больше в запасе времени, тем более спокойно и самоуверенно себя ощущаешь.
Спустившись в ресторан, я сразу направился в VIP зал, где народа было заметно меньше, чем в главном лобби отеля. Подойдя к распорядителю зала, сообщил ему, что у меня забронирован столик на имя Мацумото. Заодно поинтересовался, упоминал ли о нём кто-то ещё? Как оказалось, да. Пятнадцать минут назад, даже раньше назначенного времени, пришла молодая оджо-сама, он её так и назвал, которая попросила проводить её за этот столик. В качестве доказательства показала именное приглашение.
Дождавшись официанта, прошёл вслед за ним в отдельную комнату, закрытую от общего зала расписными бумажными перегородками и деревянными стойками, предназначенную для подобных, приватных встреч. В комнате с полом, устланным татами, всю внешнюю стену занимало огромное, панорамное окно с видом на декоративный японский сад камней. Поскольку комната была выполнена в традиционном стиле, то стульев в ней не предусматривалось. Вместо них за низеньким столом полагалось сидеть на специальных квадратных подушечках — дзабутонах.
Окинув быстрым взглядом помещение, я остановил его на девушке, сидевшей в позе сэйдза. Отказавшись от западного платья, она выбрала кимоно нежно розового цвета, с цветочным рисунком, туго стянутым под маленькой, едва заметной грудью широким поясом оби. Девушка сидела застывшей, словно фарфоровая статуэтка, сохраняя идеальную осанку. На вид она выглядела довольно миниатюрной, черноволосой, с очень светлой кожей и миленьким, детским личиком. В голове мгновенно зазвенел тревожный звоночек. Всё это выглядело слишком официально. Более того, моя сегодняшняя спутница была подозрительно напряжена, взволнована и, такое впечатление, немного испугана, пытаясь скрыть это за непроницаемым выражением лица.
«Тебя что, силой заставили сюда прийти? Моргни хоть раз, чтобы я убедился, что ты ещё живая», — тут же подумал.
Не этого я ждал от свидания, ох не этого! Кажется, она воспринимала его слишком серьёзно, чуть ли не, как смотрины. Ну, спасибо тебе, дедушка.
Заметив, как её взгляд скользнул по моей одежде, отчего она напряглась ещё сильнее, положившись на интуицию, я принялся импровизировать. Обмениваться положенными по этикету ничего не значащими фразами, чувствуя себя на этой «церемонии» неловко и зажато, худший вариант из возможных. Так, ни о каком возникновении симпатии и речи не пойдёт. Уйти бы не опозорившись, уже хорошо. Я откуда-то сразу понял, что встретил совершенно другой женский типаж, нежели знакомая мне Рурико или Киоко. Не могу же я вслух попросить её не бояться меня. Только ещё хуже этим сделаю. Похоже, для неё это не просто обычное свидание, а почётная обязанность, а значит, до чего она может додуматься и дойти, в первую очередь должно пугать не её, а меня.
— Доброе утро… — с вежливой, располагающей улыбкой вопросительно на неё посмотрел.
— Итидзё Мегуми, — поняв, чего я хочу, она с идеально выверенным поклоном представилась.
Опустив голову ровно настолько, чтобы обозначить свою вежливость и уважение к незнакомому мужчине, порекомендованному семьёй, не более того.
Каким-то образом правильно расшифровав её взгляд, а также заметив мельчайшее изменение положения бровей, извинился.
— Простите за заминку, Итидзё-…сан, — посчитал, что пока лучше придерживаться всех формальностей. — Я не знал, с кем меня просили познакомиться и вместе позавтракать. Дедушка сказал, что хочет сделать сюрприз. Он ему удался. Рад знакомству. Меня зовут гос… просто Мацумото.
Объяснил, чтобы она не приняла мою первую реакцию за насмешку или попытку подавить её волю. Из-за первой реакции девушки и антуража, чуть не назвал себя в шутку господином, что могло быть понято буквально.
«Итидзё! Вот это подстава!» — мысленно завопил, стараясь скрыть изумление.
Хотя чего ещё я мог ожидать от Такеры-самы? Итидзё не просто происходили из старой японской аристократии, в своё время обладая статусом князей, а были очень дальними родственниками Фудзивара. В каком-то смысле, их можно считать пятой ветвью нашего рода, не прямой, но всё же. Они тоже птицы высокого полёта. Их родоначальник, Итидзё Санэцунэ, создавший линию Итидзё ещё в 13 веке, был выходцем именно из рода Фудзивара. Мы всегда были союзниками. Естественно, род Итидзё входил в наш клан и занимал в нём не последнее место.
Экстренно покопавшись в памяти, я не нашёл в ней абсолютно никаких упоминаний о Мегуми. Известной персоной она точно не являлась. Самое забавное, что в этот момент она думала о том же, испытывая схожие эмоции. Ей фамилия Мацумото тоже ничего не сказала, а должна была. Поэтому она подумала: «Дед, за кого ты хочешь меня выдать⁈ Что я такого сделала? Это шутка такая? Розыгрыш? Неужели дела нашего рода настолько ужасны? Какой кошмар. Что мне теперь делать?» Последняя мысль у нас была одна на двоих.
Попросив её немного подождать, чем немало удивил, на секунду пробив маску невозмутимости, из-под которой показалась растерянность, быстро покинул комнату. Как можно скорее добрался до распорядителя и потребовал срочно, вот прямо сейчас «родить» мне мужское кимоно, за любые деньги. Мужик поморгал, глядя на меня пустым взглядом, напрягся и таки всё устроил в кратчайшие сроки. Из-за наплыва важных гостей в Рётте всё было припасено заранее, чуть ли не на все случаи жизни.
Уже через несколько минут я вернулся в комнату к тихо паникующей девушке, чуть ли не плачущей от обиды и разочарования, думающей о том, что «жених» её бросил, не выдержав и двух минут нахождения в одном помещении. Мегуми всё ещё продолжала сидеть на том же месте, ошарашенно пыталась понять, что же послужило причиной? Неужели она такая страшная, во всех смыслах? Или ей столь сильно «повезло», что попался столь необязательный парень? Пришёл, отметился и тут же свалил. Как теперь всё это объяснить родне? У неё и так проблемы с самооценкой, а тут ещё это.
В момент моего возвращения Итидзё выглядела похожей на выброшенную на берег рыбу. Сразу видно, что на свидания она ходит не часто, если, вообще, их посещает. Хорошо, что я успел стащить из попавшейся по дороге вазы букет, украшающий зал ресторана, который немедленно подарил девушке. Произнёс несколько изысканных, напыщенных комплиментов. С выражением искреннего раскаяния и беспокойства подошёл, позволил себе неслыханную дерзость, попросив замереть, чтобы удобнее было смахнуть с кончиков её ресниц мельчайшие капельки влаги. Я даже не предполагал, что она настолько впечатлительная и эмоциональная особа. Удивила так удивила. Впрочем, мой поступок ошеломил Итидзё гораздо сильнее. А уж то, что я сказал далее, так вообще повергло в шок.
— Пожалуйста, не плачь. Я всего лишь сбегал за цветами и переоделся, чтобы соответствовать своей очаровательной спутнице. Чтобы она не чувствовала себя одиноко и не смущалась. Видишь, насколько это дурацкое кимоно, отобранное у первого встречного,
