с двумя физиками понтифика. Ледзор мгновенно вырубает их, а я перехватываю их разумы, приказывая проводить нас к понтифику. Охранники нужны лишь для того, чтобы местные «бабочки» не задавали лишних вопросов — коридоры здесь узкие, не разойтись. Лучше двигаться за двумя шкафами, чтобы можно было разойтись со встречными путанами.
Пока мы движемся вперёд, девушки бросают на здоровяков перед нами игривые взгляды, кокетливо стреляя глазками. Ледзор усмехается и, полуобернувшись ко мне, шутит:
— Какие тут Снегурки! Может, потом задержимся, хо-хо!
— В другой раз, — отказываюсь сходу. — Сейчас не до этого. И вообще, лучше обратись к Гересе, у неё в заведении хотя бы медосмотр каждый месяц проводят, а тут «венер» всех видов хватает.
Мы входим в просторную комнату. Посреди помещения, в ярко освещённом центре, стоит понтифик Аврал. Закованный в кандалы, с опущенной головой и спущенными штанами, он находится в собачьей позе. Длинные цепи, прикреплённые к стенам, заставляют его стоять на коленях, не давая возможности выпрямиться. Над ним возвышается молодая девушка в чёрном кожаном корсете. В руках она держит плеть, и каждый удар оставляет на заднице достопочтенного понтифика новые красные полосы.
Замечая нас, девушка замирает. На мгновение её рука опускается, но я быстро перехватываю её разум, и она вновь поднимает плеть, продолжая свою работу.
Ледзор протягивает руку, легко забирая плеть у девушки.
— Дай-ка, внучка, я лучше, хо-хо. Этому садомиту мало не покажется.
Понтифик, услышав чужой голос, резко напрягается, его голос звучит встревоженно и панически:
— Кто здесь? Аида? Зачем ты привела посторонних… А-а-а-а!!! Яйца Юпитера!!— его вопрос обрывается в крик, когда плеть с грохотом обрушивается.
Ледзор добавляет ещё несколько ударов, каждый из которых выбивает из понтифика отчаянный вопль. Его руки сжимают цепи, плечи напрягаются, и каждый новый «хлёст» заставляет его содрогаться.
Я подхожу ближе, делаю удивленное лицо:
— Ваше Святейшество! Какая встреча! Это тоже храмовой обряд? Способ поклонения богам.
— Граф Данила⁈ — в ужасе хрипит Аврал.
— Сегодня на нас с женой пытались напасть. Случайно не ваши люди?
Понтифик дёргается, пытаясь вырваться, но я вонзаю пси-клинок ему в шею, пробивая его защиту. Поразительно, насколько ментальные щиты уязвимы для псионики. В данном случае щит имеет динамическую функцию и контратакует, но я лишь отмахиваюсь ментальным щупом. А затем щит трескается, и Его Святейшество становится моей марионеткой.
В дверь заглядывает одна из девушек, с беспокойством спрашивая:
— Аида, у вас всё в порядке? Твой клиент так кричал, будто ты его кастрировала…
Зомбированная Аида, не дрогнув, отвечает ровным голосом:
— Всё в порядке, Деметра.
Охранники, зашедшие вместе с нами, без лишних слов выталкивают сострадательную особу обратно в коридор и закрывают дверь.
Я занимаюсь Его Святейшеством. Из разума понтифика извлекаю схему всех коридоров и проходов подземелий Капитолийского холма. Особое внимание привлекает информация о существе, именуемом «Дочерью Богини», скрывающемся в самых глубоких залах храма Януса. Понтифик слышал лишь слухи о её существовании, но сам никогда не видел её. По рассказам тех, кому был предоставлен доступ, это самое прекрасное создание из всех, кого можно себе представить. Судя по описаниям, вероятно, речь идёт об альве.
Меня охватывает легко возбуждение. Мои перепончатые пальцы! Неужели я наконец нашёл следы родственников Лакомки? Мы столько времени обрывали цепочку зацепок одну за другой, искали во всех, казалось бы, неподходящих местах, а она оказалась вот здесь — в самом сердце храма Рима, где даже не думали искать сначала.
В голове начинают складываться варианты, как можно проникнуть в Капитолий незаметно. В такие места не заходят без хотя бы легкой подготовки. Придётся разработать план, учесть все детали и запастись немножко терпения. Что ж, еще день подождать не проблема.
В завершение я стираю у понтифика воспоминания о нашем визите. Пусть даже тени моего присутствия здесь не останется. Но просто убрать следы — скучно. Я оставляю в его памяти сюрприз — тщательно спрятанный «триггер», который сработает в нужный момент.
* * *
Капитолийский холм, Рим
На следующий день понтифик Аврал, с трудом сдерживая гримасу боли, сидит напротив Юпитерского, который раздражённо листает газету.
— Дерьмо Юпитера! Да что это за гадство!
Каждое движение отдаётся неприятными ощущениями, но Аврал старается не подавать виду. Юпитерский рычит. На первых полосах газеты — язвительные статьи, где аристократы открыто критикуют жреческую политику Юпитерского. Инцидент с пинком статуи стал тем самым спусковым крючком, и теперь недовольство в высших кругах звучит всё громче.
Юпитерский, охваченный яростью, швыряет газету на стол и говорит с раздражением:
— Имперские сановники уже не стесняются своих слов и готовы перейти к открытым призывам. Цезарь объявил мне настоящую информационную войну, и дела принимают опасный оборот. Нужно срочно что-то предпринять, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля.
— Ваше Преосвященство, можно я встану? — сипло спрашивает Аврал, но Юпитерский, не слушая его, резко заявляет:
— Нам нужно поймать этого телепата и сделать его Аватаром. Чем быстрее, тем лучше! —
Аврал, всё же чуть привстав, предлагает:
— Может, стоит дождаться завершения конфликта графа с Луцием? Они ослабят друг друга.
Юпитерский сердито поворачивается к Авралу, его взгляд полон неприязни.
— Ты кретин⁈ Луций может убить его! — отрезает он — И тогда как мы получим Аватара⁈ Пошел вон отсюда! От твоих советов тошно!
Аврал с облегчением на лице поднимается и молча покидает кабинет. Прихватив из своих покоев сумку, понтифик направляется в подземелье под храмом Януса. Здесь, за крепкой решёткой, бродят трёхглавые псы оранжевого уровня — опасные создания, которых Юпитерскому подарили неизвестные покровители.
Псарь, заметив Аврала, удивлённо поднимает голову; понтифик редко посещает это мрачное и зловещее место.
— Что-то случилось, господин? — спрашивает он с интересом.
Аврал, бросая псу кусок мяса, недовольно произносит:
— Захотелось порадовать наших дорогих охранников.
Он с удовлетворением наблюдает, как псы жадно поедают угощения, даже не замечая спрятанных сюрпризов, оставленных в каждом кусочке.
* * *
Мы с жёнами, Настей и другими приглашёнными отправляемся на вечер к домине Виргинии. Подъезжая к парковке, я замечаю Луция, который только что выехал из роскошной машины. Тачка у него просто помпезная — с блестящими серебряными дисками и невероятным тюнингом, который делает её заметной даже в этом избытке автомобилей. Люди вокруг собираются, с интересом переговариваются, а сам Луций, кажется, гордо выпячивает грудь, словно павлин.
Светка, наблюдая за этой сценой, хмыкает:
— После позора на винотеке решил выпендриться на тачиле, да?
— Типичный пижон этот префект, — соглашается
