Вольф бежал к стене купола, прокладывая путь сквозь увеличивающуюся толпу.
— К местам эвакуации! К своим местам эвакуации! — командовал какой-то мужчина.
Тут он увидел Вольфа с пистолетом в руке, а затем эльяра. Он что-то закричал и сунул руку в карман, но Вольф ударом ноги отбросил его в сторону.
Стена купола находилась прямо перед ними, в ней зиял черный проем.
— Внутрь!
Они нырнули в спасательную капсулу в тот момент, когда за спиной вновь прозвучали выстрелы. Капсула представляла собой тридцатифутовый цилиндр с круглым носом и квадратной кормой. Внутри находились четыре ряда пластиковых сидений с ремнями безопасности и небольшая панель управления, а над ней — единственный иллюминатор. Вольф ударил по кнопке с надписью «Герметизация», и люк капсулы с шипением закрылся.
— Ты знал, что она здесь находится? — спросил Таен.
— Нет. Но тут должны были быть какие-нибудь спасательные средства, — сказал Вольф. — Теперь заткнись. Я пытаюсь разобраться, как управлять этой штукой.
Он обвел взглядом панель приборов, не обращая внимания на мигающие индикаторы, нажал на сенсоры и выругался, когда ничего не произошло.
Один из индикаторных огней мигал особенно настойчиво.
СТАРТ НЕВОЗМОЖЕН БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ ВЛАСТЕЙ!
СТАРТ НЕВОЗМОЖЕН БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ ВЛАСТЕЙ!
Снаружи раздался треск, когда какой-то стрелок послал в капсулу еще один энергетический разряд.
— Может быть, вот это? — предположил Таен.
Под приборной доской была коробка, помеченная надписью «Перехват управления». Вольф сорвал крышку, увидел под ней старомодный рубильник и замкнул цепь.
Палуба ушла у них из-под ног, когда капсула передвинулась во внешний отсек шлюза. Вольф услышал лязг следующей капсулы, автоматически занявшей их место. Вода начала заполнять шлюзовую камеру, постепенно закрывая иллюминатор, и вскоре снаружи была только темнота.
Палуба снова ушла из-под ног, и, чтобы удержать равновесие, Вольф схватился за спинку одного из кресел.
Таен уже свернулся на одном из сидений.
— Вы благополучно покинули станцию, — произнес механический голос — Сигналы бедствия автоматически передаются на всех частотах.
Вольф несколько раз сглотнул, уравновешивая давление на барабанные перепонки, убывающее по мере того, как капсула поднималась к поверхности.
— И что мы будем делать дальше?
— Когда всплывем на поверхность, я вызову свой корабль. Затем мы уберемся подальше от этого чертова болота.
— А что потом? Какие у тебя долгосрочные планы?
— Я всю жизнь мечтал, — сказал Вольф, — заглядывать в будущее на неделю вперед или хотя бы на один день. — Он стал серьезным. — У меня не большой выбор. Разведслужба Федерации будет идти за мной по пятам, желая отомстить за то, что я тебя не убил, и Читет тоже не оставит меня в покое. Полагаю, у меня есть только два возможных пути: либо научиться оставаться невидимым круглосуточно, либо отправиться на поиски этой чертовой Матери Лумины, которая переводит всех в другое измерение.
— Ты хочешь, — сказал Таен, — стать моим партнером в поисках?
— Если ты мне позволишь, — осторожно произнес Джошуа, перейдя на эльярский язык, поскольку он лучше подходил для этой темы.
— Одно время, когда мы еще были почти несмышленышами, — начал Таен, — я часто думал, что нам может принести наше партнерство в будущем, когда мы станем совсем взрослыми. Мне в голову приходили мысли об исследовании новых планет и всяких прочих приключениях, но затем, когда оказалось, что мы должны воевать друг против друга…
Джошуа ждал, но эльяр так и не закончил предложения.
— Кажется, я слишком увлекся событиями прошлого, давно уже ставшего мертвым. Я наблюдал за тем, как ты сражался там, внизу. С тех пор как я в последний раз тебя видел, ты стал великим воином. Ты многому научился, хотя тебя никто не направлял. Твои наставники вправе тобой гордиться. Отвечаю на твой вопрос: да, разумеется, я сочту за честь сражаться вместе с тобой, Призрачный Воин.
В душе Вольфа проснулось какое-то забытое чувство, в последний раз посещавшее его много лет назад.
— Мы приближаемся к поверхности океана, — произнес искусственный голос — Всем находящимся на борту рекомендуется пристегнуть ремни безопасности, чтобы избежать ранений в случае сильного волнения на поверхности. Одного человека, назначенного командиром капсулы, прошу приблизиться к пульту управления.
Из пульта управления выдвинулась плоская панель.
— Запас автономного хода этой капсулы приблизительно сто миль при постоянной скорости около трех узлов. Перед вами находятся приборы, позволяющие управлять капсулой. Здесь имеются штурвал, указатель курса и единственный рычаг. Штурвал позволяет изменять курс, а рычаг контролирует скорость движения. Используйте их для того, чтобы маневрировать своим судном. Предупреждение: не расходуйте напрасно топливо. Если на поверхности бушует шторм, не пытайтесь идти против волн, а подождите, когда волнение закончится. Третий прибор указывает на ближайшую точку, где установлен радиомаяк. Держите красную стрелку посередине шкалы и вы будете двигаться в его направлении. Не поддавайтесь панике. Вас скоро спасут.
— Замечательно, — сказал Вольф. — Нам не хватало только рекламы.
Он попытался найти панель, за которой скрывался передатчик капсулы, но так и не смог ничего обнаружить.
— У нас есть более серьезная проблема, — заметил Таен. — Посмотри на люк.
Вольф повернулся к корме и увидел, что в капсулу просачивается вода.
Он поспешил к люку. Металлическая поверхность люка в нижней части почернела и деформировалась. По краям темного пятна образовался шов, из которого просачивалась вода.
— Наш друг оказался лучшим стрелком, чем я думал, — сказал он.
Внезапно металл прогнулся внутрь, и в образовавшееся отверстие хлынула вода, заставив Вольфа отпрянуть назад.
— Мы можем чем-нибудь закрыть течь? — крикнул он.
— Я ничего не вижу, — сказал Таен.
Капсула быстро наполнялась, вода поднялась почти до колен. Вольф пробрался к панели управления и посмотрел в иллюминатор. Чернота снаружи уже не была такой непроглядной, и ему показалось, что он видит вверху слабый просвет. Он почувствовал боль в груди и, осознав, что нарастающее давление тоже может убить, начал равномерно выдыхать воздух.
— Делай… выдох… — с трудом произнес он.
— Вопрос, очевидно, заключается в том, — сказал Таен без всякого напряжения, — потеряем мы плавучесть до или после того, как достигнем поверхности.
