Главное, что те, с кем бился Зигфрид, были только частью порождений тумана. Тварей становилось все больше — и они все ближе подбирались к «ракушке». Книжник высаживал в них патрон за патроном, бешено передергивая помпу, в кровь сдирал кожу с пальцев, заталкивая патроны в дробовик. Но и картечь, и пули действовали слабо. Выстрелы лишь задерживали монстров, будто те останавливались передохнуть — и сплюнуть раздражавший их свинец. И тут же продолжали свое неторопливое наступление. Становилась понятна их форма. Больше всего они напоминали гигантских полупрозрачных медуз, каких доводилось видеть лишь на картинках. Под плоскими пульсирующими телами-линзами висели безобразные гроздья щупалец. Желеобразные тела пульсировали, по ним пробегали огоньки разрядов. Эти разряды уже доводилось видеть — причем совсем недавно.
Книжника вдруг осенило: эти монстры будто паразитировали на энергетике Последнего Рубежа, насыщаясь его убийственным излучением. Не зря же туманом заволокло область, примыкающую к Кольцу. Жаль, что открытие таких удивительных мутантов придется унести с собой в могилу. Да и никакой могилы ждать не придется. Их просто убьют своими разрядами эти отростки — аналог жалящих стрекательных клеток у морских медуз.
Едва семинарист подумал об этом — вест вскрикнул, выронил меч и повалился навзничь.
— Зиг!!! — заорал Книжник. И выстрелил в трехметровое чудище в упор — прямо под вздрагивающую прозрачную «голову», в основание сгустка щупалец. Наверное, там находилось что-то вроде нервного центра. Оттого тварь и пошла неровно, заваливаясь на бок, — и исчезла в тумане.
— Ты видела? — крикнул Книжник через плечо.
Вместо ответа Хельга высадила следующие два патрона в ту же точку у следующей твари. Девушка не утруждала себя последовательным разряжаением стволов. Она приняла за правило дергать сразу оба спусковых крючка, и это принесло определенный результат: еще одна тварь задергалась, будто на ниточках, закрутилась вокруг собственной оси и так же растворилась в тумане.
Когда Книжник бросился вперед, стремясь прорваться на помощь Зигфриду, того уже со всех сторон облепили гигантские «медузы». Они суетливо толкались, будто не могли определиться, кто же возглавит пиршество. Книжник разрядил дробовик в ближайшее существо, принялся судорожно перезаряжать оружие. Но краем глаза видел все новых и новых монстров, будто сгущавшихся из тумана. Было совершенно ясно, что не хватит ни времени, ни патронов, чтобы защитить друга.
Более того — ни у него, ни у Хельги тоже не оставалось шансов.
Семинарист стоял посреди жуткой вакханалии, устроенной обитателями тумана, и готовился к худшему. Твари не торопились, просто кружили невдалеке, то выплывая из кисельного марева, то вновь растворяясь в тумане. Пожалуй, они не блистали интеллектом. Но этого и не требовалось, чтобы расправиться с загнанной в угол жертвой.
— Сзади! — раздался голос девушки и следом — все тот же двойной выстрел.
Книжник вжал голову в плечи: в него будто плеснули расползшимся холодцом. По волосам, по лицу потекли прозрачные ошметки. Рядом рухнула и забилась в конвульсиях бесформенная желеобразная масса. Хельга была рядом: ее вытеснили из укрытия. И теперь они стояли, прижавшись друг к другу спинами, наблюдая безумную пляску чудовищ.
— Вот и все, — сказал Книжник, следя за приближением громадной «медузы». Электрические всполохи в ее прозрачном теле были даже красивы.
— Наверное, — не стала спорить Хельга. В голосе ее слышались усталость и грусть. — Жаль, что все вот так… Неправильно.
— Я никогда не говорил тебе, — начал было Книжник. — Но теперь скажу…
Он знал, что сейчас скажет. Давно должен был сказать ей эти слова — но мешали обстоятельства, предрассудки, ложная гордость. Всякая чушь. Нельзя умереть, не сказав самого главного.
— Да… — тихонько отозвалась Хельга. И он ощутил прикосновение ее легких волос.
Закрыл глаза, чтобы в этот момент перед взглядом не маячила отвратительная тварь. Произнес:
— Я… тебя…
Мощный гул заглушил его слова. В лицо ударили жар и острый запах сожженного топлива. Знакомые, волнующие ощущения. Ведь вслед за ними шло спасение. И Книжник открыл глаза.
Тут же зажмурился: жгучий свет клубящегося пламени резал глаза, привыкшие к мутной пелене тумана. Краски казались невероятно насыщенными. Огонь лизнул «ракушку» — и словно прилип к ней, жадно охватывая поверхность. Жар пламени огня разом смел плотоядных тварей. Те напряженно замерли, подтянув под себя щупальца, будто зависнув на секунду в воздухе. И быстро растворились в дымке — может, напуганные самим видом огня, может, уже знакомые с его сил ой. Да и сам туман будто съежился под воздействием высокой температуры. Показалось серое небо. Туда устремлялись плотные клубы горячего черного дыма.
Вслед за вакханалией спасительного огня явился и его повелитель.
Чико неторопливо вышел из тумана, и казалось, он идет по узкому облачному коридору, проложенному огненной струей. Трудно было избавиться от ощущения дежавю: ситуация повторялась.
— И снова вы, Чико! — воскликнула Хельга. Она оставила Книжника, легко направляясь в сторону «повелителя огня».
Парень нахмурился, прикусил губу. Момент был упущен. Странно — но он жалел, что Чико не появился на пару секунд позже.
— Я так и знал, что вы опять полезете куда не следует, — недовольно заявил Чико. Присел рядом с телом веста. Положил затянутую кожей ладонь на его лоб.
Спохватившись, к Зигфриду бросился Книжник, Быстро, как учили, нащупал на шее пульс. Побледнел. Сердце провалилось куда-то, в глазах потемнело.
— Нет… — пробормотал он, — Нет пульса!
— У меня давно уже нет пульса, — произнес «труп». Зигфрид разлепил веки. Сморщился. — О, черт… Как же меня так…
Дернулся, попытался подняться. Не получилось. Книжник с Хельгой помогли ему сесть. Чико с любопытством наблюдал за происходящим. По крайней мере так могло показаться при виде «лупоглазой», склоненной набок безликой головы.
— Как это — нет пульса? — тупо спросил Книжник. Контраст между горечью потери и радостью «воскрешения» был довольно крепок.
— А вот так, — сказал Зигфрид, разминая шею. Осмотрел ладони, пошевелил пальцами, удовлетворенно усмехнулся, — После Поля Смерти организм работает странно. Сердце вроде бьется — а пульса нет.
— Не может быть, — упрямо сказал Книжник. Тут же поймал себя на мысли, что говорит не о том, — А, шут с ним, с пульсом. Главное, что живой. Как это они тебя?
— Я даже не понял, — сказал Зигфрид, с усилием поднимаясь на ноги. Качнулся — но удержал равновесие. — Вроде как током ударило. Открыл глаза — а тут вы надо мной…
