нее. Она встретила его взгляд. – Ну да. Хочешь умереть от лучевой болезни? Помнишь людей на дороге? А они ведь поймали совсем небольшую дозу.
Бену не понравилось, что Келси вытаскивает их разногласия на всеобщее обозрение.
В дверь кабинета просунула голову Сэмми.
– Профессор, есть сигнал. Это наши!
– Простите, – встал с места Бендикс. Оставив Джулиана за себя, он скрылся в кабинете. Джулиан принялся излагать план нападения на грузовик, доставляющий припасы на корейские блокпосты.
– Раз в месяц грузовик развозит по точкам воду и еду, – сказал Джулиан.
Вернулся профессор.
– Через час придет груз. Выдвигаемся на место встречи. – Недоумевающему Уокеру Бендикс разъяснил: – Раз в три месяца мы получаем снабжение из Канзас-сити, от тамошних партизан. Они большие мастера тайных перевозок. В прошлый раз отправили фургончик мороженщика, жаль только, что без мороженого.
– Хорошо бы прислали оружия, – сказал Джулиан. – Как убивать врагов, когда у нас всего шесть стволов? Стоп, Марту не считаем. Значит, пять.
– Усохни, Джулиан, – рявкнула Марта. – Я так ловко обращаюсь с пистолетом, что скорее застрелю кого-нибудь из вас.
– Так отдай пистолет!
– Не могу. Это все, что осталось на память о Бугле. – Она склонилась к Келси. – Бугл – это мой муж.
Бендикс, Джулиан и еще двое мужиков надели пустые рюкзаки.
– Можно с вами? – спросил Уокер.
– Почему бы и нет?
– Поехали на машине. В наш внедорожник всяко больше влезет.
Джулиан предложил решать профессору. Тот кивнул, пожав плечами.
– Автомат не забудь.
Уилкокс решила остаться в мотеле. Чмокнув Уокера в щеку, она посоветовала ему не попадать под вражеские пули, и нырнула в комнату Марты. Бен видел, что в отношениях наметился кризис, временная разлука сейчас была как нельзя кстати. Их ждали в двухэтажном гараже в пустынном районе Олл-Сейнтс Виллидж, в трех милях от семидесятого шоссе на южной окраине Сент-Питерса. Еще со времен ЭМИ там остались машины, но Бендикс определенно сказал, что люди туда не забираются. Уокер припарковался на первом этаже, и партизаны высыпали наружу. Джулиан, не отнимая от глаз бинокль, крутил головой во все стороны. Пустота и заброшенность города навевали чувство, будто кроме них на свете вообще нет людей.
Время шло. Наконец Джулиан спросил у Бендикса:
– Ты с местом не ошибся? Где они?
– Опаздывают.
– Надеюсь, с ними ничего не случилось, – сказал один из партизан.
Уокер выбрался на улицу, не забыв прихватить бинокль. Все вокруг застилал туман, но глаз уловил какое-то движение вдалеке. Он позвал Бендикса.
– Видишь? Машина едет.
Бендикс забрал у него бинокль, всмотрелся в туман и кивнул.
– Ага. Видно паршиво, но определенно кто-то сюда едет.
– Наши? – спросил Джулиан, глядя в ту же сторону.
– Не знаю.
Текли секунды. Наконец сквозь туман проступили очертания.
– Черт, да это ж танк, – сказал Джулиан.
– Неужто корейцы перехватили наши радиограммы? – выдохнул Бендикс.
– Наверняка!
Уокер забрал у него свой бинокль. Да, борта танка украшал зловещий флаг Новой Демократической Народной Республики Америки – изуродованный флаг США, залитый красным, с корейским гербом поверх.
– Прячемся, – сказал он. – Выезжать из гаража на машине не стоит. Нас заметят.
Бендикс начал командовать.
– Все в укрытие. До сигнала не стрелять.
Пятеро мужчин рассыпались по территории. Уокер забежал в гараж и встал на колени за бетонной стеной. Сунул магазин в автомат М-4 и достал патрон.
Шум и лязг нарастал. Танк зловеще полз по дороге. Уокер набрался смелости выглянуть из укрытия. Судя по силуэту, к ним приближался «Абрамс», видимо, из конфискованных Корейской народной армией.
Все застыли. Не стоит выдавать свое присутствие раньше, чем из нутра танка посыплется пехота. С теми, кто полезет обыскивать гараж, еще можно воевать. Против танка у них ничего нет.
Грохот мотора достиг предела. Танк остановился у въезда в гараж. Рассеялись все сомнения: враг знает точное место встречи.
Люди старались не дышать.
Вдруг из громкоговорителя на танке полилась оглушительная музыка, битловская «Революция». Тишину мертвого голоса разорвал страстный гитарный запил.
Что за хрень, подумал Уокер. Ловушка? Корейцы решили сыграть в нашу же игру?
Он поднял руку и помотал головой, чтобы Бендикс понял: надо ждать.
На долгую минуту все замерло, лишь голос Джона Леннона бил по ушам. Наконец на башне танка открылся люк. Оттуда выглянул человек. Не кореец.
После мучительного приступа кашля, сплюнув мокроту, американец выключил музыку и позвал:
– Люди, вы здесь или где?
Уокер не знал, плакать или смеяться. Он выскочил из укрытия и бросился к танку.
