передаче Мишка решил путём механического соединения шестерён.
Никаких коробок передач и редукторов. Сначала вот так. Просто, брутально и кондово. А дальше, как говорится, нет предела совершенству. А если граф Сергеев не обманет, не забудет за своими делами о собственном обещании и пришлёт книги по точной механике, то вообще никаких проблем. Славу изобретателя парень уже заработал и даже сумел узаконить. Вон даже грамоты от большого начальства на стене висят. В рамочках.
– Ладно, барышни. Хватит сопли на кулак наматывать, – очнувшись от размышлений, скомандовал Мишка. – Ставьте чайник, праздновать будем.
– А чего праздновать-то, Миша? – удивилась тётка.
– Как это – что? – удивился парень. – Да я этот фаэтон, почитай, из депошного хлама собрал, а получил за него ажно четыре с половиной тысячи рублей. Да ещё и с выгодой наперёд. Когда в лавках купца товары покупать буду. А вы – чего праздновать…
– А сами как теперь на торг ездить станем? – вздохнув, спросила Настя.
– Пока на телеге. А дальше есть у меня ещё одна задумка, – хитро прищурился парень. – Самобеглую коляску делать буду.
– Что, с мотором? – ахнула тётка.
– С ним, – решительно кивнул Мишка.
– Ну и зачем тебе такая? – подумав, уточнила Глафира.
– А чтобы опять всем носы утереть, – рассмеялся парень. – А вообще, хочу я такую машину сделать, которая сможет без всяких дорог ездить и по воде плавать навроде лодки.
Идея создать вездеход зрела давно. Такой транспорт в местных реалиях был бы самым идеальным вариантом. Что называется, и в пир, и в мир, и в добрые люди. Хочешь, в тайгу на нём езжай, хочешь, по целине катайся, а надо – по посёлку носись. И удобно, и не выклянчит никто. Что ни говори, а к технике в этих местах всё ещё относятся настороженно. Оставалось решить, на каком ходу тот вездеход делать. Колёсном или гусеничном.
Но сначала – просто автомобиль. Затевать вездеход, не опробовав свои задумки в деле, не стоило. А самое главное, нужно было убедить соседей, что он может придумать многое. Но не сразу.
Женщины быстро накрыли на стол, и семья приступила к чаепитию, когда в дом вошёл атаман. Словно ждал, когда самовар вскипит. Присев к столу и глотнув поданного ему напитка, казак отставил чашку и, огладив бороду, спросил:
– Чего купец тот приезжал, Миша? Случилось чего?
– Уговорил меня фаэтон ему продать, – рассмеялся парень.
– Предупреждал ведь, – усмехнулся в ответ атаман. – Непростая вещь. За такую многие тебе косо в спину смотреть станут.
– Плевать, – отмахнулся Мишка. – Я на нём свои задумки испытал, так что теперь и продать можно.
– Да ты никак опять что-то задумал? – проворчал казак, удивлённо рассматривая его.
– Ага.
– И что это теперь будет?
– Самобеглая коляска. Или автомобиль по-научному, – гордо заявил Мишка. – Но, ежели откровенно, до настоящего автомобиля ему далеко будет. Но по нашим местам и это чудо.
– Неужто сможешь? – не поверил атаман.
– Смогу, – уверенно кивнул парень. – Уже и нужное железо подбираю. И мотор заказал. И шестерни мне в депо точат по моему заказу.
– Это сколько ж ты денег на это потратишь? – не удержавшись, вздохнул казак.
Прижимистая натура атамана не могла принять такие непонятные траты.
– Меньше, чем на фаэтоне заработал, Сергий Поликарпович, – понимающе усмехнулся Мишка. – Гораздо меньше. Я ещё даже не все пушные деньги потратил, а уже заработал. А в сарае ещё и кожи, и шкуры нетронутые лежат.
– Ловко, – одобрительно кивнул казак. – Ну, а ежели у тебя и повозку твою самобеглую выморщат, что тогда? Новую затеешь?
– Новую, – кивнул Мишка. – Но только лучше прежней. Тут ведь как. Пока на одной катаешься, смотришь, что и как работает. И постепенно понимаешь, как где чего улучшить или по-иному сделать, – принялся пояснять он, забрасывая удочки на будущее. – Где металл калёный ставить, а где сырой, чтобы снашивался и не ломался.
– Ишь ты, наука, – хмыкнул атаман. – Ну да, бог даст, сделаешь. Есть у тебя искра божья, Миша.
– Благодарствую, Сергий Поликарпович, – склонил Мишка голову.
– Да не меня, Господа благодари, – отмахнулся казак. – А ты, егоза, – вдруг повернулся он к Насте, – мужа береги. Второго такого не будет. А главное, слушайся, когда велит чего.
– Чего это вы, Сергий Поликарпович? – насторожился Мишка, не понимая такого перехода.
– Да так, ворчу по-стариковски, – спохватившись, отмахнулся атаман. – На той стороне опять шевеление какое-то началось, а что к чему – непонятно.
– А знакомцы ваши чего? – напомнил Мишка про их давний разговор.
– Молчат пока, – отмахнулся казак, поднимаясь.
* * *
Засушливый июнь закончился, и хотя всё вокруг оставалось спокойно, Мишке не давала покоя та самая пресловутая чуйка. Что-то назревало. Но что именно, он даже под пытками не смог бы сказать. А самое неприятное, что эта самая чуйка то затихала, а то начинала зудеть особенно неприятно. Вот и в тот день с утра всё шло как обычно, а вот ближе к обеду Мишка, не удержавшись, сорвался и, бросив очередной сбор подходящего железа в депо, помчался обратно в станицу.
Монгол, словно чувствуя состояние хозяина, шёл ровной, ходкой рысью, то и дело срываясь в галоп без всякого понукания со стороны парня. Брошенное в телегу железо громыхало, но Мишке было не до него. Не вываливается, и ладно. Подкатив к воротам, парень выскочил из телеги ещё до того, как она остановилась, и, забыв про коня, ринулся в дом. Но едва переступив порог, он с ходу понял: не успел.
И тётка, и Настя сидели в комнате, дружно заливаясь слезами. Увидев парня, Глафира с ходу повалилась на колени, сквозь слёзы взвыв:
– Мишенька, прости дуру старую! Не углядела! Не поверила…
– Что? – сжимая кулаки, глухо спросил парень.
– Танюшку свели, – сквозь слёзы прохлюпала Настя.
– Когда?
– Как ты уехал, она часа через два с ребятами за околицу пошла поиграть, а чуть погодя мальчишки прибежали. Сказали, женщина её какая-то увела к реке. С виду вроде наша, только говорила как-то странно, – всхлипывая, ответила девушка.
– Понятно. Собери мне еды в дорогу, – сухо прошипел Мишка, направляясь в мастерскую.
Собраться для выхода в тайгу ему было быстрее, чем чашку чаю выпить. Перемотать новые портянки, сменить одежду и навесить на разгрузку подсумки. Не забыл он и сменить магазины для патронов, быстро переснарядив их боеприпасами, сделанными специально для боя с человеком. Бинокль и прицел заняли свои места в ранце. Коснувшись пальцами ножей, Мишка на пару минут заглянул в комнату девочки и, присев на её кровать, положил ладонь на подушку.
Прикрыв глаза, он словно наяву представил себе русоволосую головку дочери и, резко поднявшись, яростно скрипнул зубами.
– Зря вы это затеяли, твари, –
