Ознакомительная версия.
— Погаси свет и заглуши мотор, — бросил трехпалый через плечо, по-прежнему не поворачиваясь к Илье. — Их привлекает свет и звук.
Только теперь Илья смог протолкнуть давно рвущийся наружу и застрявший в горле вопль ненависти.
— Сапер! Сапер!!!
Крик, правда, вышел едва слышным, хриплым, сдавленным и стоноподобным.
Трехпалый резко повернулся к нему.
Он! Точно он! Грязное, заросшее но вполне узнаваемое лицо. Тонкие губы, узкий лоб, нос картошкой, глаза навыкате. Наглые и самоуверенные глаза.
В слабом рассеянном свете приборной доски лицо Сапера казалось мертвенно-зеленоватым. Но Илья уже знал, что перед ним — не мертвец, а живой человек. Пока еще живой. Тот самый урод в семье, который не достоин жить. Который непременно должен сдохнуть.
— Ты?! — Сапер тоже его узнал. — Колдун?!
Комбайн сотрясался от ударов снаружи. Живой клубок подземных монстров, намотавшийся на машину, раскачивал и ворочал ее из стороны в сторону. Двигатель работал на холостых оборотах, луч прожектора елозил по стене напротив. В пятне света мелькали спины, бока, конечности, головы и пасти тварей. Но два человека в кабине смотрели не на подземных монстров. Они смотрели друг на друга.
«Зачем я его впустил сюда? — спрашивал себя Илья. — Зачем?! Зачем?! Зачем?!»
— Послушай, Колдун, — первым заговорил Сапер.
Илья слушать не желал.
— Сапер-р-р! — сдавленно прорычал он, пытаясь дотянуться до горла ублюдка.
— Тихо-тихо-тихо! — Откуда-то из-под плаща Сапера появился пистолет.
Лязг затвора, щелчок предохранителя — и прохладный ствол «Макарова» уткнулся в лоб Илье.
— Не дури! Отключай машину, пока нас не сожрали вместе с ней. Говорить и сводить счеты будем позже.
Комбайн тряхнуло особенно сильно. Тяжелую машину едва не опрокинуло. Скосив глаза, Илья различил в свете прожектора нечто, больше всего походившее на гигантскую мокрицу и двухвостку. Широкое, овальное и выпуклое кверху сегментированное тело. Бесцветный хитиновый панцирь, вытянутые пластины которого наслаиваются друг на друга. Шесть пар ног. Длинные усики спереди. Два хвостовых отростка сзади.
Еще один толчок…
Подминая под себя прочих тварей, мокрица навалилась на комбайн, сдвинула его с места, прижала к стене. В следующий миг скрежещущее хитиновыми пластинами брюхо накрыло кабину и закрыло обзор. Крыша прогнулась. Через толстое переднее стекло, уже пробитое пулей, прошла трещина. По металлу загрохотали обломки сталактитов и каменные глыбы. Кажется, тварь, влезшая на комбайн, обвалила карниз, с которого спрыгнул Сапер.
— Вырубай машину, Колдун! Слышишь?! — Ствол пистолета больно надавил на лоб. В голосе Сапера появились истерические нотки. — Считаю до трех! Раз…
Тварь ворочалась над ними, сминая крышу кабины, сверху сыпались земля и камни, погребая под собой мокрицу и комбайн.
— Два! — Сапер держал пистолет обеими руками, и все же ствол в его руках чуть подрагивал.
Лицо Сапера было перекошено. Глаза — полны ужаса. Глаза говорили: «выстрелю!»
— Ну ладно…
Илья усмехнулся в перепуганное лицо Сапера. Вряд ли им удастся выбраться отсюда живыми, но все же было бы обидно погибнуть первым и не увидеть смерти мерзавца. А он должен убедиться, он должен знать наверняка, что на этот раз Сапер сдохнет. Ради этого месть можно отложить. Не отказаться от нее, а лишь отсрочить. Пока. Ненадолго…
Илья выключил зажигание.
И отключил все.
Свет погас. Двигатель умолк. Бур остановился.
* * *
И снова — кромешная тьма вокруг. И ворочающаяся туша наверху, под которой жалобно стонет металл. И слабый, едва доносящийся из-за завала шорох прочих тварей. И заклятый враг на расстоянии вытянутой руки. Сапера сейчас видно не было. Но слышно было его дыхание.
Ствол ото лба Ильи Сапер отнял, однако вряд ли убрал оружие далеко.
— Слышь, Сапер, — начал, было, Илья.
— Тс-с, — шикнули на него из темноты, — говори тише. Эти твари реагируют на шум.
Действительно, гигантская мокрица снова беспокойно завозилась над ними. Илья понизил голос:
— На что еще они реагируют?
— На движение, вибрацию, свет и запах.
Что ж, Илья и Сапер почти не двигались. Мотор не вибрировал. Света тоже больше не было. Запах? Наверное, острая вонь выхлопов, горючки и масла, которой пропитался комбайн, забивала запах живых людей. Но не полностью: мокрица, накрывшая машину своим телом, уползать пока не спешила.
— Та стена в проходе за пещерой, — снова вполголоса заговорил Илья. — Она защищала от этой… «живности»?
— Защищала, — ответил Сапер. — И как видишь, были причины не пускать вас сюда.
Что ж, теперь ясно, почему «байбаки» так яростно обороняли эту пещеру. Да потому что за ней пряталась смерть. Смерть для всех.
— Каким надо было быть идиотом, чтобы сломать эту стену, — прошипел Сапер.
Они по-прежнему разговаривали шепотом.
— Теперь придется дожидаться, пока твари уползут.
— А ведь не дождешься, — сплюнул Илья.
— Они уйдут… Когда сожрут все, что могут сожрать, — чуть слышно ответил Сапер.
— По-моему, «живность» уже сожрала здесь всех людей… Кроме нас.
— Друг друга она пожирает с такой же охотой, — хмыкнул Сапер. — А тут полно раненых и раздавленных тварей. Пока есть легкая добыча — «живность» отсюда не уберется.
— А потом? Куда твари отправятся потом?
Прежде чем наступит подходящий момент и удастся прикончить Сапера, Илья хотел вытянуть из него максимум информации.
— Если не найдут пищи в верхних ходах — вернутся к воде.
— А если найдут?
Илья подумал об обитателях синей ветки, для которых подметро было сейчас единственным спасением от муранчи.
— Значит, задержатся наверху. Пока пища не кончится. Потом все равно к себе вниз спустятся.
— А там-то они что жрут?
— Не в курсе. Может, друг друга. Может, тех, кто еще глубже… Я туда не совался.
— А что это вообще за «живность» такая, знаешь? Откуда она взялась?
— Нет, не знаю, — раздраженно прошептал Сапер. — Она тут, брат, всегда была, наверное…
Брат?.. Брат?! У Ильи в груди забухало, в висках застучало. Больше ни о чем другом он думать не мог.
— Ну, тогда… — процедил Илья сквозь зубы. — Тогда расскажи-ка, Сапер, о том, что знаешь наверняка…
Пришло время поговорить о более важных вещах… Тихий-тихий, едва различимый смешок выдал настроение Сапера:
— Как мне удалось уцелеть и что я делаю здесь?
Илья кивнул, сжимая кулаки и переводя дыхание. Пусть скажет, как выкарабкался. И пусть потом сдохнет.
— Когда орджоникидзевские выставили меня из метро в противогазе со старым фильтром и с единственным патроном в стволе, меня могло спасти только чудо… — начал Сапер свой рассказ.
Ознакомительная версия.
