Обещав «прореагировать» по крайней мере на часть особо уж вопиющих нарушений регламента «мирной и тихой» жизни Гарема, и заняться судьбой взрослеющих официальных потомков, человек отослал всё ещё разглагольствующую женщину, и только когда за ней закрылась дверь, вздохнул свободно. (Про себя, разумеется! Традиции подглядывать и подслушивать и здесь были стандартными!)
Ф-ф-у-у!.. Чёрт! До чего утомительны женские разборки!
Но – никуда не денешься! Надо действительно как-то реагировать. Иначе дойдёт до открытых баталий в столь тщательно пестуемом фамильном гадюшнике. Вон, как у Равшан-бека: Главная и Вторая официальные жёны передрались так, что даже порезали друг другу лица и руки кинжалами, хотя оружия на женской половине нет!
Ну, теоретически.
А ведь такое событие – тоже потеря лица!
И теперь все со злорадным предвкушением ждут понижения злополучного вельможи в должности. И правильно: раз не можешь навести порядок у себя в Гареме, чего же от тебя ждать на Работе!..
Значит, пришёл черёд молодого, ретивого и сознательного кандидата из Детей! А ты, облажавшийся старикашка – в отставку!
У человека в этом плане было немного проще: что происходит, и что – какая жена коварно замышляет, он знал, как говорится, из первоисточника. И хотя сам процесс мышления у гаремных интриганок был не сложней, чем у его любимого коня из Мира Средневековья, жизни человека этот факт совсем не облегчал, а, скорее, наоборот.
Ох уж эти женщины! Иногда разобраться в том, что они сами хотят, было, мягко говоря, не проще, чем пронести на кончике носа казан с кипящей шурпой! И сказать, что их мысли действительно меняются каждые тридцать секунд, отнюдь не было преувеличением!..
Ладно, пока он справлялся.
Скушав пару фиников, и запив тёплым сладким вином, он наконец-то мог позволить себе поработать. Теперь до утра его никто не посмел бы побеспокоить.
Осмотр «любимого» Абдурахмана ибн… шестьдесят второго позволил выявить только одно: больше всего этот избалованный и отъевшийся болван обеспокоен своей наметившейся импотенцией.
Интриги, которые затевали или уже плели шестьдесят три Высокопоставленных, три Самых Высокопоставленных, и ещё около двухсот Приближённых мерзавцев рангом пониже, равновесия в Султанате нарушить никак не могли.
Столица… Большие города… Тишина и покой.
А о чём беспокоиться?
Нет даже организованной преступности – за первую кражу отрубают руку. За вторую – вторую… Не больно-то поворуешь! А буде попытаешься (сам, или через подручных) – то уже – голову. Правда, такое – только для смердов!
Чиновники же не воруют! А кто уж совсем активно… не ворует – выгоняют в досрочную отставку! Нахапал сам – дай и другим!
Нет, тут к «социальным переменам и потрясениям» никто не стремится, и высшие эшелоны Администрации рассадником всяческой Крамолы точно не станут.
Среди покорённых народов действительно никаких реально опасных действий не намечалось: люди слишком разобщены. А поскольку ни газет, ни радио, ни даже письменности не только для простых смердов, но и вообще – не существовало, (кроме как для многочисленных Чиновников столицы и Провинций) каждый смерд и его ближний круг общения словно замкнут в скорлупу своего кишлака, или городишки…
Прямо по древним римлянам: разделяй и властвуй.
Потому что отсутствие образования, связи и единого языка лучше всего прочего способствует разъединению. С покорёнными подданными чужых стран, где аборигенное население ещё оставалось, всё ещё общались через переводчиков – незачем таким знать язык Хозяев.
Однако и для таких был обязательным пятикратный ежедневный Намаз, и Пятничная всеобщая молитва.
О том, что все муфтии, муллы и прочие служители культа неграмотны, и тексты просто тупо зазубрили (Не без помощи зуботычин, подзатыльников и розог!) наизусть в годы ученья, можно и не упоминать. Но зато эти носители Веры отлично понимали, чья рука их кормит – о пренебрегающих ритуалами, или (вот уж где вопиющая крамола!) что-то непочтительное высказавших в адрес Аллаха, Пророка, или их наместников на земле – тут же докладывали в ту же полицию… Участь грешников и кощунствующих была незавидной.
Отрубали уши, нос, вырывали согрешивший язык… И отправляли мостить дороги.
Дорог в Султанате было много. И – довольно хороших.
Но все поездки по странам и бывшим странам Провинций были разрешены только Купцам, Сборщикам Налогов, и Государственным Закупщикам. А уж от них не больно-то узнаешь, что там нового в Мире.
Болтливых даже из привилегированных эшелонов очень быстро наказывали!
Штатный стукач – это практически каждый Писарь и Бухгалтер. И уж если кто и работал высокопрофессионально и добросовестно – так это Полиция, и Тайная Полиция. Пыточных дел мастера заслуженно слыли специалистами высочайшей категории.
Пропутешествовав в Америки, всё ещё остававшиеся «неоткрытыми», человек убедился, что даже все высокоразвитые цивилизации Центральных регионов южного континента так и не вышли из тупика.
Всё те же кровавые человеческие жертвоприношения, отнимающие массу работоспособного населения у Хозяйства, и междуусобные войны.
Про примитивные племена североамериканских индейцев можно вообще не думать – они всё ещё зарывают-разрывают «томогавки войны»!
Вселившиеся же в восточные провинции будущей «Канады» викинги ещё не расплодились – рождаемость у них крайне низка. Ещё бы: с одной-то женой. И ужасающей детской смертностью!
Здесь ему изменять ничего не надо.
Про Африку и Австралию можно было не упоминать: там благополучно царит каменный век.
Ещё раз прослушав общий фон Единого Информационного Поля, он убедился, что загнивание и застой этого Мира нарушить никто и никак не собирается. Статус Кво слишком надёжно.
И падению, как это случилось с той же Римской Империей, здесь уж точно ничто и никто не поспособствует. Силы отгороженных Стеной варваров слишком мизерны. Против гарнизонов, повсеместно расквартированных по давно завоёванным, и методом «мирного вытеснения» практически почти очищенного от коренных народов, Султаната, уже и выступить-то некому.
Народ, веками приученный к мысли о Вечности Империи и нерушимой покорности её подданных, «подтверждённых» и «свыше», помышляет не о сбросе Ига, а лишь – как бы выжить. И прокормить семью.
Такое в Мире один называлось бы Эпохой Застоя и Регресса. Как технического, так и нравственного.
Но поскольку вымиранием людей такая формация не угрожала, Наместник признал за ней право на существование. И то, что так называемый Прогресс застыл на пятнадцатом веке, посчитали наименьшим Злом. Пусть ни наука, ни культура, ни демократия не развивались никак, зато человечество всё же могло прокормить миллиард смердов и сто миллионов воинов и бюрократов.
